– Дмитрий… – услышал он тихий голос и повернул голову. Завернувшись в простыню, Жасмин возвышалась на подушках, как богиня. Даже в ярости Дмитрий был бессилен против ее чар.
– Не надо, Джес… Нет сил смотреть на тебя.
Ее руки бессильно опустились. В глазах мелькнуло странное выражение. Дмитрий остановился у самой двери.
– Я ненавидела тебя за то, что ты уходил не оборачиваясь, – произнесла Жасмин убитым голосом, вынудив его неподвижно застыть у порога. – Много лет я мечтала о том, что ты вернешься и спасешь нас с Эндрю. Эта навязчивая мысль поддерживала меня, когда у Эндрю начались проблемы, когда казалось, что я не выдержу. – Она подняла руку, когда Дмитрий готовился возразить. – Теперь я знаю правду, но, когда Эндрю оболгал тебя, сказав, что ты отказался от нас, надежда обернулась жгучей ненавистью. Она заглушала боль.
– Мне стало понятно, что ты бросил меня, как отец, мать и даже Эндрю. На его похоронах ты был отчужденным и недосягаемым, но полным жалости ко мне. Ты был холодным как лед и предложил мне денег, словно я не заслуживала большего. Казалось, тебе надо просто откупиться от меня и забыть.
Жалость? Как она могла подумать? Он смотрел тогда на восемнадцатилетнюю красавицу, излучавшую лютую ненависть к нему, и решил, что ему нет места в ее жизни. Слишком жестокой была мысль, что он не сумел спасти еще одну жизнь… с его богатством он оказался бессильным… Если бы удалось уговорить Жасмин принять помощь, он не посмел бы взять ответственность за нее…
Даже сейчас риск ему не по силам.
– Эндрю всегда говорил, – продолжала Жасмин, – гордость была моим самым большим недостатком. Мысль о том, чтобы умолять тебя о помощи, убивала. Больше всего я боялась твоей жалости. Мне надо было доказать, что я смогу подняться без тебя… Глупо, конечно, но ты не шел у меня из головы.
– Господи, Джес…
– Сегодня наконец я решила, что мне нечего стыдиться. В конце концов, я не ответственна за чужие ошибки… Вот теперь я в твоей постели, а ты смотришь на меня с таким видом, словно сожалеешь, что дотронулся до меня. Случилось именно то, чего я больше всего боялась.
Она не дала ему шанса ответить или осмыслить обвинения, высказанные в обычной категоричной и откровенной манере.
Волоча за собой запачканную кровью простыню, она ушла.
Жасмин не знала, сколько времени простояла под душем, но горячие струи не могли растопить ледяной холод в груди. Казалось, она уже никогда не сможет согреться.
Ее сомнительная карьера танцовщицы вызывала у Дмитрия отвращение. Она прямо спросила об этом – он не отрицал. Однако больше, чем реакция Дмитрия на ее ночные выступления, Жасмин терзали внутренние сомнения. Даже если он смирится с ее прошлым, она уже не сможет вернуть собственные, сказанные сгоряча слова. Она не собиралась выдавать себя, только пыталась объяснить причину, мешавшую прийти к нему за помощью. Ей невыносимо было видеть разочарование в его глазах. Вместо этого она выболтала сокровенные мысли, в которых сама не разобралась до конца.
Жасмин потерла виски, где зарождалась боль. На самом деле у нее ныло и болело все тело, особенно между ног. Струи воды, бьющие по сверхчувствительной коже, обжигали синяки от сильных пальцев, сжимавших в порыве страсти бедра, плечи, спину. Боль ощущалась снаружи и внутри.
Он всегда был в ее мыслях. Зачем она выдала себя? Неужели совсем лишилась самоуважения? Может, еще будет умолять его не выгонять ее из постели?
Дмитрий занимался с ней любовью – нет, сексом, – прекрасным, взрывным, но только сексом. Зачем ей понадобилось грузить его своими эмоциональными проблемами и страхами? Не слишком ли самонадеянно выплакать горечь обид на груди мужчины, который в экстремальных обстоятельствах признался, что хочет ее? Теперь он не может глядеть на нее.
Узнав его историю, она почти не сомневалась: взрыв страсти спровоцирован лишь желанием защитить ее. На ее месте могла быть другая. Дмитрий страдает от комплекса вины с тех пор, как подростком стал свидетелем ужасной смерти матери.
Кто она? Потерявшая невинность бывшая танцовщица, без копейки денег, без профессии? Она не спасла брата и мать от пагубных пристрастий и без памяти влюбилась в подростка, с которым познакомилась в детстве.
Испытывая физическую боль, она не находила душевных сил упрекать себя. Сегодня она приняла решение начать новую жизнь, совершать собственные ошибки, если такова ее судьба, и отпустить тень прошлого. Возможно, ее первой ошибкой стала любовь к человеку, которому она неинтересна.
Ее карьера напоминала ему о прошлом, от которого он отказался, а она упорно навязывает ему себя, секс, интимные признания. Зачем богатому и успешному мужчине нужна такая, как она?
Выйдя из дома, Дмитрий остановился у калитки в сад. В голове бесконечно звучал голос Жасмин, полный отчаяния и стыда. Господи, он только сейчас до конца осознал, какое унижение она испытывала все эти годы и ее предельно низкую самооценку. Дмитрий видел, что она увлечена им, но не догадывался о глубине ее чувства. Рассказав правду об Эндрю, он разрушил последний барьер. Признания Жасмин потрясли его, но он не был готов ответить ей. Он не достоин ее и никогда не будет достоин.
На темной аллее Дмитрий заметил одинокую молчаливую фигуру: Ставрос без пиджака, в одной рубашке, оперся о каменную скамейку. Они часто сидели здесь рядом, глядя в звездное небо и думая о благородстве человека, спасшего их обоих из земного ада. Оба дали клятву до конца дней быть достойными его доверия.
Прямой и принципиальный Ставрос многому научил Дмитрия, но сейчас он был последним человеком, которого Дмитрий хотел видеть. Ставрос не лгал, чтобы пощадить чувства, особенно если дело касалось чести.
– Ты соблазнил ее, не так ли? – заговорил Ставрос, не скрывая презрения.
Дмитрий сжал челюсти, сдерживая порыв дикой ярости. Сегодня он не должен сорваться.
– Свидетелями скандала в беседке стали несколько человек. Ты пошел за девушкой, и вы не вернулись. Леа беспокоится о ней, – продолжал Ставрос. – Застав тебя здесь ночью, могу сделать вывод, что в тебе заговорила совесть.
– Жасмин была танцовщицей в подпольном ночном клубе.
Слова тяжело упали, как готовая взорваться граната. От изумления Ставрос лишился дара речи.
– Это не самое худшее, – добавил Дмитрий, надеясь выкрутиться из неприятной ситуации, но, как ни странно, не сожалея о содеянном.
– А что же?
– Ее мучает… стыд. Жасмин упряма, но очень уязвима. Она все еще испытывает ко мне чувства из нашего детства… Да, я соблазнил ее – и это гораздо хуже. Если бы я знал, как сильно она…
– Хватит, Дмитрий. Перестань лгать самому себе.
Обвинение попало в цель, потому что Ставрос был прав. Дмитрий все равно затащил бы Жасмин в постель, не думая о последствиях. Удивительно, что он так долго сдерживал себя. Он просто не мог уйти от нее и обречь себя на вечную муку, думая, что с ней, с кем она, кто занял его место, достоин ли он Жасмин…
