Кирилл предавался своему новому занятию с упоением, он менял
образы, подолгу тренировался дома перед зеркалом, изобретая походку, придумывал
особенности речи, интонации и акценты. Он понимал, что слишком много времени
проводит в районе дома, где живут Романовы, и следует принимать особые меры,
чтобы его не заметили и не запомнили. Все это было для Кирилла намного
интереснее работы в театре и кино.
Только денег за это, к сожалению, не платили. А жить на
что-то нужно было. И он брался за любую работу, снимался в эпизодах, вкалывал
на озвучании зарубежных кинофильмов, трудился в бригадах шабашников. Каждую
свободную минуту он проводил возле Романовых, которые об этом даже не
подозревали, и постепенно досье, которое Тарнович собирал на них, становилось
все более пухлым и информативным. Кирилл и сам не знал, зачем он все это делает,
но постоянно твердил себе: «Настанет момент – и моя помощь будет им нужна. Я
буду спасать их, как когда-то Родислав Романов спас меня». Он и сам не замечал,
что постепенно заменяет собственную неудалую жизнь выдуманной жизнью Робин Гуда
и Ангела-Хранителя. В этой выдуманной жизни ему все удавалось.
О том, что Коля Романов балуется азартными играми, Кирилл
знал от своего приятеля-оперативника и предполагал, что рано или поздно это
может закончиться не очень хорошо. Был период, когда Тарнович в течение двух месяцев
ежевечерне сидел в своей машине во дворе и ждал, когда Николаша вернется домой.
Только после этого он позволял себе оставить свой пост. В один из таких вечеров
он и заметил двоих парней, которые, не понижая голоса, обсуждали, как будут
бить морду Валету. О том, что эта кличка принадлежит Коле, Кирилл был
осведомлен, поэтому ситуация его врасплох не застала. К появлению Николаши план
был готов, и история гостя с Кавказа, который оказался в день своего рождения в
столице, без родных и близких, была разыграна как по нотам. Кирилл очень
гордился собой: он помог сыну Родислава Романова, а это все равно что помочь
самому Родиславу.
Тарнович считал, что должен постоянно держать руку на
пульсе, а для этого недостаточно было тупо торчать у подъезда. Он следил за
Родиславом, когда тот отправлялся к Лизе, следил за самой Лизой, и однажды,
проследовав за ними в ресторан, заметил подругу Любы Романовой. Яркая, хорошо
одетая женщина звонила по телефону и приглашала Любу в этот самый ресторан, где
сидели Родислав и его любовница. Столкновение было неминуемым, и Кирилл сделал
все возможное, чтобы оно не произошло. Он немедленно позвонил знакомому
администратору и выклянчил у него пропуск на три лица на сегодняшний просмотр,
а потом кинулся знакомиться с яркой красавицей, которую он однажды видел вместе
с Любой Романовой и которую, как выяснилось, зовут Аэллой. Ему удалось
уговорить Аэллу пойти на просмотр вместе с Любой, и был счастлив, что благодаря
его усилиям опасная для Родислава ситуация рассосалась.
Потом он встретил женщину, которая помнила его
блистательного Робин Гуда и в которую он влюбился. Они поженились. Но семейная
жизнь довольно существенно отличалась от жизни привыкшего к полной свободе
холостяка. Кирилл не появлялся рядом с Романовыми, ему нужно было зарабатывать
деньги на семью, он не вылезал из шабашек, а жена постоянно пилила его за то,
что он не снимается и не стал известным актером. И снова начались унизительные
шатания по коридорам киностудий и совместные выпивки в актерско-режиссерских
компаниях: а вдруг заметят, а вдруг вспомнят, позовут, предложат попробоваться.
Его замечали, приглашали на пробы и не утверждали на роль. Жена злилась и
пилила Кирилла еще сильнее, он еще сильнее пил и изменял ей. В конце концов она
от него ушла.
Неожиданно для себя Тарнович вздохнул с облегчением, ибо
понял: стабильная семейная жизнь не для него. В этой спокойной и размеренной
жизни нет места подвигу, риску, азарту и благородным порывам, в которых не было
недостатка, когда он изображал из себя Робин Гуда и Ангела-Хранителя. Роль
кавказца-именинника была его лучшей ролью, о которой не стыдно вспомнить.
Он достал свое досье, полистал его и отправился прямиком к
приятелю-оперативнику, с которым не общался к тому моменту года два. Приятель,
к счастью, оказался все на том же месте работы и даже успел за это время стать
заместителем начальника по оперативной работе. По старой дружбе он сообщил
Кириллу о маньяке, который объявился в их районе. С этого момента жизнь Кирилла
Тарновича была подчинена одному: защитить пятнадцатилетнюю Лелю, не допустить,
чтобы с ней случилось несчастье. И снова в ход пошли бесконечные переодевания и
разнообразный грим, и снова он целыми днями болтался то вокруг школы, где
училась Леля, то вокруг ее дома.
И он дождался своего звездного часа. Он предотвратил беду,
он спас Лелю.
Шел 1987 год, разрешили частное предпринимательство, и
заработать деньги стало проще. Кирилл отвлекся от Романовых, многочисленные
знакомые давали ему возможность поучаствовать в мелком бизнесе, и на какое-то
время Тарнович целиком погрузился в дела. Заработав достаточно, чтобы можно
было какое-то время нормально существовать, он вновь вернулся к дому на
Юго-Западе Москвы и к жизни его обитателей. На этот раз долго ждать не
пришлось, ему повезло почти сразу, на четвертый или пятый день: какой-то
отморозок попытался вырвать сумочку у Любы. В тот раз Кирилл даже заговорил с
ней, обменялся несколькими фразами. Люба показалась ему потухшей и поникшей, но
это и не удивительно, ведь у ее мужа уже двое внебрачных детей, и это не может
не сказываться на их семейной жизни.
В 1991 году из мест лишения свободы вернулся Геннадий
Ревенко, и, когда Кирилл его увидел, он испытал странное чувство. Это был
одновременно и страх, и стыд, и смятение. Он явственно вспомнил свой ужас перед
человеком с ножом, и свои дрожащие руки, которые не могли справиться с
пуговицами на рубашке, и свое оцепенение, и трусливое бегство без малейшей
попытки защитить женщину, с которой он только что исступленно занимался
любовью. Видеть Геннадия ему было неприятно. Ну что ж, Коля уже
самостоятельный, взрослый мужик, Леля выросла и учится в институте, пожалуй,
здесь, возле дома Романовых, ему больше делать нечего.
Он снова занялся бизнесом с приятелями, дело шло с
переменным успехом, его знакомые то прогорали начисто, то поднимались, и
Тарнович вместе с ними. А потом началась волна съемок российского кино и
сериалов. Сериалы были малобюджетными, на то, чтобы снимать настоящих звезд,
денег не хватало, и актеры вроде Кирилла Тарновича оказались весьма
востребованными. Кирилл много работал и получил в результате очень хорошие
деньги. О Романовых и о своей благодарности Родиславу он вспоминал все реже.
Прошло около десяти лет, в течение которых Кирилл Тарнович
активно снимался, а в перерывах между съемками зарабатывал деньги всеми
доступными ему способами. Иногда он появлялся возле дома Романовых, вступал в
разговоры с пенсионерками и гуляющими с малышами мамами и няньками, узнавал о
Родиславе, Любе и их детях. Ему сказали, что Кольки Романова давно не видать,
наверное, уехал на заработки, а Лелечка – девушка строгая, себя соблюдает и с
парнями возле подъезда никогда не целуется.
Однажды он случайно увидел на улице Лизу, любовницу
Романова, и поразился произошедшей в ней перемене. Лиза была сильно постаревшей
и выглядела совершенно больной. Правда, понаблюдав за ней буквально полчаса,
Кирилл понял, что она просто спилась. Он отчего-то испытал неловкость, словно в
Лизином пьянстве была какая-то его вина: вот он оставил заботу о Романовых – и
все пошло наперекосяк. Несколько дней наблюдений позволили ему сделать вывод о
том, что роман у Родислава с Лизой окончен, но детей он не бросает и навещает
их.
