– Ты счастлива? – Софья Леопольдовна подняла бровь.
– Да, – торопливо ответила Ольга Евгеньевна, – я даже не представляю, что будет, если вдруг…
– Что – вдруг?
– Ну, они вырастут, в школу пойдут…
Подруги залились смехом:
– Ты что?! Они, конечно, вырастут, и бабушка будет не так нужна! Это же нормально.
– Ох, девочки, не говорите… – голос Ольги Евгеньевны дрогнул, и она быстро повернулась к Софье Леопольдовне:
– Расскажи, как же ты все успеваешь? И работаешь, и столько путешествуешь! Слушай, мне, конечно, не очень удобно спрашивать, но ведь это дорого стоит – путешествия!
Софья Леопольдовна усмехнулась:
– Видишь ли, в Европе все немножко не так, как у нас. Там все близко…
– И дорого! Знаю я – ездила. Расстояние двести километров – почти двести евро!
– Но для работающего человека это вполне приемлемо! И вообще, надо творчески подходить к таким вопросам.
– Это как?
– Ну, скидки, акции, заранее купленные билеты. Я все привыкла планировать, а потому всегда плачу меньше.
– Ну что же, это разумно! Но Софа, скажи, неужели тебе не хочется побыть дома? Делами домашними позаниматься, в уюте посидеть, книжки почитать, что-то приготовить? Неужели тебе больше нравится «на колесах» всю жизнь проводить? – Лопахина посмотрела на подругу.
– Ну, Зина, что ты! Она же не каждую неделю ездит! – возмутилась Вяземская.
– Каждую, почти каждую. Я как-то подсчитала – в месяц я дома не больше восьми дней.
– Так, подожди… Это получается два дня в неделю? Слушай, так ты, считай, дома вообще не живешь!
– Ну почему…
– Нет, ты все-таки объясни, я не понимаю, куда ты ездишь и почему так часто?
– Леля, я всегда хотела посмотреть мир. Понимаешь, всегда. Когда еще училась в школе, я по вечерам брала атлас мира, такая коричневая книжечка у нас была, и рассматривала там разные страны. Я больше всего любила не физические карты, а те, где указаны дороги, города, промышленность стран. Я рассматривала и прямо себе представляла, как переезжаю с места на место, гуляю по городам. Тогда мне все казалось таким близким, легко достижимым. Но потом я выросла…
– Да, понятно… Потом этот вечный выбор: деньги на зимнюю одежду ребенку или летняя поездка к морю. Затем ребенок подрастает и просит купить уже джинсы не на рынке, а в магазине. И не просто джинсы, а именно такие, которые стоят почти месячный оклад. А кроме джинсов еще нужны куртки, шапки, рубашки! Господи, да какие тут путешествия, в самом деле! Софа, ты совершенно правильно живешь! Ты все правильно делаешь! Ты заработала этот образ жизни! Заслужила! Ну что делать, если деньги нам доставались тяжело…
– Знаешь, я тоже иногда так думаю, начинаю переживать, корить себя. Это бывает тогда, когда вдруг, внимательно прочитав отчет банка, понимаешь, что на все свои поездки ты потратила огромные деньги. Если их сложить, то получится изрядная сумма, часть которой можно было бы оставить Ане и Хайнриху. Ну мало ли, ребенка рожать вздумают… Еще что-нибудь…
– Ага, ты мало сделала для Ани? Не выдумывай. Они люди взрослые, работающие, ты не должна по этому поводу переживать. Хотя, конечно, какой-то запас должен быть, на всякий случай. Но всего лишь запас, твой резерв!
– Ну, это есть. Я откладываю деньги. Много не получается, но откладываю…
– Вот это правильно. А из-за путешествий даже не переживай. Ты имеешь на это право. И вообще, где написано, что родители должны во всем себе отказывать, помогая детям?
– Ну, ты же понимаешь, дети, как не думать о них!
– Софа, а как Аня относится к тому, что ты так часто отсутствуешь?
– Ей приходится считаться с этим. Она же не может мне диктовать… И потом, я самостоятельная. Работаю, получаю небольшое пособие от государства… Я вполне могу себе позволить этот образ жизни.
– Слушай, ты никогда не рассказывала о ее муже. Хайнрих – имя красивое, необычное, – Вяземская мечтательно улыбнулась.
– Господи, Леля, это всего лишь немецкое произношение имени Генрих.
– Да? Нет, пусть будет Хайнрих. Так что он? Каков он?
Софья Леопольдовна достала сигарету. Только после того как прикурила, затянулась, она туманно ответила:
– Ну, не мой герой. Но и не я замужем за ним. Аня довольна, и слава богу!
– Софа, а ты все-таки молодец! Столько энергии, столько сил, столько энтузиазма!
– Ну, это было заложено во мне с детства. А сейчас у меня появились время и возможности.
– Заметь, ты сама всего достигла. Девочки, согласитесь, важно понимать, что твои успехи – это именно твои успехи! – Лопахина обвела взглядом подруг.
– Однозначно! – отозвалась Вяземская.
– Вынуждена согласиться, – иронично заметила Софья Леопольдовна и тут же спросила: – А вот ты этот свой дом сама построила? Или муж принимал участие?
Вопрос был задан прямолинейно, только Софья Леопольдовна могла его так сформулировать. Ольге Евгеньевне тоже было интересно, как Зина справилась с такой задачей, но деликатность не позволила заговорить об этом.
– Ну, конечно, он помогал. Если честно, без него я бы и половины не сделала. Он многое сам придумал, сам чертежи сделал. Ну, и, конечно, средства… Девочки, построить дом, даже такой небольшой, – это ужас сколько стоит!
– Да и земля здесь у нас тоже не дешевая, – поддержала ее Софья Леопольдовна. – Впрочем, у вас тут сотки две, не больше?
Вяземская громко закашлялась, привлекая к себе внимание. Ольге Евгеньевне очень хотелось уберечь Лопахину от всякого рода неудобных и не совсем тактичных вопросов, на которые была так ловка их подруга.
– Что ты? – посмотрела на Вяземскую Зинаида Алексеевна. – Поперхнулась? Сейчас я тебе воды налью. А соток у нас пять. Не много и не мало. Как видишь, и на садик места хватило, и на огород.
– На огородик, – заметила верная себе Софья Леопольдовна.
– Ну, на огородик, – благодушно согласилась хозяйка. – Как бы то ни было, а без мужа я бы не справилась, на втором этаже столько вопросов было с перегородкой – нам хотелось выкроить место для гардеробной. Если бы он расчеты не сделал…
– То их бы запросто сделала бы ты. Если самолетное крыло умеешь начертить, то гардеробную и подавно… – Софья Леопольдовна возвысила подругу, принизила ее мужа, и непонятно было, хорошо это или плохо. Вяземской показалось, что Зина обрадовалась бы, если бы отдали должное мужу.
– Нет, что ни говори, а мужская помощь в таких вопросах неоценима, – миролюбиво заметила она.
– Вы – неисправимы, хлебом не корми, а мужикам фимиам воскури.
– Не фимиам, а должное отдаем.
– Бросьте, мы им ничего не должны, даже комплиментов.
