Наконец первый наплыв посетителей схлынул, и мы смогли немного передохнуть. Музей мы поручили четверке друзей Даниила, только утром вернувшихся в город с далеких островов и потому не участвовавших в ночной работе. Даниил счел, что будет справедливым, если они подежурят, дав остальным время прийти в себя и смыть грязь и краску. Меня, если честно, уже не слишком волновал мой внешний вид, можно даже сказать, он меня вполне устраивал.
Я настолько устала, что не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой. Я прислонилась к стене, и тут мой взгляд упал на Андрея, который копался в куче мусора, оставшегося после экстренного ремонта. Мусор был свален в углу двора и прикрыт от посторонних взглядов изящным каминным экраном.
— Что ты копаешься? — раздраженно спросила я его. — Мало тебе той грязи, что на тебе уже есть, тебе еще надо?
— Понимаешь ли, видел я тут одну штуку, но в запарке не обратил на нее внимания, — принялся объяснять мне Андрей. — А теперь вот вспомнил, но найти не могу. Тут столько всего свалено. Ты мне не поможешь?
— С ума сошел! — возмутилась я и поспешно отошла подальше.
— Сейчас примем душ и отправимся пообедать в один ресторанчик, там подают чудесным образом приготовленных гремучих змей. Пальчики оближешь, — предложил Даниил.
Господи, что за мужики мне попадаются! Один в куче мусора роется и еще предлагает ему помочь, а другой мечтает накормить ядовитой пищей. И как я таких нахожу? Нюх у меня на них, что ли?
— Единственное, о чем я мечтаю, так это лечь на кровать и хотя бы несколько часов не участвовать в твоих безумных проектах, — ответила я.
Добравшись до постели, я буквально рухнула, наплевав на то, что простыни моментально украсились пестрыми разводами. Проснулась я от громких воплей Даниила.
— И ни одна газета ничего не напечатала! — возмущался он. — Чем они там занимаются?
Оказывается, уже наступил вечер и Даниил смотался за вечерним выпуском газет, которые его горько разочаровали.
— Это неслыханное свинство! Полюбуйся, что они написали!
И он сунул мне под нос пахнущий типографской краской лист бумаги. Я начала читать. В одной газете статья называлась «Пожар в музее», в другой «Гибель неоткрытого шедевра», а третья просто ограничилась тем, что поместила материал в сводку происшествий за текущий день. Но в одном газеты были солидарны, они расписали пожар самыми жуткими красками, но ни словом не упомянув, что открытие все-таки состоялось.
— Может быть, они сообщат об этом в утренних газетах. Придумают какой-нибудь заголовок вроде «Чудесное избавление от огня» или «Огонь не властен» и сообщат, что музей удалось отстоять благодаря мужеству и находчивости его владельца. Ну а дальше уже репортажи, фотографии. В общем, все как полагается.
Говорила я это, чтобы хоть немного утешить совершенно убитого Даниила, сама же я не верила ни одному своему слову. Было ясно, что папаша задействовал какие-то свои силы, чтобы ни одно лишнее слово про выдумку своего детища не просочилось в прессу. Как ни странно, Даниил самостоятельно пришел к этому же выводу.
— Это дело рук моего папаши! — завопил он. Старый козел! Думает, что может играть со мной, как с ребенком! Думает, что, если купил пару дешевых репортеров, так ему все можно. Не на того напал. Он у меня еще узнает. Я открою свою газету! Газету, где будет цениться свободное слово, а не деньги, за него заплаченные.
Тут мне по-настоящему стало жалко папашу Даниила. Какие бы грехи он в своей жизни ни совершал, но такое наказание, как сынок, искупало их с лихвой.
— Хорошо, что в последнее время меня столько раз обманывали, что я стал перестраховываться, говорил тем временем Даниил, шагая по комнате. — Тут у меня где-то завалялась фотопленка с видами моего музея. Причем еще не открытого, а стало быть, и не попорченного огнем. Вчера утром, когда были закончены основные работы, я для собственного удовольствия рассадил имевшиеся у меня фигуры и сфотографировал их. Конечно, там не хватает двух, которых еще доделывали мастера, но для газетной статьи сойдет. Никто не будет их пересчитывать.
И для рекламных стендов тоже подойдет.
— Каких еще рекламных стендов? — раздался слабый голос Андрея, которого разбудили наши голоса, и он уже десять минут стоял в дверях и внимательно слушал.
— Должен же я дать рекламу! Иначе как про меня станет известно всему миру? Из газет? Чушь это! Кто в наше время читает газеты? Всем же известно, что там сплошная лажа.
— Зачем же ты тогда собираешься открывать собственную газету? — удивился Андрей.
— Чтобы досадить папаше и раскрыть его преступный замысел, из-за которого вы чуть не сгорели заживо, — пояснил Даниил, продолжая копаться в залежах конфетных бумажек, сломанных ручек «Паркер», фальшивых паспортов и рваных журналов с яркими картинками. — Никак не могу ее найти.
Значит, не сюда сунул. Придется основательно покопаться.
— Знаешь, он ведь мог и не знать, что мы находимся в музее, — задумчиво сказала я. — Я бы его простила.
— А я нет, — злобно рявкнул Даниил. — Видеть его не желаю.
И словно в ответ на его слова раздался требовательный звонок в дверь.
— Ну вот, приперся, — расстроился Даниил. — Принесла его нелегкая. Не открывай! — крикнул он Ваське, который уже направился к двери.
— Почему? — удивился мой брат.
— Потому что это папаша, — с неподражаемой логикой пояснил Даниил.
Но папаша оказался не лыком шит, заскрежетали замки, и Меченый вошел в дом.
— Можешь на меня злиться, но давай поговорим как мужчина с мужчиной, — сказал он с порога. — Хватит нам валять дурака. Неужели мы не сможем прийти к какому-нибудь решению, которое удовлетворит нас обоих?
— После того как ты сжег моих друзей, даже речи быть не может.
— Кого это я сжег? — бледнея, спросил Меченый.
— Ну не сжег, но пытался, — уступил Даниил— Поджог музея — это ведь дело рук твоих ребят? А они не посмотрели на то, что внутри сидят мои друзья.
— Ты моих ребят совсем уж за идиотов не держи! — рассердился папаша. — Они так грубо никогда не стали бы действовать. Думаешь, я предварительно не выяснил у твоих работяг, где ты держишь свои скульптуры? Выяснил и потому знал, что поджог ничего не даст. Они у тебя спрятаны в специальном холодильнике, так ведь? К тому же музей оборудован мощной противопожарной системой.
— Так ты хочешь сказать, что к пожару не имеешь никакого отношения?
— Наконец-то до тебя дошло! — обрадовался папаша. — Не спорю, я послал своих людей, чтобы они взломали двери, вынесли твои игрушки и припрятали их в надежном местечке, но они не успели.
Вернее, до места они добрались, но сначала там было слишком много народу и никак не удавалось пробраться к хранилищу. Тогда они решили подъехать позднее, когда все разойдутся. Но, подъехав, мои ребята увидели, как какой-то дюжий молодец бросает в окна бутылки с зажигательной смесью. Они хотели ему помешать, потому что пожар нам совсем не был нужен, но мужик двинул одному по лбу, другому по шее и удрал.
