– Папуля! – обрадовалась Варя. – А теть Лариса прямо о-бал-де-ла, когда в Москву приехала… Она даже меня не узнала!
– Вообще, у нас шампанское, – сдержанно заметила Людмила. – И ты же знаешь, я ненавижу, когда вот ты с таким лицом, в таком виде… У меня сегодня день рождения, между прочим.
– Поздравляю, – буркнул тот, не обращая ни на кого внимания, и залпом опрокинул в себя стакан водки, только что поднесенной официанткой.
– Богдан, а почему ты заказал столик на первом этаже, а не на втором? – нервно спросила Людмила, теребя в руках салфетку.
– Папуля, а собачку ты мне купишь наконец? – со взрослыми интонациями протянула Варя. – А, па-ап?
Сестра Лариса вздохнула сокрушенно:
– Да, Богдан, почему вы не кабинет заказали? Между прочим, у Людочки все-таки праздник…
– Па-ап, ну что ты молчишь? Я тебя спрашиваю – ты купишь мне собаку или нет? – строго, с надрывными материными интонациями поинтересовалась Варвара, уронив солонку. – Да или нет? Ты мне прямо скажи!
– Сразу бы намекнули, чтобы я в гостинице остановилась, а не у вас… – забубнила Лариса.
– Ты что, оглох? – с раздражением воскликнула Людмила. – Я, между прочим, хочу знать, почему ты…
Но она не успела договорить фразу.
– Господи, как вы меня все допекли! – с тоской произнес Богдан, глядя в потолок, точно собираясь завыть на блестящую хрусталем люстру. – Сил моих нет…
Он бросил на стол купюру и твердым шагом вышел из зала.
– Теть Ларис, а как это – «в проекте»? – с любопытством спросила Варя, словно ничего особенного не произошло. – А, как это?
Людмила снова уставилась на скатерть широко открытыми глазами.
– Люда, что ты? – коснулась ее локтя Маруся. – Все в порядке. Наверное, он просто устал… Не в духе.
– Козел он, вот кто, – мрачно произнесла Людмила.
– Если папочка козел, то ты, мамочка, коза. А я тогда кто? – принялась серьезно рассуждать Варя. – А я тогда получаюсь козочка! Но вот кто у нас в семье теть Лариса, я просто ума не приложу… Теть Ларис, давай ты будешь коровкой, а?..
– Мне пора, – сказала Маруся, глядя на часы. – Я Егорку с мамой оставила!
– Ладно, мы тоже пойдем, – вздохнула Людмила.
Возле входа стояла машина Людмилы – хорошенькая малолитражка золотистого цвета.
– Тебя подвезти?
– Нет, спасибо… На метро быстрей получится! – покачала головой Маруся. – Мне по прямой, без пересадок.
– Ну да, сейчас же сплошные пробки… – усмехнулась Людмила. – Ладно, пока, подруга. Хотелось повидаться в кои-то веки, а этот хрен все испортил.
– Если папа хрен, то ты, мама, горчица. А я тогда кто получаюсь? А я буду кетчупом. Нет, я буду – васаби. Ма-ам, помнишь, мы в японском ресторане эту… всякую дрянь ели с васабей? Нет, с васабью… Ма-ам, а как правильно?
Лариса с трудом втиснулась на переднее сиденье.
– До встречи, – Людмила поцеловала Марусю. – Ты очень изменилась, знаешь?
– Разве?
– Да. Сидела с таким отсутствующим видом, о чем-то думала… Хотя понимаю, нелегко тебе!
…На самом деле Марусе было очень легко. Она ворвалась к матери, сразу же бросилась к Егорке – тот сидел на диване, сосредоточенно мусоля во рту сушку, и смотрел рекламу по телевизору.
– Золото мое… Принц! Самый любимый! – принялась тормошить его Маруся. – Мама, он не плакал? Он кефир пил?
– Он прекрасно себя вел! – с гордостью произнесла Лилия Сергеевна. – Ты знаешь, я тут, на досуге, составила ему гороскоп, и такие удивительные вещи открылись! Вот послушай… – Она нацепила на нос очки и включила ноутбук.
– Мама, я тебя умоляю! – закричала Маруся негодующе.
Она не хотела ничего знать – хотя, по выражению лица Лилии Сергеевны, перспективы у Егорки были самые радужные.
– Планированием семьи ты не занималась, а теперь даже не хочешь Егорушкину жизнь спланировать! – обиделась она.
– Ты о чем? Мама, я же тебе тысячу раз говорила, что не верю во все это! – жалобно произнесла Маруся. – И в то, что рождение детей можно как-то спланировать – тоже не верю!
– А если бы верила, то родила бы в браке! И все были бы счастливы!
– Нет, – покачала Маруся головой. – Ты знаешь, мама, я ни на минуту, ни на секунду не жалею о том, что родила Егорку. Да, я совершенно не планировала это, я была легкомысленна, но и слава богу – иначе у меня не было бы теперь моего мальчика! – Она укусила сына за пятку, и тот, хохоча, принялся отбрыкиваться. – Вот если спросить у тех женщин, которые тоже не собирались заводить ребенка, а он, этот ребенок, все-таки появился на свет, жалеют ли они о чем-то? Так вот, я больше чем уверена, они все скажут: нет.
– Вообще, ты права, – задумчиво зевнула Лилия Сергеевна. – За нас решают звезды – когда рожать, а когда нет…
– Мама, ты сама себе противоречишь! – засмеялась Маруся. – То говоришь – надо планировать, то – звезды сами за нас все решат…
Маруся одела Егора, и они отправились домой.
Она не подозревала, что с этой ночи в их коммунальной квартире начнут происходить некие события.
…Все уже давно спали: и Виталик – усталый, честно отработавший день на мебельной фабрике, и Маруся, на которую выпитый бокал шампанского на дне рождения у Людмилы подействовал не хуже таблетки снотворного, и Егорка, утомленный визитом к бабушке… Но внезапно сонную тишину прорезал чей-то вопль.
Маруся подскочила на кровати, сонно заморгала, вглядываясь в циферблат часов с подсветкой, – была половина второго ночи. Вопль повторился – и столько праведного гнева в нем было, сколько неистового возмущения! Голос явно принадлежал Алевтине Климовне. «Может, к нам воры забрались? – перепугалась Маруся. – Хотя какие воры – в нашей коммуналке и красть-то нечего!» Егорку, к счастью, эти вопли не разбудили.
Она накинула халат, выскочила в коридор, плотно прикрыв за собой дверь, и столкнулась нос к носу с сонным, перепуганным Виталиком – его рыжие длинные волосы стояли дыбом.
– Что случилось? – шепотом спросила Маруся.
– Не знаю!..
Внезапно дверь, ведущая в комнату Алевтины, распахнулась и из нее выкатился Модест Павлович.
– Вон! – гневно прошипела Алевтина Климовна, выплывая следом в накинутом поверх ночной рубашки расписном павловопосадском платке с бахромой. Серебряная цепочка на очках трепетала. – И чтобы глаза мои тебя больше не видели!
– Алечка, ты что? – растерянно бормотал Модест Павлович. – Алечка, я не понимаю…
– Зато я все прекрасно понимаю! – голосом Фемиды, вершащей правосудие, изрекла соседка. – Извращенец…
Воображение Маруси моментально заработало – она попыталась представить, что же именно могло произойти в спальне «молодых» супругов.
