– Пожалуй, ты прав.
– А в сумке что? – кивнул я на багаж командира.
– Трофейные костюмы биологической и химической защиты. Взяли четыре. Два вам. Один мне. И ещё один Кораблёву пришлось отдать. Чешские, между прочим, ЕВО-10.
В этот момент на шум вышел дядька и, сладко потянувшись, спросил Наёмника:
– С чем пришёл?
– Карту Ухты принёс. Давай думать, как вертушку будем воровать или катер на худой конец.
– Давай.
Они склонились над картой, которую Наёмник расстелил на капоте автомобиля, и стали держать военный совет. Хотя чего тут думать? Шансов угнать нужное транспортное средство у нас не было.
Если верить пленным, ухтинская группировка посыпалась. Она не смогла удержать под контролем весь город и отступила на правый берег реки Ухты, которая рассекала город на неравные и неровные части. Северо-западную, забрав всё самое ценное, бойцы бросили и теперь держат два десятка объектов: аэропорт, ухтинский ремонтно-механический завод, мосты через реки, железную дорогу и форпост в соседнем Сосногорске, который контролирует реку Ижму. При этом продолжается грабёж, и они стаскивают в закрома всё, до чего раньше не добрались. Людей стреляют, словно бездомных собак, без жалости и сожаления. Только слово кто против вякнет или заболеет, пусть даже не чёрной оспой, пулю в лоб – и на кремацию. Местные разбегаются или принимают правила игры, ибо все хотят жить, при любом правительстве, лишь бы их не трогали. И сейчас в распоряжении ухтинских боссов больше семисот бойцов. Расходный материал в чёрном теле бегает по округе, а элита стережёт самолёты, вертолёты, катера и важные стратегические объекты.
Общая численность летательных аппаратов известна: пять вертолётов МИ-8, три МИ-24 и ещё два, марку которых пленники назвать затруднились, а также пять самолётов. Солидно. Но это не всё, потому что где-то есть тайные аэродромы подскока, и там ещё несколько вертушек. А вот с лодками сложнее. Никто из пленных водителей на причалах вдоль Ижмы не бывал, но они слышали, что там три десятка более-менее крупных судов. Это буксиры, катера КС, прогулочные яхты и так далее. Это не считая многочисленных рыбацких лодок.
– Что скажешь? – после получасового обсуждения, спросил Наёмник моего родственника.
– Не потянем, – помотал головой Андрей Иванович. – В лоб проломиться не получится, а чтобы тайно на вражескую базу проникнуть, нужно больше информации.
– Согласен, – кивнул Наёмник и вздохнул: – Вот узнать бы, где тайный аэродром.
– Да. Было бы неплохо.
Они помолчали, и разговор перескочил на другую тему.
– Что там полковник? – покосился дядька на нашего командира.
– Счастлив.
– И всё?
– Помимо нашего отряда готовит ещё одну разведывательную группу. Хочет завтра послать её по нашим следам, чтобы другие железнодорожные станции проверить.
– А мы?
– Три дня на отдых. Максимум, четыре. Потом снова в рейд.
– И куда пойдём?
– Посёлок Тиман.
– Где это?
– К северу.
– Далеко?
– Прилично.
– А что там может быть?
– Беженцы из последней партии говорили, что видели, как в ту сторону бензовозы шли. Колонна из нескольких машин в сопровождении брони. Все бензовозы полные.
– На замануху похоже.
– Я тоже так подумал. Но проверить надо.
– А ещё варианты?
– На правый берег Ижмы перебраться.
– Там же дорог нет.
– Есть.
– Выходит, местные нам соврали?
– Не совсем. Дорога есть, но она в пяти-шести километрах от берега. Опять же, технику не перетянуть. Зато по ней можно выбраться на трассу, которая выведет в Печору.
– А если по окраинам Сосногорска и Ухты прогуляться?
– Не сейчас, Вага. Опасно. Там ведь не только ухтинская братва и заражённые, но и обычные бандиты. Наверняка будут потери.
– Возражать не стану. – Дядька аккуратно свернул карту и передал её Наёмнику. – Кстати, а что по продуктам? Нам из добычи отстегнут пару-тройку коробок тушёнки и макарон?
– Обязательно. Я уже позаботился. Всё у меня в палатке.
Андрей Иванович повеселел:
– Уже неплохо.
На этом серьёзный разговор закончился, и хмурый Наёмник, продолжая чесаться, ушёл искать рабочих, которые возьмутся за строительство очередной землянки. А мы, проводив его, позавтракали и отправились на рынок. Не хотели, ибо считали, что там нет ничего интересного. Но прибежал Сергиенко, и после разговора с ним дядька всё переиграл. Велел погрузить в машину кое-что для обмена, и вскоре наш микроавтобус, поскрипывая рессорами, покинул базу и выехал на лесную дорогу.
34
Сергиенко выскочил, словно чёрт из табакерки, и завертелся вокруг старшего Вагрина.
– Опять ты? – Андрей Иванович сплюнул на землю.
– Конечно. – Прапорщик широко улыбнулся и спросил: – Едем на рынок?
– Чего ты к нам прицепился? – Вага отвернулся от гостя. – Не поедем мы никуда. Отдыхать будем.
– Как же… – Сергиенко растерялся. – Вы же обещали…
– Я никому ничего не обещал. Сказал – приходи завтра. Ты пришёл, а я не в духе. Да и вообще, у меня всё есть. Баба рядом. Оружие и продовольствие в наличии. Топливо тоже имеется.
– А племяннику тёлочку молоденькую, чтобы ночами не мёрз?
– Захочет, сам себе подругу найдёт. Иди других компаньонов ищи.
Прапорщик шмыгнул носом:
– Не торопитесь, Андрей Иванович. Есть и другие товары, которые могут вас заинтересовать.
– Наркотики? – Вагрин презрительно скривился. – Не интересуюсь.
– Знаю, что это не ваша тема. Но, может, вам живность нужна? Лошадки там, коровки, поросятки или козы? Я с Людмилой Владимировной общался, она заинтересовалась.
– Лошадки, говоришь? – Вагрин подумал о том, что вскоре наступит топливный кризис, и прикупить коня, а лучше двух или трёх, было бы самым разумным вложением в будущее своего небольшого клана.
– Да-да, лошадки. – Прапорщик понял, что зацепил несговорчивого разведчика. – Этот товар не для всех. Но сговориться можно. Я помогу.
– За процент? – уточнил Андрей Иванович.
Прапорщик развёл в стороны руки и опять широко улыбнулся:
– Конечно.
– Сколько?
– Как сговоримся с продавцами. Но не меньше десятой доли сверху.
– А если я сам на продавцов выйду?
– Не найдёте. Многие не афишируют, что у них что-то есть. А я всех знаю, и люди ко мне уже привыкли. Если хотите, я – гарант честной сделки, посредник и консультант.
