Муллен и Паф цитируют Переса (1993), который заметил, что рост осведомленности об угрозе, которую представляют больные синдромом де Клерамбо, вызывает массовое принятие законодательных актов для защиты их жертв. Муллен и Паф подчеркивают, что трагедия происходит и у пациентов, и у их жертв: для пациентов любовь становится «изолирующим и отрывающим от общества способом существования, в котором всякая возможность общения с кем-либо другим утрачивается. Для тех, на ком фокусируется нежелательное внимание, трагедия наступает, когда они как минимум испытывают смущение и неудобство от преследований, или же переживают разрыв отношений с близкими, или же, в худшем случае, становятся жертвами насилия на почве обиды, ревности или сексуального желания».
История болезни
П., холост, двадцать восемь лет, отправлен судом на принудительное лечение после рассмотрения дела о покушении на убийство.
П. – второй ребенок в семье, где отец был в солидном возрасте и умер, когда П. было восемь лет. Мать не имела средств к существованию и вышла замуж повторно, когда П. было тринадцать. По его собственному признанию, в детстве П. был впечатлительным и одиноким, имел склонность к мечтаниям и трудно сходился со сверстниками. Когда мать повторно вышла замуж, он был отправлен в пансион, где учился чуть выше среднего уровня. Пока он учился, старшая сестра уехала за границу, и больше они не встречались. Он не помнит, чтобы его дразнили или задирали, но и тесной дружбы он ни с кем не завел и, кроме того, считал, что другие ребята смотрят на него свысока, потому что у него не было «отца, которым можно похвастать, как у них». Он поступил в университет, где его замкнутость не исчезла. П. считал, что студенты ведут себя слишком фривольно. Он вступил в Христианское движение студентов и, хотя не пробыл членом общества в течение продолжительного времени, с этого момента начал находить утешение в своей вере. Он закончил исторический факультет университета с низкими оценками и следующие четыре года провел на низкоквалифицированной работе. К этому времени он практически перестал общаться с матерью, которая развелась со вторым мужем, но получила в наследство от сестры большой дом на севере Лондона и некоторую сумму денег.
П. закончил курсы и стал учителем английского языка для иностранцев. Когда он проработал там год, мать умерла, и он стал единственным, так как следов сестры найти не удалось, наследником ее собственности. Он оставил работу и переехал в новый дом, где его изоляция и сила религиозных убеждений только усилились. Он подолгу медитировал «во славу Господа» и выходил на прогулки в пригороды. В течение этого времени он пришел к убеждению, что Бог готовит ему испытание, которое он должен выдержать.
Во время одной из прогулок П. стал участником происшествия с воздушным шаром. Он встретился взглядом с Р., еще одним случайным участником; П. решил, что Р. в тот момент влюбился в него. Поздно ночью П. совершил первый из множества телефонных звонков, чтобы сообщить Р., что его чувство взаимно. П. осознал, что задание Бога состоит в том, чтобы ответить на любовь Р. и «привести его к Господу». Его уверенность возросла, когда он узнал, что Р. – широко известный автор научно-популярных статей, пишущий с атеистической точки зрения. В процессе постижения воли Господа П. не испытывал галлюцинаций.
Далее последовали частые письма, объяснения возле подъезда и уличные ссоры, к сожалению, хорошо знакомые по другим описаниям заболевания. Забавным отражением классического случая, отмеченного самим де Клерамбо, стали «послания», которые Р. передавал ему при помощи занавесок на своих окнах. П. также получал информацию, дотрагиваясь до кустов в палисаднике и прочитывая статьи, опубликованные Р. задолго до их встречи. Р. проживал совместно с гражданской супругой М., и за считанные дни их отношения оказались под угрозой разрыва вследствие решительного напора П. Позже они расстались. П. в основном пребывал в эйфории, будучи уверенным, что, несмотря на показную враждебность, Р. смирится со своей судьбой и переедет к П. в его большой дом. Он верил, что Р. «играет с ним» и проверяет его преданность.
Вскоре эйфория превратилась в ненависть. П. удалось выкрасть ежедневник М. из ее офиса. Узнав, что в назначенное время Р. должен присутствовать в ресторане, П. нашел наемных убийц. Покушение окончилось ранением в плечо мужчины, обедавшего за соседним столиком. Тогда П. раскаялся и попытался совершить самоубийство в присутствии Р. Эта попытка также закончилась неудачей, П. был арестован и привлечен к суду за покушение в ресторане и за угрозы М. холодным оружием. Суд постановил отправить П. на детальное психиатрическое обследование.
Во время беседы пациент произвел хорошее впечатление, был в нормальной степени подавлен нахождением в переполненной тюремной камере. При первоначальном осмотре, сделанном по требованию его адвоката, диагностирована шизофрения, поэтому было назначено обследование физического и ментального состояния, давшее нормальные результаты, так же как и электроэнцефалограмма. Нарушения мыслительного процесса и галлюцинации отсутствуют. Не обнаружено и других первичных симптомов шизофрении по Шнейдеру (Шнейдер, 1959). П. продемонстрировал визуально-пространственные способности, концентрацию и абстрактное мышление, развитые выше среднего уровня. По шкале Вешлера оценки его интеллекта таковы: вербальная 130, деятельная ПО, итоговая 120. Тестирование по Бентону не выявило отклонений. По вешлеровской шкале краткосрочная память восприимчива к простому и сложному материалу.
П. заявил, что Р. по-прежнему любит его, доказывая это фактом, что Р. помешал самоубийству П. Также на предварительном слушании в суде П. получил от него «любовное послание». П. сожалеет, что устраивал покушение на жизнь Р., и понимает, что его дальнейшая судьба станет испытанием одновременно его веры в Бога и его любви к Р. Пациент изложил эти утверждения ясно и последовательно. У нас сложилось впечатление о наличии замкнутой системы заблуждений. Были назначены медикаментозное лечение (5 мг пимозида ежедневно) и сеансы психотерапии. Однако через шесть месяцев улучшения не наступило. Тем временем суд постановил, что он должен бессрочно содержаться в закрытой психиатрической клинике. Мы провели осмотр П. спустя шесть месяцев после приговора: несмотря на новые медикаментозные назначения, его заблуждения не рассеялись, П. все с той же убежденностью верил, что любовь Р. к нему не уменьшилась и благодаря страданиям однажды он приведет Р. к Богу. П. ежедневно пишет Р. письма, которые забираются персоналом, но не отправляются, чтобы уберечь Р. от стресса. Наблюдения за пациентом будут продолжены.
Обсуждение
Эллис и Мелсоп (1985) заключили, что синдром де Клерамбо есть этиологическое гетерогенное расстройство. Среди этиологических причин назывались алкоголизм, аборт, постамфетаминовая депрессия, эпилепсия, травмы головы и неврологические расстройства. Ни одна из них не применима к данному случаю. Рассмотрев разные описания доболезненных состояний наиболее ярких случаев, Муллен и Паф составляют образ «не вписывающейся в социум личности, изолированной от других из-за своей чувствительности, подозрительности или вымышленного превосходства. Такой человек обычно живет социально не наполненной жизнью... потребность в общении уравновешена боязнью быть отвергнутым, а также страхом перед интимными отношениями, как сексуальными, так и эмоциональными».
