– Теперь понимаю.
Битый час мы обсуждали детали предстоящего рейда и новый рывок на север, а когда закончили, единственное, что я хотел, так это спать. Поэтому про алкоголь я уже не думал, а покормил и привязал к машине лайку и залез в спальный мешок…
Выспался отлично. Проснулся свежий, бодрый и в самом лучшем настроении. Однако случилась неприятность. Лайка, которой мы так и не дали прозвище, перегрызла верёвку и сбежала. А у нас на неё были планы. Раз уж собаки чуют болезнь, в рейде она должна быть с нами. И вот её нет. Что делать? Пришлось идти на поиски, пока завтрак не приготовлен.
Я бродил между палатками, разговаривал с солдатами и спрашивал о собаке. Некоторые её видели и указали в сторону реки. Я дошёл до Кедвы, на берегу которой стояло несколько бойцов, и обнаружил лайку. Она бегала по поляне и пыталась поймать кузнечика или жука. Молодая ещё собака, энергии много. Я направился к ней. Но в этот момент за спиной раздался голос:
– Эй, паренёк!
Я не отреагировал, подумал, что обращаются не ко мне.
– Кому говорю?! Стой!
На плечо легла ладонь, и кто-то попытался меня остановить. Месяц назад я обернулся бы. Однако путешествие из Москвы в Ухту изменило меня, и я уже действовал на инстинктах. Слегка присел, рука человека ушла в сторону, и, разворачиваясь, я ногой провёл подсечку. Противник упал, и я увидел перед собой полного мужика в камуфляже, который лежал на спине и смотрел на меня.
– Тебе чего? – поинтересовался я.
Военный, покряхтывая и поднимаясь, ответил:
– Спросить хотел.
Он встал, а я, отступив от него на шаг, сказал:
– Спрашивай.
– Это у тебя «стечкин»? – Он посмотрел на кобуру.
– Да.
– Продаёшь?
– Нет.
– А поменяться не желаешь?
– Тоже нет.
– А ты из разведки?
– Из неё. Ещё вопросы есть?
– Пожалуй, нет. – Он усмехнулся и назвал себя: – Я Сергиенко, прапорщик.
– Иван Вагрин. Будем знакомы. Ты не в обиде, что я тебя на землю уронил?
– Сам виноват. Буду знать, что ты кое-что умеешь. Если что, обращайся.
– Запросто.
Обращаться к новому знакомому я пока не собирался. Но в голове сделал зарубку. Сдаётся, что не просто так прапорщик подошёл и его интересовал не «стечкин». Тут что-то иное. Но что? Посмотрим.
Я поймал собаку и вернулся в расположение. Как раз завтрак поспел, и, подкрепившись, мы занялись делом. Тем более появился Наёмник со своими бойцами, а потом ещё пара солдат – один радист, а другой механик-водитель брони, которая нас повезёт. Ну и раз все в сборе, ещё раз обсудили, куда пойдём, а затем немного побегали по соседней поляне, поработали над тактикой. Это, конечно, чепуха, ибо группа должна готовиться и притираться хотя бы несколько дней, а лучше – месяц. Однако время, как обычно, поджимало. Того и гляди дожди зарядят, а потом настанут холода. Так что следовало поторапливаться.
После тренировки – обед. Потом нам принесли два ГП-25, два десятка ВОГов и пару одноразовых гранатомётов. Уже хорошо, не обманул полковник, и началась подготовка к выходу. День пролетел в суете, а вечером, когда мы с родственником сидели возле костра и пили чай, появился Сергиенко. Он поздоровался со мной, словно мы старые приятели, потом с дядькой и попросил разрешения присесть.
– Присаживайся, – пригласил его Андрей Иванович и спросил: – Чай будешь?
– Не откажусь, – откликнулся гость.
Посидели. Помолчали. Выпили чай. А потом было несколько пустых фраз относительно погоды и новостей. Мы никуда не торопились и распахивать перед прапором душу не собирались. Ждали, что он скажет, ведь не просто так пришёл, наверняка с какой-то целью, и если это так, то пусть сам говорит, что ему нужно.
Прапорщик, кстати, из запаса и прибился к армейцам по пути, продержался недолго, через десять минут сказал:
– Мужчины, у меня к вам деловое предложение.
Дядька слегка толкнул меня в бок, тем самым дал понять, чтобы беседу вёл я, а он понаблюдает.
– Слушаем, – посмотрел я на гостя и снова заварил чай. – Что предлагаешь?
– Торговлю.
– Поясни.
Он заторопился:
– Тут народа много, люди собрались разные. Вы уже знаете, что здесь четыре лагеря?
– Знаем.
– Так вот, между лагерями торг начинается, и кто успеет первым рынок занять, конъюнктуру уловить и отношения с людьми наладить, тот потом будет в шоколаде. Пока торговля меновая, я один из продавцов…
Я прервал его:
– Что-то хочешь купить, продать или контакт с нами набить?
– И то, и другое, и третье. У вас ведь много такого, что вам не особо нужно.
– Например?
– Слышал, стволы лишние имеются, а среди беженцев есть люди, кто за них готов отличную цену дать. А ещё медикаменты нужны, и бензин тоже.
– За деньги?
– Нет. Я же говорю, торговля меновая. Есть золото, травка, порошки весёлые, одежда, обувь. А хотите женщину? На выбор. Любую.
От слов прапорщика, который собирался стать в новом мире купцом, мне стало противно. Но, честно говоря, не очень. Это как лёгкая брезгливость, не более того. Поэтому я его не одёрнул и не заткнул, а продолжал слушать.
– И продукты могу у вас взять, – соловьём заливался Сергиенко, – разумеется, излишки. И трофеи, которые из рейда притащите. Вы ведь на особом положении. Только-только в лагере, а уже отдельно от всех и отцы-командиры вас уважают. Вам многое позволено будет, если всем польза…
В конце концов я его перебил:
– Не тараторь. Мы тебя поняли и подумаем над твоим предложением. Но пока ничего продавать или покупать не собираемся. Осмотримся. Тогда ответ и дадим.
– Когда?
– Через три-четыре дня.
– Долго.
– Ничего. Тебе всё равно спешить некуда. Как и нам. Это наше последнее слово.
Прапорщик понял, что больше разговаривать не о чем, и, довольный, ушёл. Почему довольный? Наверное, по той простой причине, что наживку закинул и не получил по башке. Наверняка мы не первые, к кому он с такими предложениями подходил. А люди вокруг, как он правильно заметил, разные, кто-то мог и послать, а то и побить. Так сказать, по старой памяти, раз он травку и девочек предлагает. Да и вообще просто потому, что его действия можно считать спекулятивными. Следовательно, подрывающими власть Кораблёва и благосостояние аморфной лесной общины.
– Хитрый жучара, – глядя вслед торгашу, усмехнулся дядька.
– Только как бы он сам себя не перехитрил. Узнает полковник о чёрном рынке и пристрелит.
