Дата стояла завтрашняя.
Надежда замерла.
Что же это значит? Что Сонина мать находится в клинике последний день. Завтра ее переведут обратно в государственную больницу? Или…
– Что это вы здесь делаете? – прогремел у нее над ухом возмущенный голос бухгалтерши.
Надежда вернулась на прежнюю страницу и только после этого обернулась и проговорила:
– Вы были заняты, а мне очень срочно нужно было посмотреть, оплачена ли групповая терапия для пациента Фунтикова.
– Кто вам позволил копаться в моем компьютере? – негодовала Антонина.
– Все равно я там ничего не нашла! – отрезала Надежда, отступая к двери. – У вас в компьютере полный беспорядок! Не понимаю, как вы можете заниматься бухгалтерским учетом! У вас наверняка и в бухгалтерии бог знает что творится!
Главбух от такой наглости просто онемела. Она побагровела, потом стала фиолетовой, как небо перед грозой, и только было собралась достойно ответить Надежде, как та уже вылетела в коридор и захлопнула за собой дверь.
Сегодня Соня пришла на работу раньше, чем обычно, но Луций Ферапонтович уже был на месте. Как обычно, он реставрировал какой-то экспонат в ожидании посетителей.
Старик поздоровался с девушкой, вежливо справился о ее здоровье.
Показалось ей или он действительно как-то странно на нее взглянул?
Она спрятала в ящик своего стола большую сумку, с которой пришла сегодня в музей.
Соня прошла по залам и как бы невзначай остановилась перед картиной, которую ей совсем скоро предстояло подменить.
Она рассчитывала сделать это с утра, пока в музее никого не было, но старый экскурсовод, как назло, притащился ни свет ни заря.
Правду говорят, что в старости люди совсем мало спят.
Соня спиной почувствовала чей-то взгляд и резко обернулась.
За спиной никого не было, только старинная гравюра с изображением графа Калиостро. Старый мошенник, казалось, пристально наблюдал за девушкой. В темном углу Соня уловила какое-то движение, и на середину комнаты мягким прыжком вылетел кот Бегемот.
– Фу, напугал как! – она зябко передернула плечами.
Начинает уже мерещиться всякая ерунда! Нужно взять себя в руки и успокоиться. Ведь от ее сегодняшних действий зависит мамина жизнь…
Она снова взглянула на картину.
Ей нужно улучить момент, когда в зале никого не будет, снять картину со стены, вынуть из рамы и заменить на копию, которая лежит в сумке.
Потом еще нужно будет пронести картину мимо охранника. Но пока об этом лучше не думать. Проблемы стоит решать по мере их поступления.
– Вера Анатольевна! – раздался вдруг у нее за спиной голос.
Она вздрогнула и обернулась. Никак она не могла привыкнуть к чужому имени, с трудом заставляла себя отзываться на него. И старик как чувствовал, что ей не нравится это имя, обычно он звал ее деточкой. Но не сегодня.
На пороге комнаты стоял Луций Ферапонтович. Он смотрел на нее все с тем же странным выражением. Неужели старик что-то подозревает? Да нет, этого не может быть! Не читает же он ее мысли.
И еще… еще ей вдруг показалось, что он похож на графа Калиостро со старинной гравюры. Конечно, он значительно старше графа на портрете, но сходство просто удивительное. Особенно сейчас, когда он выглядывает из полутемного дверного проема с этим странным выражением на лице.
Какие глупые мысли приходят ей в голову! В этом виновата слишком таинственная обстановка музея, здесь все действует Соне на нервы.
– Вы меня напугали, – проговорила Соня вполголоса.
– Ах, извините… Вера Анатольевна, я хотел вас кое о чем попросить. Не в службу, а в дружбу: принесите мне из запасников карты таро, генуэзскую колоду.
– А где они там лежат? Я еще не ориентируюсь в запасниках музея.
– Ах да, мне непременно нужно вам все показать. Но как раз эти карты найти очень просто. Вы зайдете в большую кладовую в конце коридора, пройдете в дальний правый угол. Там будет небольшая дверь. Откройте ее вот этим ключом, – старик протянул девушке массивный старинный ключ с кованой бородкой. – За этой дверью еще одна небольшая кладовая, в ней стоит старинный шкаф красного дерева. Карты в этом шкафу, на верхней полке.
– Хорошо, я сейчас принесу. – Девушка удивленно взглянула на то место, где только что стоял Луций Ферапонтович, но того и след простыл. Сейчас она была в зале совершенно одна. Может, ей померещился этот разговор? Да нет, вот же ключ у нее в руке, вполне реальный, немного потемневший от времени…
Соня вышла из зала, прошла по полутемному коридору и вошла в просторную музейную кладовую. Здесь она уже была два или три раза вместе с Луцием Ферапонтовичем. Нашарив на стене выключатель, она включила свет.
Тусклый пыльный плафон под потолком озарил кладовую желтоватым нездоровым светом. Здесь были сложены диковины и редкости, не попавшие в основную экспозицию по причине плохого состояния или потому, что показались Луцию недостаточно интересными. На деревянных полках хранились старинные маскарадные костюмы чертей и демонов, поеденная молью меховая шапка якутского шамана с козлиными рогами, высокий черный колпак с прорезями для глаз, в котором вели на костер приговоренную к сожжению ведьму. И еще много чего.
Соня прошла в дальний правый угол и действительно увидела там неприметную дверку. Старинный ключ вошел в замочную скважину, легко повернулся. Девушка открыла дверь и проскользнула внутрь, для чего ей пришлось немного пригнуться.
За дверью была еще одна комната, значительно меньше первой, с низким сводчатым потолком. Соня пошарила рукой по стене и наткнулась на выключатель. Под потолком загорелась голая лампочка на скрученном черном проводе. От нее стало ненамного светлее, но Соня разглядела прямо перед собой старинный шкаф с резными дверцами, а рядом с ним безносый ухмыляющийся скелет, как в школьном кабинете анатомии. По другую сторону от шкафа на стене висела старинная географическая карта. Очертания государств на ней были незнакомыми, но Соня прочла латинские названия: Великая Литвания, Малая Литвания, Московия, Великая Татария…
Опасливо покосившись на скелет, девушка открыла шкаф.
На полках были аккуратно разложены мелкие экспонаты: шкатулки и табакерки, карнавальные маски, вышитые платки и кошельки – все с искусными изображениями чертей и демонов, черных кошек и ворон. Здесь же хранились кинжалы и стилеты с узкими трехгранными лезвиями. Среди этих артефактов Соня быстро нашла деревянный ящичек с картами таро, за которым послал ее Луций Ферапонтович.
Достав ящичек, она закрыла шкаф и хотела уже покинуть кладовку, но взгляд ее невольно вернулся к старинной карте.
Нижний край карты чуть заметно колыхнулся, как будто стараясь привлечь ее внимание. Так колышутся шторы и занавески, тронутые сквозняком. Или снова Бегемот куролесит?
