Пожав плечами, он провел пальцем по ее губам.
– У нее сейчас всего две заботы. Дамиен и близнецы.
– Расскажи мне о них. Я знаю только, что это мальчик и девочка.
– Верно. – Карлос продолжал неторопливо ее поглаживать. – Хуанита хочет назвать их Шарлотта и Генри, но, если это не попытка примазаться к аристократии, я не знаю, как еще это назвать. А Дамиен хочет, чтобы их звали Барбара и Банджо. Барбара – это в честь любимой бабушки, а откуда он взял Банджо, я не знаю. Разве что вслед за поэтом Банджо Петерсоном. Когда я вчера их видел, они как раз спорили, но что в итоге решили, я не знаю.
Мия снова усмехнулась:
– Они затянули до последнего.
– Хм… – Его пальцы взялись за верхнюю пуговицу ее блузки. – Я, кстати, буду их крестным. Думаю, тебе придется мне немного с этим помочь.
Но стоило ему справиться с пуговицей и взяться за застежку ее бюстгальтера, как она разом забыла о близнецах.
Судорожно вдохнув, она помогла снять с себя ставшую лишней одежду.
– Давай переберемся в кровать, – предложил Карлос.
– Отличная идея. – У нее на щеках вновь появились ямочки. – Должны же вы, мистер О’Коннер, все-таки оценить спальню.
– С удовольствием, говори, куда идти.
С этими словами Карлос поднялся и подхватил ее на руки.
– Мать честная! – с восхищением выдохнул Карлос, оглядывая спальню для новобрачных в бело-зеленых тонах, с огромной кроватью посредине, пушистым ковром, изысканно расписанными стенами и хрустальной люстрой.
Мия тихо рассмеялась:
– Думаешь, я слишком увлеклась?
– Вовсе нет. – Карлос положил ее на кровать, и они вместе сбросили с нее целую гору подушек, вслед за которыми последовала и одежда, и очень скоро Мия убедилась, как сильно он по ней изголодался.
А когда они наконец вернулись с небес на землю, Карлос еще долго гладил и ласкал Мию, и в конце концов она едва слышно выдохнула:
– С тобой я себя чувствую так, словно наконец вернулась домой.
Он прижал ее к себе еще крепче.
– С тобой я чувствую то же самое. Когда мы поженимся?
– Как только получится.
Он потер подбородок:
– Завтра эти чертовы крестины, не думаю, что смогу от них отвертеться.
– Даже не думай! Да и в любом случае не можем же мы прямо завтра жениться? Или можем?
– Я не знаю, сколько времени нужно на такие вещи. – Карлос отбросил ей с лица несколько непослушных прядок. – Пойдешь со мной на крестины?
– Я их устраиваю, – напомнила она.
– Нет, пусть ими займутся Гейл с матерью или кто угодно другой, Билл, Люси, ты же уже так делала. Мне же нужно, чтобы ты была рядом со мной. Иначе родственники могут вынудить меня… проявить недружелюбие или грубость по отношению к ним.
Мия рассмеялась, но быстро взяла себя в руки:
– Твоя мать будет в бешенстве. Думаю, что крестины не лучшее время, чтобы сообщить ей новость.
– В последнее время она стала куда меньше лезть в чужие дела, но в любом случае я не собираюсь ни от кого тебя прятать.
Мия задумалась:
– Ладно, но сперва нужно предупредить Гейл. Наверняка она уже всю голову сломала, гадая, куда я делась.
Карлос лениво почесался, всем своим видом говоря, что не хочет никуда идти.
– Возможно, она даже пойдет меня искать, – настаивала Мия, – а мы дверь не заперли.
Тихо выругавшись, Карлос вздохнул:
– Ладно, я понял. А душ-то мы хотя бы можем вместе принять?
– С удовольствием, – улыбнулась Мия, – готова поспорить, такой ванны ты еще ни разу не видел.
* * *
– Вот ты где! – воскликнула Гейл, когда Мия вернулась к себе в офис и обнаружила помощницу с телефоном в руке. – Я тебя искала. А… – Увидев Карлоса, она оборвала себя и выдохнула: – Только не ты.
Чуть заметно вздрогнув, Карлос улыбнулся:
– Извини, не знал, что я у тебя в черном списке. А за что?
Мия уже хотела было вмешаться, но Гейл ее опередила:
– За что? Мистер О’Коннер, вы приходите и уходите, а я потом собираю осколки.
– Гейл! – возмутилась Мия.
Помощница резко развернулась:
– Но это правда. Каждый раз после его ухода ты полностью опустошена и…
– Гейл… – На этот раз ее прервал Карлос, а потом взял Мию за руку. – Этого больше не будет. Мия согласилась стать моей женой, мы безумно друг друга любим и наконец-то решили все проблемы, и я хочу поблагодарить тебя за то, что ты была ей такой хорошей подругой.
Несколько секунд Гейл молча их разглядывала, а потом бросилась обнимать.
– Я так рада, – выдохнула она, вытирая катящиеся по щекам слезы. – Когда? Когда свадьба? Вы ее здесь устроите? Всю подготовку смело бросайте на меня.
– Мы пока еще не строили никаких планов, но, похоже, завтра тебе самой придется провести крестины, я же приду в качестве гостьи.
– С удовольствием, – улыбнулась Гейл и еще раз обняла Мию.
* * *
Выйдя на террасу, они все еще смеялись, но Карлос вдруг остановился и обнял Мию.
– Я себя ужасно чувствую, – выдохнул он.
– Почему?
– Потому что причинил тебе столько боли. Не понимаю, как ты вообще смогла меня простить.
Она обняла его за шею.
– Просто Гейл не понимает, что я сама велела тебе уходить. – Поднявшись на цыпочки, она поцеловала его в губы.
– Даже несмотря на то, что тебе было невыносимо больно?
Кивнув, она склонила голову ему на плечо.
– А что тогда почувствовал ты?
– Злость и недоверие. Я просто поверить не мог, что эта чертова гора и поместье для тебя дороже меня.
– Ну, похоже, мы оба успели побывать в аду, так что давай на этот раз отправимся в рай.
– Надеюсь, ты это не буквально предлагаешь?
– Ну, как тебе сказать… Пойдем обратно в номер для новобрачных и…
– Сглазить не боишься?
– Ничуть. Я хотела приготовить тебе ужин, что-нибудь вроде толстенного стейка с такой ядреной горчицей, чтоб слезу вышибло, хрустящей снаружи и мягкой внутри жареной картошки, а еще салат, но, разумеется, лишь самый обычный кочанный салат и, может, еще немного добавила бы грибов. Но сперва нужно сходить в дом за продуктами.
– Перед таким предложением просто невозможно устоять, – улыбнулся Карлос.
– Отлично, тогда нам не о чем волноваться.
– Похоже, мисс Гардинер, вы умеете быть чертовски полезной.
