«Ну, что?! — всё больше распалялся доцент, радуясь нашему общему молчанию. — Давайте, давайте! Не бойтесь! Не знаете — всё равно пробуйте, говорите! Мы же гадали целую неделю! Не бойтесь ошибиться, не стесняйтесь, главное, соображайте, стройте предположения! — уже настаивал Вайнштейн. — Главное — я хочу научить вас думать!».
«У больного, — тихо произнёс я, — инфекционный мононуклеоз». Все посмотрели на меня, а Ася, не выдержав, рассмеялась: «А, что это такое? Я вообще не слышала о такой болезни», — спросила она меня. За Асей рассмеялись и остальные в группе. Только Ванштейну, как я заметил, стало как-то грустно, ему явно «нездоровилось»! Он замолчал, как бы окаменел, как будто током «шибануло»! «Вы что знаете больного?» — выдавил он из себя. «Только что познакомился», — сказал я, чувствуя себя так же, как тогда, в гостях у Пшезмирского, с гаданием по фотографии. «А откуда вы слышали про инфекционный мононуклеоз?». — «Читаю книжки, я ведь готовился к циклу инфекционных болезней, чтобы иметь общие представления о болезнях», — сказал я скромно. «Ну, ладно, — упавшим голосом сказал Ванштейн, — у больного, как ни странно, действительно инфекционный мононуклеоз», — посмотрел он на меня с укором, за то, что я разрушил все его планы на занятие, и сделал занятие уже неинтересным, без интриги. Доцент на меня просто обиделся за моё «свинство» и за то, что поставил всю кафедру в дурацкое положение. Они ставили диагноз две недели, а какой-то студент-выскочка — справился за 15 минут! «Идите, — сказал Ванштейн, отпустив нас на пол часа раньше домой, — готовьте к следующему разу инфекционный мононуклеоз».
Кроме инфекционных болезней у нас появился еще один интересный, и главное, полезный цикл: «Стоматология и зубные болезни». Цикл по стоматологии был очень коротким, но удалось очень полезное дело сделать. Во-первых, я научился, как у больного зуб «отобрать»! А во-вторых, у Пети Мулюкова один зуб «вышибить»! Нашей группе опять повезло, занятия вёл сам руководитель цикла — кандидат мед. наук Ибрагимов. Это был сорокалетний, высокого роста черноволосый атлет с волосатыми руками. У него рукава халата были засучены до локтей, что указывало на жажду деятельности. После теоретической проработки учебного материала решили перейти к практике. «Заводите больных!» — велел ведущий стоматолог города и республики. Ввели первую жертву — 50-летнего мужчину. «Так, придётся зуб убрать!» — приговорил его тут же наш учитель. «Как?! Вы же сказали в прошлый раз, что лечить будем!» — слабо возразила «жертва». «А сегодня вижу, что рвать будем!» — поставил его на место наш учитель, который хотел дать нам возможность поучиться рвать зубы, и этот больной как раз оказался кстати. Ведь не каждый даёт у себя зубы рвать! «Я умею и под гипнозом производить экстракцию зубов! — так красиво назвал удаление зуба у этого больного наш учитель. — Но сейчас мы сделаем это под местной анестезией». — «А давайте под гипнозом!» — обрадовались все, желая полное удовольствия от зрелища получить. «Нет! — отрезал чуждый романтике больной. — Не хочу под гипнозом!» — капризно добавил он.
Наш учитель уважил его желание, сделав ему два укола большим шприцом в челюсть. «Кто хочет? — спросил нас учитель, когда больного отправили за дверь ждать полной анестезии. — Через 15 минут привести больного! — скомандовал учитель медсестре. — Кто хочет?» — спросил он ещё раз нас. Все переглянулись — желающих не было. «Я ведь хочу, чтобы вы поучились. Я-то умею, а вам надо учиться, хотя вы и не будете стоматологами, но уметь надо. И этого больного я из-за вас подготовил к экстракции». — «Хочу!» — твердо произнес я, т. к. хотел всё знать и уметь. «Ну, тогда вот что! Я начну, открою рот больному, постучу по зубу, проверю уровень анестезии, а потом скомандую больному: открыть пошире рот! Обычно, открыв рот, больные закрывают глаза. И тогда вы, — сказал мне наш учитель, — подойдёте незаметно, сбоку вот с этими клещами! Захватите зуб и будете его удалять, как я вас учил. Вначале слегка расшатаете, затем покрутите его в одну и другую сторону. И почувствовав, что зуб зашатался, удаляйте!» — вооружил меня стоматолог клещами и планом «по взятию зуба» у больного. Теперь я уже знал, как «взять зуб» у больного, теоретически. Предстояло на практике у него «отнять зуб», который, судя по его поведению, он неохотно отдавал. А если «жертва» подготовки специалистов по «отбору зубов» у населения еще увидит, кто у него зуб «отбирает», чего доброго, придет в ярость! Ввели больного, я встал недалеко от кресла с клещами, спрятал их за спину и безучастно смотрел в окно, чтобы не спугнуть больного. Всё шло, как «по писаному», и наконец больной действительно закрыл глаза, как при сексе, но скорее, не от удовольствия, а возможно, от страха! И тогда я понял — настал мой черёд действовать! Очень тихо подкравшись сзади к больному, всадил ему клещи в рот и крепко ухватился за зуб! Стал его крутить, вертеть и шатать, как учитель научил. Крепкий орешек оказался! Мог бы ещё долгие годы верно упрямцу служить, но видать, не судьба! Наконец, «крепыш» сдался — затрещал и зашатался! Тогда я и стал его что есть силы тянуть на себя, на всякий случай придерживая голову больного, чтобы не оторвать ее от шеи вместе с зубом! И тут недоверчивый упрямец почему-то открыл глаза! Видать, что-то заподозрил, что в других — чужих руках! Или, как в сексе — удовольствие уже закончилось? Он на меня смотрел явно с ужасом в глазах, однако, к счастью, говорить не мог. И тут наконец зуб сдался, и я его гордо вытянул изо рта! Как и положено, показал торжественно больному, какой зуб у него отобрал! Больной почему-то на меня обижено смотрел, как будто я у него три рубля украл! А учитель — молодец — «вовремя» его отвлёк: «Вот видите, как всё прекрасно получилось! — сказал он. — А вы боялись, всё уже позади, у вас уже нет плохого зуба! Приходите еще завтра, посмотрим, как ранка ваша — место, где торчал этот плохой зуб — затянулась. Может, еще что-нибудь полезное сделаем — остальные зубы проверим и полечим!». Ничего не ответив, больной ушёл.
«Придёт, никуда не денется! — улыбнувшись, уверенно сказал учитель. — Наша клиника — известная и единственная в городе, и расположена удобно в центре!». «Действительно, удобно, — подумал я, — не надо далеко ехать». — «Ну, что?! — рассмеялся стоматолог, не успокоившись на достигнутом. — Давайте, если у кого-то зуб болит или удалить надо, сделаем! Это лучше, чем к простому врачу обратиться», — сказал нам учитель, ободряя и подталкивая, желая нам еще больше показать и большему поучить. Все молчали, никто не рвался в освободившееся зубоврачебное кресло. Возможно, из-за того, что все были впечатлены тем, что только что произошло с мужчиной 50 лет, у которого я отобрал зуб. И тут тишину нарушила, как всегда, общественница Аська: «Петька, а, Петь! — обратилась она к Мулюкову, спрятавшемуся почему-то в угол. — Ты, Петя, что спрятался и молчишь?! Ты ведь вчера говорил, что у тебя зуб болит и, наверное, у тебя его вырвут! Давай, Петька! Что тебе в поликлинику идти! Сейчас разом и избавишься!» — предложила ему Ася путь к исцелению. «Нет, нет, уже не болит! — явно обманывал побледневший Петя. — Уже совсем не болит!» — для большей убедительности повторил жалобно Мулюков. «Да ты боишься! — поддержала Аську Букашкина. — Давай, давай Петька!» — поддержала вся группа. «Давайте, садитесь!» — властно сказал учитель Пете, указав на кресло. Это Петя не смог уже проигнорировать, желание учителя было для него святым законом. Молча, послушно сел Петя в кресло, зло почему-то посмотрев на меня, как будто это я предложил ему — в кресло! А может, он что-то плохое и предчувствовал? «Не бойтесь! — бодро и весело приободрил Петю учитель. — Для меня удаление зуба — рутина! Я сложные операции на челюсти делаю! Вам повезло — вы попали в хорошие руки!». — «Может, лечить зуб будем?» — как тот упрямый больной, робко спросил Петя, поняв, очевидно, что его судьба решена, и все это поняли.
