Я думал о том, как поступить, когда мы, наконец,
попрощаемся, я подразумеваю - когда мы выйдем из автомобиля и подойдем к двери.
Джейми была тиха и довольна в то же самое время, и я думаю, что она была
счастлива, что я попросил её приехать ко мне завтра. Так как она была
достаточно умна, чтобы разгадать то, что я сделал для сирот, я полагал, что,
возможно, она будет достаточно умна, чтобы разгадать ситуацию с приглашением ко
мне домой. Думаю, она поняла, что это было впервые, когда я искренне пригласил
её к себе домой.
Когда мы подходили к дому, я видел, что Хегберт выглянул
из-за занавесок и запрятался назад. С некоторыми родителями, как у Анжелы,
например, это бы означало, что они знали о тебе, и ты имел пару минут, прежде
чем они откроют дверь. Обычно это давало обоим время посмотреть друг другу в
глаза и поцеловаться. Обычно так и происходило.
Теперь я не знал, поцелует ли Джейми меня; фактически,
насчет этого у меня были сомнения. Но с ее столь симпатичным взглядом, с ее
распущенными волосами, и всем, что случилось сегодня вечером, я не хотел
пропустить возможность, если бы она подвернулась. Я почувствовал небольшие
колики в животе, когда Хегберт открыл дверь.
"Я услышал, что вы приехали", сказал он спокойно.
Его кожа имела тот же желтоватый цвет, как обычно, но он выглядел утомленным.
"Здравствуйте, преподобный Саливан", сказал я
подавленно.
"Привет, папа", счастливо сказала Джейми секунду
спустя. "Мне жаль, что ты не приехали сегодня вечером. Это было
замечательно".
"Я настолько рад за вас". Казалось, ему хотелось
прокашляться.
"Я дам вам немного времени, чтобы пожелать друг другу
спокойной ночи. Я оставлю дверь открытой для тебя".
Он обернулся и возвратился в гостиную комнату. От того, где
он сел, я знал, что он мог все еще видеть нас. Он симулировал, что читает,
однако я не видел, что было в его руках.
"Я провела сегодня вечером замечательно время,
Лендон", сказала Джейми.
"Я тоже", ответил я, чувствуя глаза Хегберта,
смотрящие на меня. Я задавался вопросом, знал ли он, что я держал ее руку в
автомобиле, пока мы ехали домой.
"В котором часу я должна приехать завтра?"
спросила она.
Бровь Хегберта немного поднялась.
"Я приеду за тобой. В пять часов - хорошо?"
Она посмотрела через плечо. "Папа, ты не возражаешь,
если бы я погостила у Лендона и его родителей завтра?"
Хегберт поднял руку к глазам и начал протирать их. Он
вздыхал.
"Если это важно для тебя, то я не возражаю",
сказал он.
Это был не самый активный вотум доверия, который я
когда-либо получал, но это было достаточно хорошей новостью для меня.
"Что я должна взять с собой?" спросила она. На Юге
это была традиция всегда задавать этот вопрос.
"Ничего не надо", ответил я. "Я заеду за
тобой без четверти пять".
Мы постояли еще мгновение, не говоря ни слова, и я мог
сказать, что Хегберт немного забеспокоился. Он не перевернул ни одну страницу
книги, с тех пор как он оставил нас одних.
"Завтра увидимся", сказала она, наконец.
"Хорошо", сказал я.
На мгновение она посмотрела себе под ноги, а затем опять на
меня. "Спасибо за то, что подбросил меня домой", сказала она.
Сказав это, она обернулась и вошла в дом. Я только заметил,
что небольшая улыбка появилась на ее губах, когда она обернулась, чтобы закрыть
двери.
На следующий день я заехал за ней точно по графику и был рад
видеть, что ее волосы были распущены. Она надела свитер, который я подарил ей,
как она и обещала.
И моя мама, и папа были немного удивлены, когда я спросил,
не будут ли они возражать, если Джейми придет к нам на обед. Это не было
большим делом - всякий раз, когда мой папа был дома, моя мама давала задание
Елен, нашей поварихе, приготовить достаточно пищи, которой хватило бы для
маленькой армии.
Полагаю, что я не упоминал ранее о поваре. В нашем доме мы
имели служанку и повара, не только потому, что моя семья могла позволить себе
их, но также и потому, что моя мама не была самой лучшей домашней хозяйкой в
мире. Она могла приготовить хороший бутерброд мне на завтрак, время от времени,
но были времена, когда горчица забивалась ей под ногти, и требовалось три или
четыре дня, чтобы удалить её. Без Елен я вырос бы, питаясь подгоревшим пюре и
пережаренным мясом. Мой отец, к счастью, понял это, как только они поженились,
и повар и служанка были с нами, еще до того, как я родился.
Хотя наш дом был больше чем другие дома, это не был дворец
или что-то в этом роде, и ни повар, ни служанка не жили с нами, потому что мы
не имели отдельных жилых помещений. Мой отец купил дом из-за его исторической
ценности. Хотя это не был дом, где когда-то жил Блекберд, который был более
интересен для меня, но он принадлежал Ричарду Доббсу Спайту, который подписал
Конституцию. Спайт также имел ферму в окрестностях Нью-Берна, который был
приблизительно в сорока милях пути, и там он и был похоронен. Наш дом,
возможно, не был столь же известен как тот, где Доббс Спайт был похоронен, но
это все еще предоставляло моему отцу немного гордости в залах Конгресса, и
всякий раз, когда он шел вокруг сада, я мог видеть, что он мечтал о наследии,
которое он хотел оставить. Это нагоняло на меня грусть, потому что независимо
оттого, что он сделал, он никогда не сможет превзойти старого Ричарда Доббса
Спайта.
Исторические события как подписание Конституции приходят
только однажды каждые несколько сотен лет, и независимо от того, как бы Вы ни
старались, обсуждая субсидии для фермеров выращивающих табак или говоря о
"Красном влиянии", вы никогда бы не превзошли такое историческое
событие.
Даже такой как я знал это.
Дом был в Национальном Историческом реестре - все еще, я
полагаю - и хотя Джейми была там однажды, она все еще отчасти испытывала
трепет, когда была внутри дома. Моя мать и отец были оба одеты очень изящно,
как и я, и моя мать поцеловала Джейми в щеку в знак приветствия. Один ноль, в
пользу моей мамы, так как она сумела поцеловать Джейми прежде меня.
У нас получился довольно формальный обед, хотя он и не был
скучным. Мои родители и Джейми продолжили самую изумительную беседу -
припомнилась мисс Гарбер - и хотя я пробовал пошутить, это вышло не слишком
хорошо, по крайней мере, такой была реакция моих родителей. Джейми, однако,
смеялась, и я принял это за хороший знак.
После обеда я пригласил Джейми погулять в саду, даже притом,
что на улице была зима, и не было ни листьев, ни цветов. После того, как мы
надели наши пальто, мы вышли на улицу и вдохнули охлажденный зимний воздух. Я
мог видеть, что наши дыхания превратились в облачко пара.
