– Боже мой, – вздохнула Джин.
– Он был ужасно смелым, – заверил ее профессор, как когда-то и я сам. – Все остальные могут лишь мечтать о подобной смелости. Вопрос в том, сможете ли вы когда-нибудь простить нам наш эгоизм, нашу беспечность.
– Конечно смогу, – сердито произнесла она. В ее глазах стояли слезы. – Но кто простит меня? Единственный, кто мог бы, уже мертв.
Не дав ей договорить, Рейд принялся убеждать ее не взваливать вину на себя. Кляня себя, Джин заговорила громче. Увещевания профессора путались с ее возгласами. Душная сумятица фраз о прощении создавала атмосферу некоего легкого сумасшествия, сумасшествия кэрролловского Болванщика, здесь, на берегу, где сам Льюис Кэрролл, декан колледжа Крайстчерч, однажды развлекал обожаемых объектов своей одержимости. Я поймал взгляд Клариссы и мы обменялись полуулыбками, словно внося свою просьбу о взаимном прощении или по крайней мере терпимости в неистовую полифонию Джин и Рейда. Я пожал плечами, как будто хотел сказать, как и она в письме, что просто не знаю, что тут поделать.
Под конец все оказались на ногах. Остатки еды были убраны, плащ-палатка сложена, Бонни, так и не раскрывшая рта, уже отошла на несколько шагов, и по ее нетерпеливым движениям было понятно, что ей хочется уйти. Либо она просто была небольшого ума – глупенькая натуральная блондиночка, – либо презирала нас всех. Рейд беспомощно переминался, желая поскорее прийти ей на выручку и скованный, с другой стороны, необходимостью соблюсти приличия и достойно попрощаться. Я закинул рюкзак на плечо, собираясь прощаться и трогаться, чтобы облегчить его муки, когда с двух сторон меня обступили Лео и Рейчел.
Я никогда не перестану испытывать благодарность и тихую гордость оттого, что ребенок берет меня за руку. Они отвели меня в сторону, на маленькую грязную полоску берега, где мы остановились, глядя на медленно набегающие коричневые волны.
– Ну, давай, – сказала Рейчел, – расскажи Лео. Повтори еще раз помедленнее, что ты там говорил про реку.
Приложение 1
Перепечатано из «Британского психиатрического обозрения»
Роберт Уэнн, бакалавр медицины, член Королевского колледжа психиатров, и Антонио Камиа, магистр искусств, бакалавр медицины, дипломант Королевского колледжа акушерства и гинекологии, член Королевского колледжа психиатров
ГОМОЭРОТИЧЕСКАЯ ОДЕРЖИМОСТЬ С РЕЛИГИОЗНЫМ ПОДТЕКСТОМ: КЛИНИЧЕСКИЙ ВАРИАНТ СИНДРОМА ДЕ КЛЕРАМБО
Случай чистой (первичной) формы синдрома де Клерамбо зафиксирован у мужчины, основой заблуждений которого послужили религиозные убеждения. Также отмечены склонность к суициду и стремление нанести себе вред. Случай подтверждает мнение, выраженное в современных публикациях, о том, что настоящий синдром по сути является отдельной нозологической единицей.
Вступление
«Эротические заблуждения», «эротомания» и родственные патологии, связанные с любовью, описаны в литературе широко и разнообразно, от необычного поведения или безобидных выходок без психопатологических осложнений на одном конце спектра до странностей, сопровождаемых шизофреническими расстройствами, – на другом. Наиболее ранние ссылки можно найти у Плутарха, Галена и Цицерона, но, как следует из сделанного Енохом и Трезуаном обзора литературы (1979), сам термин «эротомания» с самого начала страдал от недостатка четкого определения.
В 1942 году де Клерамбо подробно обрисовал парадигму, носящую теперь его имя, синдром, который он определил как «les psychoses passionelles», или «чистая эротомания», чтобы отличать его от других общепризнанных эротических параноидальных состояний. Пациент, или субъект, чаще всего женщина, охвачен неверным представлением, что мужчина, объект, зачастую более высокого социального положения, любит ее. Количество контактов пациента с объектом при этом незначительно или равно нулю. Наличие у объекта супруга чаще всего воспринимается пациентом как незначащий факт. Его протесты, безразличие или даже ненависть рассматриваются как парадокс или противоречие; убеждение, что он «в действительности» любит ее, остается неизменным. Прочие выявленные убеждения включают в себя то, что объект никогда не сможет найти настоящее счастье без нее и что их отношения признаны и одобрены обществом. Де Клерамбо подчеркивал, что в чистой форме заболевания приступы носят определенный и неожиданный, даже взрывной характер, что является важным отличительным фактором; параноидальные эротические состояния, как он считал, возможно ошибочно (Енох и Трезуан, 1979), развиваются постепенно.
Центральное место в парадигме де Клерамбо занимает введенный им термин «фундаментальный постулат» пациенток, которые «убеждены в своих любовных связях с человеком, занимающим гораздо более высокое положение, который первым влюбился и первым начал ухаживания». Такие связи могут принимать форму тайных сигналов, прямых контактов и разработки «феноменальных ресурсов» для удовлетворения нужд пациентки. Она чувствует, что она следит за объектом своего заблуждения и охраняет его.
В одном из самых первых и выдающихся случаев де Клерамбо описывает пятидесятитрехлетнюю француженку, которая верила, что король Георг V влюблен в нее. Начиная с 1918 года, во время нескольких посещений Англии, она настойчиво преследовала его:
Она часто ждала его снаружи у Букингемского дворца. Однажды она заметила движение занавески в одном из окон дворца и решила, что это тайный знак от короля. Она заявляла, что все обитатели Лондона знают о любви к ней, и обвиняла его в том, что он не позволяет сдавать ей жилье в Лондоне, вынуждает останавливаться не в том отеле, куда были доставлены ее вещи, и лично отвечает за пропажу ее багажа с деньгами и множеством его портретов... Она образно подытожила свою страсть к нему: «Король, возможно, испытывает ко мне ненависть, но он не в силах забыть меня. Никогда он не будет относиться ко мне равнодушно, как и я к нему... Он словно в тумане, когда причиняет мне боль... Моя привязанность к нему исходит из самой глубины сердца».
С годами описывалось все больше случаев, и появилась тенденция, расширяющая и проясняющая главный критерий: страдают не только женщины и не только гетеросексуалы. По крайней мере один пациент самого де Клерамбо был мужского пола, и впоследствии были выявлены еще многие мужчины. В своем обозрении пациентов, преимущественно мужчин, Муллен и Паф заключают, что мужчины гораздо чаще склонны к навязчивым состояниям и членовредительству. Гомосексуальные случаи отмечены у Муллена и Пафа (1994), Ловетта Доуста и Кристи (1978), у Еноха и соавторов, у Раскина и Салливана (1974) и у Уэнна и Камиа (1990).
Таким образом, критерий диагностики первичного синдрома (для синдрома де Клерамбо), предложенный Енохом и Трезуаном, был принят всеми, кто признает это заболеванием: «Неверная убежденность пациента, что он находится в любовной связи с другим человеком, занимающим гораздо более высокое положение, и этот человек влюбился первым и первым сделал шаги к сближению; приступы внезапные, объект заблуждений остается неизменным, пациент находит объяснения парадоксальному поведению объекта; течение болезни хроническое, галлюцинации отсутствуют, побочных эффектов нет».
