Что делать? А затем вошел, отворив дверь, тот, кто был ему сейчас нужен. Пого. На самом деле его звали Авереллом Бомонтом Стенхоупом Третьим, но все называли его просто Пого, называли хотя бы потому, что на другие свои имена он не откликался. Уже долгое время Пого был лучшим другом Биби, пожалуй, куда более близким, чем любая из подружек. Биби не знала истории происхождения его прозвища. Парня звали Пого столько, сколько она себя помнила. Пэкс неплохо относился к молодому человеку и считал, что Биби повезло с товарищем, но в то же время еще недостаточно хорошо успел его изучить. Он уже понял: в общении с большинством людей Пого прикидывается немного туповатым, что не соответствовало истине. Его на самом деле не интересовали деньги. Пого притворялся лентяем, но таковым не являлся. Несмотря на внешность кинозвезды, ему не хватало тщеславия, поэтому в зеркало он глядел лишь во время бритья.
По пути к кровати Биби Пого обменялся с Пэксом рукопожатием. Приблизившись к койке, он остановился. При виде девушки на глаза его навернулись слезы. Пока Эдгар Альвин записывал на камеру заявление Нэнси, Пого узнал, что же всех так встревожило. Пэкстон заметил, как парень чуть приободрился. Видимо, паранормальная природа последних событий зародила в его душе надежду, но затем рассудительность, похоже, поумерила его пыл, или же парень инстинктивно понял, сколько опасностей несет в себе чрезмерный оптимизм, тем самым последовав по пути умозаключений, которым незадолго до этого хаживал сам Пэкс.
Когда он смог увести Пого в сторону от остальных, то тихо сказал парню:
– Кажется, мы сможем ей помочь, но не здесь.
– А что мы должны сделать?
– Ну, это только предположение… Мне надо будет все еще раз обдумать по дороге отсюда.
– Обдумать? Ты не шутишь?
– Нет. Слышал, что Нэнси рассказывала о случившемся? Есть кое-что такое, чего они не знают.
– А ты знаешь?
– Знаю.
Хотя Биби утверждала, что Пого скорее реалист, чем мечтатель, парень не входил в легион закоренелых скептиков, которые делают этот мир еще хуже, сомневаясь в мотивах и здравомыслии всякого, кто не является их собственным клоном. Он сразу же принял правила игры:
– Что мне делать?
– У тебя есть машина?
– Да, я ее так называю, – сказал Пого, смахнул слезы с ресниц кончиками пальцев, а затем вытер их о ткань джинсов, – но многие знакомые так не считают. Моей «хонде» лет тридцать. Надо бы покрасить, а в остальном бегает вполне гладко. А за рулем я буду?
– Ну да. Это же твоя машина.
Пого улыбнулся.
– Чувак! Это будет круто! Я отправляюсь в путь – спасать Биби в компании с Невероятным Халком в качестве моего охранника.
VII. Надо найти двух девушек
94. Девушка, которую, нам только кажется, мы знаем
Пэкстон забросил свой вещмешок на заднее сиденье «хонды», неуклюже забрался на переднее пассажирское и захлопнул за собой дверцу. Пого повернул ключ в замке зажигания. Сразу же решился вопрос, хлам ли это или не хлам. Оказалось, что нет.
– Ты починил двигатель?
– Все время довожу его до кондиции.
– Такое чувство, будто движок от армейского джипа.
– Если бы моя детка была трансформером, – сказал Пого, – она превратилась бы в «Додж-Чарджер» 1968 года.
– Прекрасно. Движок, значит, «440 магнум»?
– У тебя острый слух на двигатели, – заметил Пого, выезжая с автостоянки и сворачивая вправо, на улицу.
– Надо бы привести ее в порядок. Кузов в общем выглядит вполне прилично, – сказал Пэкс.
– Если привести все в порядок, то не будет так прикольно, как сейчас, – усмехнулся Пого.
Они поехали на квартиру к Биби. Было вполне логично начать именно с ее жилища. Нэнси дала Пэкстону ключ, чтобы жених дочери там переночевал. Она, разумеется, не догадывалась, что у мужчины есть еще какие-то планы.
– Тебе иногда не казалось, что Биби, которую мы знаем, является лишь частью подлинной Биби? – задал вопрос Пого.
– Она – та, за кого себя выдает. В этом заключается часть ее обаяния. Она не надевает масок. Она не притворяется… Но я понимаю, к чему ты клонишь. Биби в определенном смысле слова – загадочная натура.
– Очень загадочная, – согласился с ним Пого. – В глубине ее души есть подводные течения. Они бьют из таких глубин, что, если бы ты рискнул погрузиться в эту пучину, тебя в лепешку бы раздавило толщей океанской воды над головой.
Пэкстон согласно кивнул.
– Иногда создается впечатление, что она сама о себе не все знает, по крайней мере, не знает того, о чем ты сейчас сказал мне.
Остановившись на красный свет, Пого, не глядя на Пэкса, хотя оба они были в солнцезащитных очках и, следовательно, защищены от проявлений при посторонних излишней сентиментальности, промолвил:
– Мне кажется, Бибс – самый близкий для меня человек. Она мне как сестра. Мы не только друзья, мы словно брат и сестра. Короче говоря, одна в двух ипостасях. Чувак, я очень ценю наши отношения. Я бы никогда не осмелился сделать что-то, чтобы их разрушить.
– Я знаю. Мог бы и не говорить. Биби тоже относится к тебе как к брату.
– Ну, я просто хотел, чтобы между нами не было никаких неясностей. Я по-настоящему обрадовался, когда познакомился с тобой и ты оказался именно таким чуваком, каким она мне тебя описывала.
– Я достоин ее?
– Она заслуживает лучшего, но ты вполне сгодишься.
Пэкстон рассмеялся. На светофоре зажегся зеленый свет.
– А ты бы не хотел стать морским котиком? – спросил он. – Думаю, это тебе вполне по плечу.
– Я был рожден котиком, но морским, а не военно-морским. Я не амбициозный пижон.
– Знаю, – сказал Пэкс. – Тобой движет вдохновение, а не амбиции, искусство, а не деньги, честь, а не слава.
– Брат, ты спутал меня с другим Пого.
– Не думаю. Мне известно, что прячется под капотом. Не забывай, у меня идеальный слух на моторы.
С квартал они молчали. Хотя день выдался теплым, мартовское солнце посверкивало инеем на стеклах окон, на белой штукатурке стен и даже на поблескивающих кристалликами глазури краях неподатливых веерообразных листьев вечнозеленых пальм.
– Полагаешь, мы в самом деле сможем ей помочь? – спросил Пого.
– Я не хочу думать о чем-то другом.
– Но рак мозга, а потом кома. Это очень… очень плохо.
– Рак да, а вот комы нет. Согласно мозговым волнам, никакая это не кома.
– Не кома, тогда что?
Пэкстон думал об этом с тех пор, как услышал голос Биби в третий раз.
– Мы видим, как она лежит в кровати. Мы думаем, что это она, Биби, но вдруг ошибаемся и это не совсем Биби, не вся она…
