Я перевела дыхание. Подумала о том, как неуместно звучит моя пафосная речь посреди современной Москвы, но Артем смотрел на меня с любопытством и ждал продолжения.
– А был это дьявол. В течение месяца каждую ночь приходил он к своей возлюбленной. Оставался осязаемым, но невидимым и дарил неземное наслаждение, не нарушая ее обета. А потом, как водится, красавица забеременела, а новоиспеченный папаша исчез. – Я строго посмотрела на Артема. – Ему-то только и нужно было, что заронить свое семя во чрево прекрасной девственницы. А в занудных мероприятиях «пеленки-распашонки» он участвовать не хотел.
– Ну, не все же такие! – не удержался от праведного гнева Артем. – Откуда такой цинизм?
– Да так. – Я пожала плечами.
Не объяснять же, что имеется кое-какой, правда, не столь брутальный, жизненный опыт. Да и наслушалась-начиталась предостаточно.
– Смысл все равно не в том. Слушай дальше, – продолжила я, не заметив, что перешла на «ты». – Из дьявольского семени родился мальчик. Назвали его Мерлин. На воспитание-учение он был определен к Утеру Пендрагону – королю бриттов. Мерлин вырос. А получив огромные знания и силу, наворотил среди порядочных людей нехороших дел. Наследственность-то дурная все равно о себе знать дает. А потом удалился жить в сказочный лес – потому что стыдно стало. В лесу он и повстречал прекрасную Озерную деву, Вивиан. Мерлин влюбился до потери сознания и пообещал девушке сделать для нее все, что душе угодно. Девица тоже оказалась не промах – попросила Мерлина научить ее всем чарам и премудростям, которые знал волшебник. В ответ, как положено, посулив блаженство.
– Ну, вроде как справедливо, – одобрил Артем.
– Да, но Озерная дева обманула Мерлина. Она быстро освоила искусство усыплять чародея и делала это всякий раз, как он приходил к ней за оплатой. Бедняга спал, а проснувшись, был уверен, что провел с Вивиан ночь.
Артем недовольно хмыкнул.
– А потом, – я сделала страшный голос, – когда возлюбленная Мерлина поняла, что научилась всему, что знал и умел он сам, она разверзла перед ним землю и заставила его спуститься вниз. Затем сомкнула пропасть, в которой отныне покоился Мерлин, и завалила свежую могилу чародея огромным камнем. Вот так он и умер. Точнее, тело его стало беспомощным, волшебство утратило силу, а плоть начала гнить. Только душа оставалась живой. И наблюдала за собственным гниением и всем, что происходит вокруг, словно со стороны.
– Ужас! – поежился Артем. – Ну и дрянь же эта Озерная дева!
– Есть такое дело, – согласно кивнула я – несчастного Мерлина, очень уж похожего в своих любовных бедах на Аполлинера и пострадавшего от собственных чувств, мне всегда было несказанно жаль. – Вот и автор «Гниющего чародея» считал, что женщины по природе своей вероломны, коварны и, не задумываясь, могут предать. Собственно, это он и хотел показать.
– А это правда? – с интересом спросил Артем.
– Что – правда? – переспросила я, делая вид, что не поняла сути вопроса. На самом деле все уже давно было предельно ясно. Особенно то, что я вот уже второй день за каким-то лешим общаюсь с привлекательным молодым человеком и пока еще ни словом не обмолвилась о том, что у меня есть ребенок и муж. Равно как и Славе своему о случайном знакомом рассказывать не собиралась. Как это еще назвать, если не вероломством?
– Все женщины такие? – уточнил Артем.
– Мне-то откуда знать?! С женщинами, слава богу, дела не имею, – сыронизировала я. – А вот у Аполлинера, судя по биографии, был неоднократный печальный опыт. Мирей Дюбуа, Анни Плейден и прочие – всех имен сейчас не припомню – то предавали его, то не понимали, то отвергали. Загрустишь тут.
– А что дальше-то было? – Артем начал искренне переживать за судьбу незадачливого мага. – Мерлин освободился?
– Да какое там! – Я печально махнула рукой. – Много чего еще было – приходили искать Мерлина разные мифические существа, божественные и дьявольские создания, звери. Кто радовался его смерти. Кто скорбел о нем. Каждый высказывался на тему. Ели друг друга на его могиле, насиловали, убивали. А Мерлин все это время гнил. Видел и чувствовал, как копошится над ним толпа разношерстных существ, а в нем – туча червей. Душа его и голос оставались живы, поэтому в финале Мерлин все-таки поговорил с Озерной девой. Выяснилось, что она, оказывается, тоже его любила. Просто дура была, как и все остальные бабы, и не могла вовремя понять своих чувств. А когда разобралась в них, было уже поздно.
– Она что же, не вытащила его? – Артем изо всех сил пытался получить «счастливый конец».
– Нечего уже вытаскивать-то было. Кости одни остались, – грустно усмехнулась я, наблюдая за переживаниями впечатлительного молодого человека.
– Ничего себе! – Он совсем сник. – Я думал, в сказках все должно заканчиваться хорошо.
– Сказкой «Гниющего чародея» не назовешь. – Я помолчала, размышляя. – Это гораздо более сложный жанр. Скорее уж, притча, средневековая мистерия, переложение древней легенды. Да и то все не в чистом виде.
– А смысл-то этой самой притчи в чем? Не только же в том, чтобы раскрыть предательскую сущность женщин? – не унимался Артем.
– Смысл в существовании бессмертной души поэта. Вечного искусства, над которым не властны время, любовь и прочие неприятности, – неуверенно сообщила я. – А заодно и утверждение непохожести, разности мира мужчин и женщин. Полезности первого – ОН и «мир с создателем», и «поле со жнецом», и что-то еще важное и нужное. ОНА же – исключительно вредоносное создание: «пролитая кровь», «бесполезная весна». Вот так.
– И что? – удивился Артем. – Не обидно про это диссертацию писать?
– Мне?! – Я рассмеялась. – Обида – глупое чувство. А потом, я же восточная женщина как-никак и вполне в состоянии переварить мусульманскую мудрость «курица – не птица, женщина – не человек».
При этом сообщать новому знакомому о том, что себя к разряду типичных женщин я не очень-то отношу, я не стала.
– Надо же! – Артем не поверил своим ушам. – А я-то думал, что один вынашиваю в себе такие прогрессивные мысли.
Воспитывать зарвавшееся дитя мегаполиса мне не хотелось. Да и на данном этапе общения было совершенно наплевать на то, как Артем воспринимает женщин: так же, как Аполлинер, или чуть более благосклонно. В конце концов, у обоих могли быть на то свои причины. Главное, общаться с Артемом мне было интересно, весело и общий язык находился легко. Все-таки аспиранты, какой бы наукой они ни занимались, в плане эрудиции, философии и миропонимания чем-то немного похожи. И это приятно.
Глава 5
Из метро мы вышли на «Театральной» – до начала концерта еще оставалось время, и Артем предложил прогуляться по Красной площади. Изложив свою версию «Гниющего чародея», я теперь больше молчала. Говорил Артем. Рассказывал, как поступал в аспирантуру, в чем заключался смысл его диссертации. Последнее было довольно сложно для моего филологического восприятия. Но я старательно выслушала все и даже задала несколько детских вопросов.
