Книга Хозяйка Валгаллы, страница 63. Автор книги Александр Прозоров

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Хозяйка Валгаллы»

Cтраница 63

Две армии пыхтели, давили; давили и пыхтели, очень медленно смещаясь к холму. И тут случилось неожиданное. На правом краю дружины кто-то то ли споткнулся, то ли получил сильный удар копья, то ли там имелась неизвестная приезжим яма – но сразу несколько щитов опустилось, воины начали падать. В образовавшуюся брешь с торжествующими воплями кинулись славяне, моментально разорвали строй врага пополам, оторвав от товарищей почти треть дружинников, навалились – и погнали, погнали к заводи, лупя палицами и забрасывая копьями.

Строй покачнулся – в наступление, предвкушая победу, рванула почти половина местных мужчин. Дружинники на левом краю несколько растерялись и попятились, давление в центре сражения тоже ослабло – и великий Один наконец-то смог вздохнуть и развернуться:

– По-о-оберегись!!!

Для начала он просто крутанулся на месте, раскидывая ближних воинов – своих и чужих, – тут же метнул молот в спины славян, атакующих его товарищей, поймал, закрылся щитом от слитно ударивших копейщиков, толкнул деревянный диск наверх, поднимая наконечники, сам нырнул вниз, подкатываясь, широкими взмахами молота переломал с десяток ног, поднялся, запрыгнул на падающих врагов, кинулся вперед, давя плечом на щит и напирая всей массой:

– По-оберегись!

Слева в щит вонзались и ощутимо обламывались наконечники, справа Одина лупили черными деревянными дубинками, не причиняющими никакого вреда кирасе, но он ломился и ломился вперед, раскалывая боевым молотом щиты и головы, ломая древки и руки, попеременно нанося удары то окантовкой щита, то своей кувалдой. А когда славяне сбивались для отпора – подныривал вниз и сносил врагам ноги.

В считаные мгновения бог войны проломился через местное войско, оставив за собой широкую просеку из тел. Славяне повернулись лицом к новой опасности – и дружинники воспрянули духом, навалились. Тем более что на левом краю их осталось ощутимо больше. И местные вдруг стали торопливо отступать.

Возле заводи в эти же минуты дружинники, местами уже по колено загнанные в воду, развернулись, сомкнулись, твердо встали в оборону. Их оказалось втрое меньше славян – однако опыт давал о себе знать, и разбить закрывшийся щитами строй местным мужчинам никак не удавалось. Вот туда, им за спины, и погнали скифы со сварожичами левого крыла своих врагов. Предвкушавшие победу славяне внезапно для себя оказались в окружении.

– Сюда иди, я здесь! – Ронан скинул плащ, взмахнул своей роскошной дубинкой с резным навершием, подобрал стоящий у ног щит.

– Один на один? – удивился Викентий. – Давай!

Легкая деревянная дубинка Ронана оказалась на удивление быстрой. Настолько стремительной, что даже бог, наголову опережающий смертных в своей реакции, быстро пропустил три хлестких удара – в колено, в правый локоть, в лоб. Обычный человек тут бы и рухнул, но кости бога куда прочнее обычных. Великий Один только поморщился от боли, приглядываясь к врагу. Щитом тот действовал куда медленнее.

– Х-ха! – демонстративно размахнулся молотом Викентий, откровенно подставляя грудь дубинке. Славянский вождь быстро щелкнул его в подбородок, закрылся…

Бог войны со всего размаха ударил его прямо в щит, проламывая тополиные доски, пухлый меховой доспех и кости под ним. Ронан отлетел на пару шагов и распластался на спине, потеряв оружие. А великий Один осторожно потрогал челюсть, пошевелил из стороны в сторону:

– Больно-то как! Чуть не сломал, гаденыш! – и подступил к врагу, посмотрел на того сверху вниз.

Ронан в отчаянии закрутил головой: щит в лохмотьях, дубинка в стороне. Да и проку-то в ней? Рука лежала неподвижно из-за перелома ключицы и пары ребер под ней.

Великий Один глянул на вражеского вождя, потом на поле битвы.

Возле гавани славяне оказались уже окончательно заключены в кольцо и обречены, хотя и продолжали сопротивляться. Дружинники напирали на врага и из воды, и со стороны холма. Даже окажись местные воины трусами – бежать им было просто некуда.

Бог войны довольно усмехнулся, ударил молотом в щит и громко провозгласил:

– Прекратите бой! Остановите сражение! Есть время для битвы, есть время для пира! Мы пришли сюда не за вашими жизнями, славяне, а за славой и весельем! Хватит драться! Вы доказали, что есть истинные воины и достойные мужи! Можете больше не продолжать! Но вы проиграли схватку, и пиво причитается с вас. А если кто-то из вас считает, что я не прав, пусть идет сюда и попытается доказать свою правоту в открытом поединке!

– Я бы принял твой вызов, муж хозяйки вод, – простонал с земли переломанный вождь. – Но законы гостеприимства запрещают нам убивать путников, постучавших в наши двери. Дабы не нарушать традиций, я лучше угощу тебя и твоих побратимов настоящим толлензским пиром! Щедрым, сытным и хмельным.

– Вот это ответ настоящего воина! – рассмеялся Викентий и протянул руку лежащему мужчине. – Достойные дети достойной земли!

– Дети воды… – поправил Ронан и принял его помощь.

Однако прежде чем предаваться веселью, первым делом воины позаботились о раненых, спрятав переломы в лубки и перевязав порезы, собрали погибших. Как обычно, убитых оказалось немного – пятеро славян и четверо дружинников.

Даже в самых ярых здешних схватках палицы и топоры ломали только кости, но редко повреждали внутренние органы. Проломить череп, особенно защищенный шлемом с плотной меховой подложкой, – дело тоже непростое. Тут со всего замаха надо бить, а в тесной драке место и время для этого редко когда находятся. В битве самое опасное оружие – стрела. Она в тело глубоко входит, способна и до сердца, и до печени добраться, легкие порвать. Даже копьем подобную рану и то редко нанести получается. Но в битве у причалов лучники отчего-то не появились. Повезло.

– Дозволь обратиться, хозяйка вод, – подошел к Фригг славянский вождь, правая рука которого уже висела на перевязи. – Не проводишь ли ты в последнюю постель своих храбрых детей?

– Да, дитя, – степенно кивнула супруга великого Одина.

– Вы упокоите своих мужей рядом с нашими? – снова спросил он.

– Разумеется, – вместо нее ответила Валентина.

Все четверо погибших дружинников Одина уже стояли рядом с ней, в светлых замшевых одеждах, с собольими плащами на плечах и нефритовыми топорами в руках. И коли души павших уже заняли свое место в рядах храбрецов Валгаллы – какая разница, что случится с их телами?

Местные мужчины принесли откуда-то лосиные шкуры, переложили тела на них – и траурная процессия двинулась через плотный и на удивление ровный ольховник с деревьями примерно одного возраста. Путь оказался долгим, не менее двух часов. Наконец лес расступился и впереди раскрылось обширное коричневое болото с зелеными пятнами из ряски и редкими невысокими деревцами. Славяне вышли на широкий, почти в три шага, помост, направились через топь. Гать оказалась недлинной, через две минуты закончилась. Прямо с помоста воины взрезали копьями тонкий плавучий дерн, открыв окна в черную трясину. Поправили тела погибших, придав им позы спящих людей, осторожно опустили в вечную темноту.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация