"Я был здесь раньше, но ты спала", сказал я.
"Я знаю... Я сожалею. Кажется, я просто уже не могу
ничего с этим поделать".
"Все нормально, правда".
Она приподняла руку немного от кровати, и я поцеловал её,
затем наклонился вперед и поцеловал ее также в щеку.
"Ты любишь меня?" спросил я ее.
Она улыбнулась. "Да".
"Ты хочешь, чтобы я был счастливым?" Когда я
спросил ее это, я почувствовал, что мое сердце начало биться быстрее.
"Да".
"Тогда ты сделаешь кое-что для меня?"
Она отвела взгляд, печаль пересекла черты её лица. "Я
не знаю, смогу ли я", сказала она.
"Но если бы ты смогла, сделала бы?"
Я не могу соответственно описать силу чувств, которые
испытывал я в тот момент.
Любовь, гнев, печаль, надежда, и опасение, кружились вместе,
обострённые нервозностью - это и было тем, что я чувствовал. Джейми смотрела на
меня любопытно, и мое дыхание стало поверхностным. Внезапно я понял, что у меня
никогда не было настолько сильных чувств к другому человеку, какие я имел в тот
момент. Когда я поймал ее пристальный взгляд, это простое понимание заставило
меня желать миллионного раза, когда я мог заставить все это уйти. Если бы это
было возможно, я бы продал себя ради неё. Я хотел сказать ей о своих мыслях, но
звук ее голоса внезапно заставил мои эмоции замолчать.
"Да", наконец, сказала она все тем же слабым
голосом, но все еще полного обещаний. "Я сделаю".
Наконец, возвращая контроль над собой, я поцеловал ее снова,
затем приблизил свою руку к ее лицу, мягко водя пальцами по ее щеке. Я
поразился мягкости ее кожи, и нежности, которую я видел в ее глазах. Даже
теперь она была прекрасна.
Мое горло начало напрягаться снова, но как я и сказал, я
знал то, что должен был сделать. Так как я должен был признать, что не в моей
власти вылечить ее, потому я и хотел сделать то, что она всегда хотела.
Это было тем, что мое сердце говорило мне сделать все время.
Джейми, я понял уже тогда, дала мне ответ, который я искал,
тот, в котором нуждалось мое сердце. Она сказала мне ответ, когда мы сидели вне
офиса г. Дженкинса, в ту ночь, когда мы предложили пьесу.
Я улыбнулся мягко, и она возвратила мою привязанность
небольшим сжатием моей руки, как будто доверяя мне в том, что я собирался сделать.
Поощренный, я наклонился ближе и глубоко вдохнул. Когда я выдыхал, слова сами
исходили с моим дыханием.
"Ты выйдешь за меня?"
Глава тринадцатая
Когда мне было семнадцать, моя жизнь изменилась навсегда.
Когда я иду улицами Бьюфорта сорок лет спустя, вспоминая тот
год моей жизни, я помню все так ясно, как будто это все еще находилось перед
моими глазами.
Я помню Джейми, говорящая да моему, затаившему дыхание,
вопросу и как мы начали плакать вместе. Я помню, как говорил и с Хегбертом и с
моими родителями, объясняя им, что я должен был сделать. Они думали, что я
делал это только для Джейми, и все они втроем пробовали отговорить меня от
этого, особенно когда они все поняли.
Джейми сказала да. То, чего они не понимали, и я должен был
ясно дать им понять, было то, что я должен был сделать это для себя.
Я любил ее, так сильно, что меня не волновало, была ли она
больна. Я не волновался, что времени у нас осталось немного. Ни одна из тех
вещей не имела значение для меня. Все, о чем я волновался - сделать то, что
говорило мне мое сердце, и это было правильно. По-моему это было впервые, когда
Бог когда-либо говорил непосредственно со мной, и я знал с уверенностью, что я
не собирался противиться.
Я знаю, что некоторые из Вас могут задаться вопросом, делал
ли я это из жалости. Некоторые, из более циничных, могут даже задаться
вопросом, сделал ли я это, потому что ей оставалось немного, но так или иначе,
я не предавал этому большого значения. Ответ на оба вопроса - нет. Я женился бы
на Джейми Саливан независимо оттого, что случилось бы в будущем. Я женился бы
на Джейми Саливан, если бы чудо, о котором я молился, внезапно произошло. Я
знал это в тот момент, когда спрашивал ее, и я все еще знаю это сегодня.
Джейми была больше, чем просто женщиной, которую я любил. В
том году Джейми помогла мне стать человеком, которым я есть сегодня. Своей
устойчивой рукой она показала мне, как важно было помочь другим; с терпением и
добротой она показала мне, что такое жизнь. Ее жизнерадостность и оптимизм,
даже во времена болезни, были самой удивительной вещью, которую я когда-либо
видел.
Мы были обвенчаны Хегбертом в Баптистской церкви, мой отец
стоял около меня как шафер. Это было другой вещью, которую она сделала. На Юге
есть традиция, чтобы ваш отец находился около Вас, но для меня - это традиция,
которая не имела бы большого значения, если бы Джейми не появилась в моей
жизни. Джейми примирила моего отца и меня снова; так или иначе она также сумела
излечить некоторые из ран между нашими двумя семьями. После того, что он сделал
для меня и для Джейми, я, наконец, понял, что мой отец был тем, на кого я мог
всегда рассчитывать, и с течением времени, наши отношения устойчиво становились
все более сильными до его смерти.
Джейми также показала мне цену прощения и что с её помощью
может происходить. Я понял это в тот день, когда Эрик и Маргарет приехали в ее
дом.
Джейми не высказала никаких недовольств. Джейми вела свою
жизнь так, как учила Библия.
Джейми не была просто ангелом, который спас Тома Торнтона,
она была ангелом, который спас нас всех.
Как она и хотела, церковь была заполнена людьми. Более чем
двести гостей были внутри, и еще больше ждали снаружи, когда мы венчались 12
марта 1959. Из-за того, что мы обвенчались сразу же, не было времени делать
много приготовлений, люди выходили с домов, чтобы сделать этот день настолько
особенным, как они могли, просто для того, чтобы нас поддержать. Я видел всех,
кого знал - мисс Гарбер, Эрика, Маргарет, Эдди, Салли, Кери, Анжелу, и даже Лью
с его бабушкой - и не было скучающих в доме, когда заиграла музыка. Хотя Джейми
была слаба и не вставала с кровати в течение двух недель, она настаивала на
том, чтобы пройти между рядами в церкви, чтобы ее отец мог выдать её. "Это
очень важно для меня, Лендон", сказала она. "Это - часть моей мечты,
помнишь?" Хотя я полагал, что это будет невозможно, я просто кивал. Я не
мог не восхищаться ее верой.
Я знал, что она планировала надеть платье, в котором она
была в Театре в вечер пьесы. Это было единственное белое платье, которое можно
было быстро достать, хотя я и знал, что оно будет на ней более свободным, чем
прежде. В то время как я задавался вопросом, как Джейми будет смотреться в
платье, мой отец положил руку на мое плечо, когда мы стояли перед общиной.
