Словно верная и любящая жена, Людмила без споров стала собирать вещи, только самое необходимое. Иван тоже принялся за дело. А Андрей Иванович, не торопясь, провёл ревизию того, что необходимо взять с собой.
Палатка. Нужна обязательно, потому что ночью прохладно и неизвестно, куда занесёт судьба. Она много места не займёт, в чехол и на плечо.
Котелок, три кружки, три ложки, пара тарелок, нож и три фляги. Всё пригодится.
Продукты. Осталось семь банок тушёнки, пять банок рыбных консервов, пакет сухарей, две бутылки водки, десяток галет, банка кофе и три пачки чая, несколько картофелин, шоколадки, килограмм конфет и пакеты с лапшой быстрого приготовления. Не густо. Но на пару-тройку дней хватит, а если растянуть, то и на более долгий срок.
Оружие. У всех свои ножи. У Ивана – пистолет, АКС, гранаты и пара сигнальных ракет. А у старшего Вагрина – пистолет, АКМС, гранаты и запасной «макаров». У Людмилы, которая только сегодня узнала, куда направляются Вагрины, ещё один «макаров» из московского схрона. Арсенал неплохой, и боеприпасов достаточно. Ещё бы хорошие радиостанции достать, подствольники и пулемёт, который можно установить на машину, и топлива добыть, тогда совсем здорово было бы. Но это только мечты. Народ сейчас хваткий – все кино про апокалипсисы смотрели, и людей, которые задумывались о выживании, хватает.
Что ещё? Подсвечивая фонарём, Андрей Иванович обошёл стоянку, забрал бинокль, один мобильник, зарядку и гарнитуру. Вдруг пригодится? На глаза попался прорезиненный плащ. Больше ничего интересного он не нашёл и быстро собрал палатку. Упаковал свои вещи в рюкзак, и оказалось, что он опередил Ивана, который до сих пор возился.
Наконец сборы были закончены. Время за полночь, и можно выдвигаться к реке, она летом не глубокая, и вода не холодная, а неподалеку, если идти к Новатору, люди видели лодки, там и мост может быть или дамба.
Однако пришлось немного задержаться. В очередной раз. И Андрей Иванович усмехнулся. Как ни выход, так появляется какая-то препона. Вот и теперь, только собрались закинуть на плечи рюкзаки, как подошёл Укладников, а за его спиной ещё несколько человек. Андрей Иванович с соседями общался мало, но узнал Шерифа с женой, многодетного отца Олега Ефимова и Светлану, которая за руки держала сестёр.
– Вам чего? – поинтересовался Вагрин, уже понимая, зачем пришли люди.
– Иваныч, ты уходишь? – спросил Укладников.
– Как видите.
– Нас в компанию примешь?
– А сами?
– Можем и сами, но ты, по всему видать, человек бывалый. С тобой надёжней.
– Мы на Коробейниково пойдём и дальше на север. А вам ведь в другую сторону.
– Плевать. Главное – добраться до города, где ещё есть власть. Там разберёмся.
– Ладно. Присоединяйтесь. Только учтите – никого ждать не стану. Как мы идём, так и вы.
– Замётано. Через пять минут будем готовы.
Укладников, Шериф и Ефимов ушли. Но осталась Светлана, которая спросила:
– А мы?
– Что вы? – нахмурился Вагрин. – С тобой дети. Ты за нами не успеешь. Сколько им?
– По десять лет.
– Малые совсем. Иди по дороге, подальше от Устюга. Там к кому-нибудь прибьёшься.
Девушка опустила голову, и Андрей Иванович заметил, как напрягся племянник. Прижав его голову к своей, шёпотом спросил:
– Понравилась?
Племянник замялся, и старший Вагрин встряхнул его:
– Я вопрос задал.
Иван высвободился из захвата и ответил:
– Да.
– Серьёзно?
– Не знаю.
– Если возьмём её с собой, поможешь с детьми?
– Помогу.
– Добро. Слова не мальчика, но мужа. Только учти, доведём до ближайшего спокойного места, а дальше сами. Или возьмёшь ответственность на себя. Усёк?
– Договорились.
Тем временем Светлана и плачущие девчонки, которые устали и хотели есть, побрели к своей машине, но Андрей Иванович остановил их:
– Погодите!
Они обернулись, и Вагрин сказал:
– Вы с нами. Только быстрее сумки собирайте.
Группа, в которой собралось двадцать шесть человек была готова через час, и Андрей Иванович повёл бродяг к реке, название которой никто из беженцев не знал. Шли по следам процессии отца Никифора и других людей. Вскоре вышли к дамбе, по ней перебрались на другой берег, и произошло это как нельзя кстати, потому что военные из города не стали ждать рассвета.
Над рекой прошёл беспилотник, который повернул к трассе. А затем послышался знакомый многим военным противный визг. Это были мины, обрушившиеся на придорожный лагерь. Сначала раздались далёкие выстрелы. Бум! Бум! Бум! Потом вой, падение и взрывы. Бах! Бах! Бах! На правом берегу реки возникло зарево пожаров, горели автомобили. С беженцами никто не церемонился, проблема решалась кардинально.
– Сто двадцать миллиметров… – сказал Укладников. – Что творят, подонки! Ещё двух недель не прошло, как о чуме объявили, а они уже свой народ убивают.
– Точно, – согласился Вагрин и поторопил людей: – Живее! Не отставать!
Идти было тяжело. Дети ныли, а жёны офицеров на ходу продолжали пилить своих благоверных. Кто-то ногу натёр, кто-то поцарапал коленку. Всё это тормозило движение, и Андрей Иванович сто раз пожалел, что согласился вести колонну. Однако он сдержал раздражение, а на рассвете объявил привал и заметил, что Иван крутится возле Светланы. Юноша сноровисто развёл костерок и повесил над ним котелок. Пока закипала вода, вскрыл банку тушёнки и стал кормить девчонок, которые с жадностью набросились на еду.
«А парень молодец, – отметил Вагрин. – Сообразил, как красавицу приручить. Вот только она и её сестрёнки всё равно обуза, от которой надо избавиться при первой возможности».
18
К Коробейниково группа вышла после полудня, но в посёлок мы не вошли, потому что он горел. Кто его подпалил? Что там произошло? Эти и другие вопросы конечно же интересовали всех. Однако желающих пойти в Коробейниково и узнать, в чём дело, не нашлось. Количество людей, которые были готовы без оглядки доверять другим людям, стремительно сокращалось. И, спрятавшись в придорожном лесу, группа немного отдохнула, а после разделилась. Ефимовы и Шериф пошли к Сусолово, это на восток. А мы, Светлана с сёстрами, которых звали Инна и Варя, а также офицеры с жёнами вдоль дороги потопали на север, в сторону Васильковского и Красавино.
До вечера ничего не происходило. Девчонки продолжали хныкать, и я шёл рядом с ними, помогал Светлане. А Миша Довлатов, которому надоело слушать жену, немного отстал и врезал ей, фингал под глаз поставил, и она притихла. А заодно заткнулась и супруга Укладникова, которая заметила, что её благоверный тоже теряет терпение.
