– Я не буду встречаться с ним, – обещала Жасмин, чтобы успокоить его. Тем более что она не знала, что предлагал ей Гаспар. – Можешь не верить, но я бы не пошла с ним ни сегодня, ни завтра. Ты напрасно беспокоишься. Я выходила из более трудных ситуаций без посторонней помощи и выжила, Дмитрий.
– Ты не представляешь, как я сожалею, что не оказался рядом.
– Почему? – удивилась Жасмин. – Это не твоя вина.
Когда она позвала его, он явился без промедления. Независящие от них обстоятельства развели их. Она смогла забыть его и со временем справится с собой.
– Частично моя… Надо было проявить настойчивость на похоронах Эндрю, позаботиться о твоем будущем.
– Перестань. Я не хотела зависеть от тебя, Дмитрий. Просто мне нужен друг. Эндрю тоже нужен был друг.
Дмитрий застонал от злости и сожаления:
– Я знал, на что способен Эндрю. Почему я… поверил ему? Никогда не прощу себе…
О чем он говорил? Жасмин стало страшно.
– Скажи, чтобы я убирался, Жасмин, – произнес он тусклым голосом, который она ненавидела. – Пусть все останется в прошлом. Я не заслуживаю уважения.
Отчаяние придавало Дмитрию еще больше искренности и обаяния. Жасмин боялась спросить, но неведение было еще хуже. Она словно стояла на вершине, к которой шла всю жизнь. Отсюда она могла дотянуться до настоящего Дмитрия.
– О чем ты говоришь?
Он приблизился к Жасмин и протянул руки. Ее охватила дрожь. Теплые сильные ладони Дмитрия легли ей на плечи.
– Тебе холодно?
– Нет. Это ты, – прошептала она, зная, что он видит ее насквозь. Она становилась невероятно уязвимой, когда он дотрагивался до нее.
Дмитрий приподнял бриллиантовый кулон, скользнув пальцами по ее груди. Жасмин закрыла глаза.
– Надо было купить серьги для комплекта.
Эти слова сразили ее. Выхватив у него кулон, Жасмин впилась в Дмитрия глазами:
– Погоди… Это твой подарок на восемнадцатилетие? Не может быть! Почему Эндрю сказал, что он заказал его для меня?
Правда открылась ей как озарение.
– Потому что он лгал тебе и мне. Он сказал, чтобы я оставил тебя в покое, не мешал тебе жить. Я поверил ему. Но мне хотелось, чтобы кулон был у тебя.
Жасмин прочитала все в его взгляде: боль, вину, ложь, в которую позволил ей поверить. Ей не нужно было слов. У нее вдруг открылись глаза.
– Ты вернулся к нам… Господи… когда, как?
– В первый год я убегал три раза и почти добрался до Лондона. Ставрос научился останавливать меня. В конце концов Янис предложил сделку: если я выполню все поставленные им задачи, он лично отвезет меня на встречу с Эндрю. Я справился. Работал двадцать четыре часа, смирил характер. Все заработанные за первые годы деньги – их было немного – отдавал Эндрю.
Для Жасмин было важно только одно: ему выпала удача начать новую жизнь, а он хотел вернуться к ним.
– Ты давал ему деньги?.. – Она бессильно опустилась на скамеечку возле кровати, живо представив всю картину. Желудок свело до боли. – Как долго?
– Несколько лет, – ответил он, приведя ее в шок. – Когда я понял, что происходит и что Эндрю врет мне, я перестал платить ему. К сожалению, пристрастие к азартным играм вошло в кровь. Ему нужны были деньги, он использовал тебя. Эндрю оболгал меня перед тобой. Когда он умер, тебе… не нужна была правда.
Даже после смерти Эндрю Дмитрий защищал его, а ее избавил от жестокой правды. Теперь его мучило чувство вины, хотя он сделал для них больше, чем родная мать.
– Последний раз, когда он пришел ко мне, я умолял сказать, где ты. Он соглашался только в обмен на деньги. Страшно было видеть его таким…
– Он внушил мне ненависть к тебе. – Жасмин ужаснулась: Эндрю не только проматывал все, что брал у Дмитрия, он занимал деньги и у Ноя. – Прости за все, что я наговорила тебе.
Склонившись, Дмитрий гладил ее обнаженные руки. Жасмин прислонилась головой к его плечу: ее душили тоска и стыд. Дмитрий прижал ее к себе. Она хотела бы выплакать горе и забыть, но ярость твердым комком застряла в груди, высушив слезы. Эндрю до конца обманывал ее и Дмитрия. Порочное пристрастие передалось с генами в кровь, в их кровь. Может, у нее это приняло форму зависимости от одного мужчины?
Предательство брата ранило слишком глубоко. Сколько лет она рабски трудилась, чтобы заплатить его долг, искала ему оправдания, каждую ночь выставляла на показ полуобнаженное тело – все напрасно. Ее сил не хватило, чтобы самой найти выход, но она заплатила высокую цену за слабость, за привязанность к Дмитрию. Отныне покончено со стыдом, горем, бессилием. Ее душа словно сбросила непосильный груз.
Жасмин отшатнулась и вскочила. Гнев кипел в ней – она направила его против мужчины рядом с ней.
– Почему ты не рассказал все это в первую ночь? Почему сейчас?
Дмитрий недоуменно пожал плечами:
– Ты сожалеешь, что услышала это?
– Нет, но хочу знать, почему сегодня?
И вдруг Жасмин разгадала истинную причину бешеной ярости Дмитрия, когда он увидел, что Гаспар дотронулся до нее. Она вспомнила страстное желание, вспыхнувшее в его глазах в самолете, когда он терзал ее губы, словно от этого зависела жизнь. Наконец ей стало понятно, почему с первой минуты Дмитрий прятался за бесконечными оскорблениями.
Сексуальный голод и желание вспыхнули в ней с новой силой. Она смотрела на него новыми глазами. Он хотел ее с самого начала… Но почему жестоко отталкивал?
– Скажи, Дмитрий, – решительно потребовала Жасмин, больше не стыдясь собственного непреодолимого желания. Она не была невинной, кроме как в физиологическом смысле. Дмитрий дал ей шанс. Этой ночью для страсти не будет преград. – Потому что понимал неизбежность того, что произойдет между нами. – Тихий голос дрожал от напряжения. – Если не сегодня, то завтра или послезавтра… Вожделение сожжет нас обоих.
– Я никогда не отказывал себе ни в чем. Я хочу тебя. Каждый раз, глядя в твои глаза, представляю, как вхожу в тебя. Когда ты сердишься на меня, хочу прильнуть к пухлым губам. К черту твой долг, мою совесть, забудем Эндрю… Долой притворство – я не тот, за кого выдаю себя. За прошедшие годы никто не возбуждал меня и не приводил в отчаяние так, как ты, Джес. Не знаю, как долго это продлится, но если ты готова рискнуть… Согласна принять меня таким, какой есть? Если дотронусь до тебя, то уже не остановлюсь.
В какой-то момент у Жасмин был такой вид, словно она готова послать его ко всем чертям. Что ж, он заслужил это одним только своим поведением в прошедшую неделю и тем, что собирался сделать. Он насытится и пойдет своей дорогой: так было всегда. На большее он не способен. Но он не в силах притворяться и отказывать себе. О последствиях он подумает завтра и найдет решение.
В эту минуту ему нужно только одно: прижаться к мягким губам, стереть обиду в глазах.
