– И что?
– Вот и посмотрел на тех, кто был в кабинете с этой точки зрения.
– И он – тоже? – Павел Васильевич показал на спину Гарнова.
– Да, на третий день войны.
– Ничего, злее будем.
– Все зависит от погоды! Они будут разворачиваться ночью, если будет туман, то корректировщики взлететь не смогут. Тогда – встречный бой.
– Помолимся Дажьбогу, он весной ведает! – улыбнулся Копец, усаживаясь в машину.
Задуманная операция в корне отличалась от тех, которые проводил корпус до этого. Но действовать по шаблону значит заранее давать противнику преимущество. Здесь же расчет делался на то, что противник не видит серьезного сосредоточения сил и средств корпуса, так как линия обороны у него довольно значительная. Не двенадцать – шестнадцать километров, а целых сорок пять. Но две лишних дивизии сосредоточились на участке всего в шесть километров. Началась муторная работа по разминированию проходов в инженерных сооружениях. Для ускорения процесса Влад заказал большое количество старых пожарных рукавов, которые в избытке хранились на немецких, польских и наших складах с довоенных времен. Из них изготавливались удлинённые заряды. Протаскиваться они должны были новыми ЛТ-1. Глубина противопехотных сооружений на некоторых участках была более двухсот метров. ЛТ-1 – это реактивный снаряд от БМ-13, к которому цеплялся проводник, а к нему – удлиненный заряд. К заряду цеплялся проводник с якорем, который останавливал полет заряда, обрывая его у основания ракеты. Ракета летела дальше и, как положено, взрывалась у противника. Шланг падал на проволоку заграждений и взрывался, перебивая заграждение. Испытаниями этого чудо-оружия занимались инженеры корпуса ползимы на полигонах в Аресе, где таких укреплений немцы понастроили великое множество. Там они учили своих солдат преодолевать их. Владислав не преминул воспользоваться тренажерами же для обучения своих гвардейцев и для тренировки инженерных рот. Там на полигоне и родилась эта идея, слегка подтолкнутая Владом.
К шестнадцатому, как водится, не успели все закончить, но установилась туманная погода, поэтому перенесли наступление на двадцатое апреля. В ночь на двадцатое заговорила артиллерия под Требургом, довольно удачно отстрелялись новыми зарядами по заграждениям, вперед пошли тяжелые танки разминирования. За ними, прикрываясь их броней, выдвинулись инженерно-разведывательные роты. Используя удлиненные заряды, они разрушали надолбы, которые немцы в изобилии поставили на танкоопасных направлениях. Танкисты тоже принимали в этом участие, освобождая проходы с помощью скреперов и тросов. Они же давили огневые точки противника, если таковые начинали работать. Артподготовка длилась почти два часа, перед самым окончанием саперы, танки разграждения начали отход, а штурмовики залегли в ожидании первой волны, которая вошла в проходы.
Через три минуты после переноса огня в первой траншее противника начался рукопашный бой. В районе Эрленталя и Шарейкена удалось прорвать первую линию обороны. Но на этом успех первой атаки был исчерпан. Между первой и второй линией стояло не меньшее количество сооружений, и их приходилось разбивать артиллерией снова. В первой атаке сумели продвинуться всего на полтора километра. Влад перебросил под Шарейкен дополнительно два полка 152-миллиметровых Д-1 и приступил к разбору на мелкие фракции, обрушив на позиции немцев столько снарядов, что они и головы поднять не могли, пока саперы готовили проходы для танков. В этот раз артиллерия работала днем, с полной корректировкой, ей помогали полковые орудия и танки.
Через шесть часов проходы были готовы, и начался штурм второй линии обороны. Артиллеристы выкатили свои шестидюймовки на прямую наводку и добивали ожившие точки. К четырнадцати часам сумели ворваться в траншею. Сразу же пошла вторая волна наступления, на помощь штурмовикам было брошено два гвардейских полка, а это еще сорок танков в каждом плюс бронетранспортеры, но штурмовые роты уже доложили о захвате второй линии траншей. Там практически никого в живых из немцев не осталось. Захвачен фольварк в Стоснау, точнее его руины, так как он был превращен в опорный пункт с несколькими дотами. Все дома здесь имеют очень крепкий каменный фундамент, и там довольно легко можно оборудовать вполне приличный дот или капонир. А хуторов здесь море, и любой из них – практически готовый опорный пункт. Так что только крупным калибром можно вразумить немецкую пехоту.
Впереди примерно четыре километра относительно свободного пространства и новый опорный пункт Рейманнсвальде. Впрочем, надежды на более-менее свободный проход не оправдались: у Роггенфельде наступающих танкистов первой дивизии встретили огнем 88-миллиметровых PAK-41, целая батарея которых открыла огонь из небольших рощиц. Три танка потеряли, еще два подбиты, но их ремонтируют экипажи. Танкисты вызвали огонь артиллерии по трем фольваркам: Монеттен, Даниеллен и Роггенфельде. Одновременно туда вышел второй полк 1-й танковой, и немцы побежали – слишком много танков. По ним отработала авиация: целая эскадрилья Ил-2 навалилась на отходящий батальон, так как отходили немцы хитро – по противотанковому минному полю, заманивая танкистов в ловушку.
В воздухе почти беспрерывные бои, но численное преимущество на нашей стороне. Очень эффективно работают и штурмовики, и пикирующие бомбардировщики, но основная работа попрежнему на артиллерии. До самого вечера шел бой за Рейманнсвальде, но проклятая танковая дивизия в бой так и не вступила. Под «шумок» Гарнов неожиданно взял Залесчен, открыв проход в Боркен-форст, Боркенский лес, куда Штерн сразу сунул казаков 6-й кавалерийской дивизии. Сам Штерн появился на КП корпуса в Осовце ближе к ночи.
– Как успехи?
– Никак! Не удалось выманить их из леса. Либо не считают прорыв состоявшимся, либо подозревают, что не все так чисто, как хотелось бы им. Если ночью не появятся, то завтра придется остановиться и сделать вид, что выдохлись.
– Сколько прошли за день?
– Почти четырнадцать километров на основном направлении, больше трети.
– Потери?
– Сводку отослал. Умеренные. Но инженерно-разведывательные роты потрепаны значительно. Одно хорошо, в основном с легкими ранениями. Направили пополнение из Арес-зюда. Выдвигаю противотанковую артиллерию к Рейманнсвальде. Прогноз на ночь неутешительный: возможен туман, но пока корректировщик в воздухе. Но никакого шевеления в тылах у немцев нет. Вероятно, тоже ждут тумана. Или когда мы подойдем поближе. Чужие мозги – потемки, товарищ командующий.
Штерн недовольно посмотрел на Влада.
– А останавливаться зачем?
– Вот из-за этих вот лесков, – Влад ткнул в Дзингельские высоты. – Там наверняка противотанковой артиллерии напихано по самое не хочу. Самое удобное место для контратаки.
– А где хочешь встретить?
– У Хегельлингена и Дорсчена. Местность не такая пересеченная. Поэтому и дам команду «стоп». Но не сразу, а проведу «неудачную атаку». Что все, снаряды кончились, танков не осталось, все стерли о Рейманнсвальдский рубеж.
– На остальных участках?
