– Ты решила, дом в какой-то глуши будет прекрасным местом, чтобы спрятаться?
– Я не пряталась.
– Ты полетишь со мной, – после продолжительной паузы сказал Хавьер.
– Но я собираюсь вернуться на материк, чтобы успеть на рейс обратно в Англию.
– Мы можем улететь вместе. Или мы поговорим на борту моего самолета прежде, чем ты пересядешь на свой рейс. В любом случае нас ждет разговор.
– Хавьер, но это бессмысленно.
Его лицо перекосилось от боли, и Карла тут же пожалела о своих словах.
Машина остановилась на взлетной полосе рядом с самолетом Хавьера. Он вышел и остановился в ожидании, не сводя глаз с Карлы.
Оттягивать их разговор – значило тянуть до бесконечности ее сердечную боль. Карла вздохнула и начала подниматься по трапу.
В салоне никого не было, кроме одной-единственной стюардессы, и Карла радовалась, что разговор пройдет без свидетелей.
Самолет взмыл в небо, и Хавьер тут же отстегнул ремень. Подойдя к Карле, он склонился над ее креслом.
– Что я должен сделать, чтобы доказать: я могу быть достойным тебя? Почему ты не даешь мне ни одного шанса?
– О чем ты говоришь? – потрясенно посмотрела на него Карла.
Хавьер полез в карман пиджака и достал оттуда свернутый листок бумаги.
– Я говорю об этом.
– Ты… хранишь его?
– Во всем, что произошло между нами, тебя больше всего интересует, храню ли я твое письмо? Объясни мне, пожалуйста, что тут написано.
– Какую часть? – Карла нервно облизала пересохшие губы.
– Все письмо!
Карла взяла листок в руки.
«Хавьер!
Сегодня я вернулась на лед. Ты оказался прав. Мне нравится фигурное катание. Оно у меня в крови. Но прямо сейчас я не чувствую себя здесь как дома. Возможно, все изменится, а может быть, и нет. Мне нужно время.
Я позволила себе снова полюбить каток только ради твоей рекламы. Надеюсь, тебе понравился результат. Если нет… Прости, но я устала. Я устала притворяться. Устала делать вид, что я не хочу того, чего хочу.
Я заслуживаю лучшего. Мы оба заслуживаем лучшего. Я по-прежнему намерена выполнить все свои обязательства по контракту, сотрудничая с твоей командой без твоего непосредственного вмешательства. Ты наверняка рассердишься на меня, но я надеюсь, отпустишь меня.
Прости за все, что было. Но, пожалуйста, оставь меня в покое.
Карла».
Хавьер выхватил письмо обратно.
– Так ты притворялась? И когда именно? Днем, когда не могла сдержать улыбку, открывая для себя что-то новое в жизни, или по ночам, когда задыхалась от страсти в моих объятиях? – хрипло выдавил Хавьер. – Ты пишешь, что хочешь чего-то добиться? Но как я могу предложить тебе свою помощь, если ты бесследно исчезаешь?
– Я думала, ты не захочешь, чтобы я осталась, зная…
– Зная что? – напрягся Хавьер.
– Не имеет значения, – покачала головой Карла. – Ты сказал, что улетишь всего на пару дней… Что позвонишь. Но ты не позвонил…
– И ты воспользовалась моим молчанием как предлогом, чтобы сбежать? Карла, когда ты перестанешь бегать от меня? От нас? – Хавьер пристально посмотрел на нее и пожал плечами. – Может быть, я в самом деле сошел с ума, если продолжаю бросаться к твоим ногам, когда ты не хочешь меня?
– Хавьер… – ахнула Карла.
– Ты права. Ты заслуживаешь лучшего. Я просто не был достаточно бескорыстным, чтобы увидеть правду. – Он смял ее письмо и положил обратно в карман. – Я не звонил, потому что, когда прилетел в Испанию, оказалось, мой отец пережил сердечный приступ.
– Что?
– Он выжил, но потерял способность говорить и, скорее всего, навсегда останется прикован к инвалидному креслу.
– Я… Я не знаю, что и сказать.
– Ты уже достаточно сказала. В любом случае теперь обязанности отца выполняет его старший сын, который подписал все необходимые документы, дающие мне право похоронить мою мать рядом с ее семь ей.
Карла поднялась и подошла к нему.
– Я так рада, что все разрешилось.
– Карла, что я такого сделал, что ты никак не можешь простить меня? – с болью спросил Хавьер. – Я заставил тебя стать моей любовницей? Но ты не спала со мной против своей воли, я знаю это.
Она потянулась к нему и коснулась его руки:
– Мне пришлось уйти…
– Что значит пришлось?
– В тот вечер, когда мы праздновали твой день рождения, отец прислал мне сообщение. Он согласился рассказать, что случилось с моей матерью.
– Но почему ты не сказала мне? Я бы поехал…
– Он потребовал, чтобы я приехала одна. Я боялась услышать, что он убил ее в приступе ярости из-за меня, ведь это я умоляла ее вмешаться.
– И?
– Это был несчастный случай. Да, они поругались, и она пыталась уйти от него, но это был несчастный случай. Мама вылетела из дома и не смотрела, куда идет. Она поскользнулась и, ударившись головой, упала в бассейн. После того как отец начал скупать ценные предметы искусства, он везде поставил камеры слежения. Я не смогла до конца просмотреть ту запись, но увидела достаточно, он говорил правду…
– И он скрывал, что случилось на самом деле, потому что…
Карла горько улыбнулась. Когда-нибудь она простит отца за все то зло, которое он причинил, но сейчас ее раны были слишком свежими, чтобы допустить хотя бы одну мысль о нем.
– Он использовал эту информацию как еще один способ контролировать меня.
Хавьер грубо выругался. Он протянул руку, чтобы коснуться Карлы, но в последний момент опустил ее.
– Ты сказала, что тебе нужно было уехать. Что же мешало тебе вернуться? – безжизненным голосом спросил он.
– Ты.
– Да, конечно, – устало вздохнул он. – Проблема всегда во мне.
– Ты прав. Мне было непросто любить тебя, но жить без тебя будет еще труднее.
– Ты… – Хавьер побледнел и потрясенно покачал головой. – Я ничего не понимаю.
Карла приблизилась к нему и взяла его лицо в свои руки.
– Я не вернулась к тебе, потому что думала, что нужна тебе только на короткое время. И не могла смириться с тем, чтобы остаться с тобой и любить тебя только для того, чтобы рано или поздно оказаться выброшенной за ненадобностью.
Глаза Хавьера лихорадочно блестели, когда он изучающе посмотрел на Карлу.
– Поверить не могу. Дорогая моя, я любил тебя на протяжении трех безнадежных лет. Ты похитила мое сердце, когда ушла от меня тем утром. После чего я делал все возможное, чтобы ты снова появилась в моей жизни. И теперь ты… ты…
