– Я мог бы помочь, но мне не было предложено.
– А с какой стати? Если только с точки зрения поговорки, мол, ужин отдай врагу, – ответила Яна.
– Все-таки я враг? – улыбнулся Иван.
– Конечно. Сексуальный террорист.
– Ты амфору-то поставь, вдруг разобьешь.
– А тебя волнует только она? Трудоголик. Над чем работаешь? – Яна напустила на себя совершенно безразличный вид, но выполнила просьбу.
– Тебе это не понравится, – усмехнулся Иван, отделился от дверного проема и пошел дальше по коридору, как бы приглашая Яну идти за ним.
В следующем, еще большем зале при довольно тусклом освещении Яна увидела лежащие в причудливых позах человеческие тела. Они были светло-серого цвета, судя по всему, вылитые из гипса, но почему-то показались Яне египетскими мумиями. Она содрогнулась.
– Да, мне вряд ли понравится, – согласилась она.
– А ты не смотри на них как на трупы, – посоветовал Иван. – Это всего лишь гипсовые фигуры людей, живших черт знает когда.
Взяв в руки небольшой, остро заточенный резец, он начал отковыривать кусочки окаменевшей магмы с тела, лежащего на столе. Из общей каменной глыбы уже показалась голова, шея и часть плеча. Словно человек вылуплялся из какого-то кокона, и, судя по страдальческому выражению лица, процесс рождения был болезненным и неприятным. Яна осторожно приблизилась к лежащему человеку и посмотрела в его лицо.
– Какая гримаса ужаса… Будто слепок самой смерти. Какой же ужас творился здесь тогда, во время извержения, – прошептала Яна.
Иван поднял голову, темные волосы падали ему на шею, в темных глазах блестели огоньки от электроосвещения.
– Да, страшно. Здесь по-настоящему мертвые города. Даже чума, ходившая по Европе в Средние века, оставляла хоть кого-то в живых, а Везувий не оставил в живых никого. Люди жили, любили, работали, цивилизация развивалась и была здесь на высоком уровне – нашим бы современным художникам выкладывать такие мозаики и делать такие мраморные скульптуры! И вдруг, в какие-то буквально минуты, все это – всех людей, их добро и дома – погребла под собой раскаленная лава. Страшная смерть, я с тобой согласен, – ответил Иван и, склонившись над гипсовым человеком, продолжил работу.
– Можно я посмотрю? – спросила Яна.
– Конечно, сколько хочешь.
– Почему ты работаешь ночью? – поинтересовалась Яна, подкатывая к столику стул на колесиках и присаживаясь на него.
– Днем я участвую в раскопках, а ночью освобождаю от магмы особо сложные тела. Я хочу все успеть! В мире столько всего интересного, и я понимаю, насколько ничтожно коротка моя жизнь и насколько ценны знаки бывших цивилизаций, сохраненные историей. Я хочу максимально успеть поучаствовать в археологических открытиях.
– Да, ты точно фанатик своего дела, – покачала головой Яна.
– Наконец-то ты называешь меня не маньяком, и это не может не радовать. Действительно, я живу своей работой, и люди ценят это. После раскопок здесь, в городе, погребенном Везувием, меня ждут в Африке и Америке, где я должен принять участие в раскопках древних поселений.
– И ты помчишься туда?
– Конечно!
– Хочешь успеть как можно больше?
– Конечно! Такова моя цель!
– Не устаешь?
– Нет времени даже задуматься об этом, – ответил Иван.
– А семья? – спросила Яна.
– При таком образе жизни? Издеваешься? – стрельнул глазами Иван. – Конечно же, у меня ее нет. Правда, есть дочь. Ей пятнадцать лет, и она живет со своей матерью в Бразилии. Один раз в году мне удается ее увидеть. А ты?
– В разводе. Но есть друг, – поспешно уточнила Яна.
– Кому-то все же удалось сломать оборону? – улыбнулся Иван, и на его смуглой щеке промелькнула ямочка.
– Я же женщина, – смутилась Яна. – Но требования к мужчинам у меня весьма завышенные.
– Охотно верю.
– Ты мне не подходишь, – решила сразу предупредить его Яна и принялась наблюдать за работой Ивана.
Очень аккуратными движениями, по кусочку, он откалывал магму от гипсовой фигуры. Работа действительно была ювелирная, ведь гипсовая фигура очень хрупкая, а застывшая магма очень твердая. Яна залюбовалась сосредоточенным профилем археолога и его красивыми руками. Он был словно хирург, выполняющий трудную операцию. Или музыкант, колдующий над своим музыкальным инструментом.
– Ты на самом деле не знала, что твой дом превращен в гостиницу? – не поворачивая головы, спросил Иван.
– Чтобы я сейчас ни ответила, ты же мне все равно не поверишь.
– Я верю тебе. Ты максималистка, для тебя есть только да или нет, черное или белое. Такие люди обычно не врут.
– Как же ты быстро понял меня… Нет, я не знала, но сейчас я поговорила с Барбарой и все для себя разъяснила.
– Барбаре влетит? – поинтересовался Иван. И добавил: – Она чудная женщина.
– Нет, не влетит. Все ведь было задумано ради ее дочери, а кто сможет упрекать несчастную мать? – ответила Яна.
– Рад слышать, – поднял на нее свои красивые глаза Иван.
– А ты увлекаешься не только археологией, но и благотворительностью?
– Я могу себе это позволить, – ответил Иван. Яна еще с минуту понаблюдала за его работой, зевнула и сказала:
– Ладно, заговорилась с тобой, даже в сон потянуло.
– Значит, я такой интересный собеседник, что тебя в сон потянуло? – рассмеялся Иван.
– Нет, но ты заменил мне смекту и активированный уголь, – ответила Яна и, помахав археологу рукой, пошла назад в свою комнату.
Глава 10
Яна отличалась тем, что могла заснуть в любом месте и в самом неудобном положении, что говорило о ее здоровой нервной системе. Правда, проснулась она на следующий день со страшной головной болью, тяжестью в животе и довольно-таки опухшим лицом. Сказались вечерние излишества в еде.
Кряхтя, Яна постояла под контрастным душем, умылась холодной водой и облачилась в короткое ярко-розовое трикотажное платье. Ее чемоданы с одеждой уже кто-то услужливо поднял к двери комнаты. Бой часов внизу, в холле, известил Яну, что пора идти на завтрак. Она быстро расчесала волосы, заплела косу, сунула ноги в черные туфли на шпильках и поспешила в столовую. Ей было как-то странно ощущать, что сейчас в ее доме живут посторонние люди и что она должна идти на общий завтрак, а не увидит добродушную Барбару с подносом еды у себя в комнате.
Перестроенная столовая произвела на Яну двоякое впечатление. Она была просторна и светла, но искусственные колонны наводили на мысль о каком-то музее или, скажем, о Ленинской библиотеке. По периметру стояли столики под кремовыми скатертями с кружевом по краям. Тонкая фигура Яны в ярком платье и с длинными волосами привлекла всеобщее внимание. От фуршетного стола, заставленного всякими яствами, отделилась фигура Барбары, как всегда, в строгом черном костюме с белоснежным воротничком.
