И как только я прекратил разрабатывать эти ужасные планы, кошмар, как это обычно и бывает, отступил, а в дело вступили основные потребности организма. И первую скрипку в этом потребительском оркестре играл желудок. Страшно захотелось хоть чего-нибудь перекусить. Считай, с самого утра ничего существенного мы с Сергеем не ели. Вот я и поставил этих мрачно смотревших на меня парней в тупик. Наверное, моя первая фраза, последовавшая после довольно продолжительного молчания, никак не ассоциировалась у них с нашим отчаянным положением. И Сергей, и Виктор, видимо, ждали, что я сейчас начну сокрушаться и жаловаться на судьбу-злодейку, которая поставила нас в такое безнадёжное положение. Но не тут-то было! Я злым и даже саркастическим голосом спросил:
– Ну что, эти истерички хоть что-нибудь пожрать сделали? А то ездишь, ездишь по морозному этому дерьму, хрен знает, сколько, приезжаешь, можно сказать, домой, а тут – фыркнули в морду и бегом отправились справлять свой бабский психоз. Небось, вы-то уже все перекусили, а у нас с Васьком в животах – кишка кишке протоколы пишет.
Может, в другой какой обстановке мои злые и несколько издевательские слова прозвучали обидно для не участвующих в экспедиции ребят, но сейчас они произвели очень даже положительное воздействие. Все мрачные думы о нашем ближайшем будущем теперь переключились на вполне естественные, необходимые вещи. Какие тут, к чёрту, моральные проблемы, когда перед тобой стоят два замученных, голодных мужика.
Когда нас усадили за стол, то даже Виктор со своей травмированной рукой начал смешно суетиться: здоровой рукой подавал столовые приборы и даже попытался помочь Сергею перенести от плитки разлитые в большие тарелки горячие щи. Но был мягко отстранён моим другом, после чего тихо уселся на лежанку и уже оттуда наблюдал, как мы с жадностью поглощали этот вкуснейший супчик. Минут пять в кунге стояла тишина, нарушаемая только мерными звуками клацанья ложек о тарелки. Супа было сварено много, и мы с Василием умяли по две тарелки щей. Когда я уже наелся, то с большим удовольствием стал наблюдать, как Серёга в большом тазике отмывает наши тарелки. Я-то знал, как он не любил мыть посуду, и раньше именно я занимался этим делом. Его обязанностью, как правило, было готовить, а моей убирать последствия нашего пиршества. Но в этот раз я балдел и, развалясь на лежанке, наслаждался послеобеденным отдыхом. Кроме супа, ничего приготовлено не было, но нам с Василием и двойной порции щей вполне хватило.
После того как мы поели, пришлось по второму разу спокойно рассказать о нашем путешествии, подетально, со всеми подробностями. Заметив, что ребята опять стали смотреть угрюмо и о чём-то задумались, я решил высказать идею, которая возникла у меня при виде реки, текущей по ледяной поверхности. Для солидности откашлявшись, я начал толкать свою речь:
– Ну что, мужики, ловить нам, по-видимому, здесь нечего. Вряд ли кто-нибудь тут появится и нас спасёт. Остаётся самим позаботиться о своём будущем. Я вижу только один вариант – воспользоваться этой рекой. По всей логике вещей, река должна впадать в море. По компасу Василия течёт она на юг, а значит, должна впадать в тёплое море, в котором наверняка имеется какая-нибудь живность, а значит, и пища. Хрен знает, куда мы попали, на Землю или на другую планету, но явно это не наш мир и развитой цивилизации здесь нет. Радиоэфир молчит, воздушных транспортных средств нет, и самое печальное, что никаких живых существ я даже в бинокль не увидел. Да и Оззи, несмотря на то что его давно не кормили, не смог найти себе никакого пропитания, хоть и бегает всё время по этой ледяной пустыне. Серёг, ты же, как я тебя просил, ничего съестного не давал Озермоту?
– Нет, конечно! Что же, я не понимаю, что только он может найти в окружающей нас пустыне хоть какую-нибудь пищу.
– Вот! Значит, нам по-любому нужно валить отсюда куда-нибудь на юг. Плот из пиломатериалов, напиханных в КамАЗ, я думаю, мы сделаем быстро, единственное, он будет не очень грузоподъёмный, но что делать. Лишь бы на него можно было установить эту будку и захватить с собой кое-какие запасы. Витёк, ты сколько кубов этих деревяшек вёз?
– Всего двенадцать, из них десять кубов полового бруса и два двадцатки четверти. Только предупреждаю, материал не очень сухой, напилили его совсем недавно.
– Да понял я это уже по его виду! Ты лучше скажи, у тебя там гвоздей или проволоки, случайно, нет?
– Откуда, мы же только деревом занимались!
– А что, у тебя там, в КамАЗе, кроме деревяшек имеется, что может нам теперь пригодиться? Василий, ты тоже подумай, может быть, у тебя в тракторе или в прицепе что-нибудь интересное имеется? Вот градусник, который закреплён у тебя на кабине, нам сейчас весьма кстати.
Первым практически сразу ответил Василий:
– Мишань, да ты же сам видел, что в кабине лежит. Единственное, что в бардачке ещё бутылка водки заныкана, а так всё – нет там больше ничего. А в прицепе я перевозил материал для постройки бокса на территории хранилища минеральных удобрений. Ну, там, листовое железо, уголки, толстые металлические полосы и проволока для сварки. Ещё в прицепе лежат две десятилитровых банки краски, семь рулонов рубероида и бочонок битума. Кроме этого, «сварные» положили туда своё оборудование – контейнер с двенадцатью баллонами ацетилена и кислорода и газовую горелку с редуктором и шлангами.
Виктор размышлял немного дольше, но видно, это ни к чему путному не привело водителя КамАЗа. Несколько виноватым тоном он произнёс:
– Эх, если бы знать, что угожу в такую передрягу! Как нарочно, оставил своему напарнику все запасы продуктов. Единственное, в кузове, заваленные досками, стоят две бочки с солярой и бензопила с парой канистр бензина. Дизтопливо специально приготовили, чтобы хватило на обратный путь. По трассе на заправках покупать очень дорого. У нас дома можно взять солярку гораздо дешевле.
– Слушай, Вить, а топливо не вытечет из бочек, – тут же спросил я, – ведь КамАЗ твой валяется на боку?
– Да нет! Бочки, да и канистры с бензином, теперь лежат на досках, так что раздавить их не может. Пробки завинчивающиеся, и если даже бочки будут внизу, из них ни одна капля не просочится. Если бы дизтопливо вытекало, знаешь, тут какой бы запашок стоял.
Неожиданно в разговор вступил Сергей. До этого он внимательно слушал мои разглагольствования и рассказы ребят о перевозимых ими грузах. Серёга, как обычно, начал проверять мои рассуждения на предмет продуманности. Он просто чувствовал, где мои мысли могут быть притянутыми за уши на желаемые результаты. И ударил в самое слабое место моих рассуждений, заявив, напыжась:
– Слушай, стратег, а откуда ты взял, что река течёт на юг? Может быть, она через несколько километров повернёт и потечёт на север! У нас же в России масса рек, которые впадают в Ледовитый океан. Не получится ли у нас из огня да в полымя. Да и кто сказал, что это наша Земля, и компас показывает верное направление. Может быть, тут всё наоборот. Не проще ли не заниматься всякой фигней, городя убогий плот, а прицепить к «Кировцу» наш кунг и дунуть напрямик. Тем более что топливо, кроме этих двух бочек, можно слить из бензобаков опрокинутых грузовиков.
