– А мне надоело, что люди считают фей защитницами! – поддержал герцога барон де Бо. – Верят им больше, чем нам!
– Считают себя умнее только потому, что владеют Волшебством!
– Кичатся этим!
– Бахвалятся!
– И нам приходится обращаться к ним! Хочешь предсказать будущее – иди к фее! Хочешь призвать дождь – иди к фее!
– Феи – лишние в нашем мире!
– Они не нужны!
– Феи и эти чудовища… Как там их? Мафтаны! Все они слишком наглые.
Захариус как раз планировал сказать, что пришло время объединиться и выступить против фей, однако замечание о Прелестных Животных, которых короли и графы тоже не любили, заставило их раскричаться, и теперь колдуна никто не слушал.
– Мафтаны считают себя равными людям!
– Потому что некоторые из них умеют колдовать!
– А у самих растут хвосты!
– И когти.
– И клыки.
– Ходят повсюду!
– Превращают наши города в зоопарки.
– Давно пора с ними покончить!
– Они все глупые!
– Они все – животные! Их место в зверинцах!
– В клетку их!
– В клетку!
Удомо улыбнулся.
Давным-давно, будучи маленьким мальчиком, он искренне верил, что жители Прелести любят друг друга и хотят жить в мире. И сильно удивился, узнав, что многие правители терпеть не могут фей, мафтанов и представителей младших народов… Но особенно – владеющих Волшебством фей, которых так любили и уважали простые люди.
Правители завидовали феям и ради избавления от них готовы были договариваться даже с Плесенью.
В детстве Захариус удивился, а когда вырос, стал это использовать для своей выгоды, искусно разжигая ненависть в тех правителях, у которых её не было, и умело поддерживая там, где она ярко пылала…
– Успокойтесь, друзья мои, – громко произнёс колдун, дождавшись паузы в истошных воплях. – Я ведь обещал, что мы займёмся мафтанами сразу после фей. Против которых нам пора выступить единым фронтом. Одновременно во всех землях Прелести. Сразу и повсюду, чтобы лишить волшебниц возможности объединиться.
Путешествуя с цирком, Захариус не только охотился за Непревзойдёнными, но и прятал у Дворцов и Щебетаний заготовки Звёзд Забвения, и теперь его верные помощники ждали приказа, чтобы зажечь их. Это был следующий шаг войны, очень важный шаг, но, чтобы он получился по-настоящему сокрушительным, правители Прелести должны были выступить вместе с колдуном.
А они сомневались.
– Ты до сих пор не поймал Непревзойдённую! – выкрикнул герцог Маланский.
– Поймаю, – уверенно ответил Удомо.
– Когда?
– Скоро.
– Королева не поддержит нас, пока хоть одна Непревзойдённая остаётся в Прелести.
– А без королевы мы не справимся!
Об этом боялись говорить вслух, но все знали, что повелительница Верхней Плесени крепко усвоила урок трёхсотлетней давности и вряд ли рискнёт вновь связываться с изгнавшими её феями.
– Не будем переоценивать возможности маленькой ученицы, которая частично потеряла память.
Захариус хотел успокоить союзников, убедить их выступить вместе, но у него не получилось: слишком уж велик был авторитет Непревзойдённых.
– Когда ты её поймаешь? – мрачно спросил барон де Бо.
– В течение двух дней, – твёрдо пообещал Удомо, мысленно проклиная фею. – К тому же она не в состоянии сражаться, она только убегает. Но убегать у неё получается хорошо.
– Она – Непревзойдённая, у неё много чего получается хорошо, – буркнул барон. – И ты, великий колдун Захариус, получишь нашу поддержку только после того, как поймаешь фею. Не раньше.
Удомо оглядел других повелителей и по их глазам понял, что они согласны с де Бо.
– Ты много сделал для победы, великий колдун Захариус, – добавил герцог Маланский. – Так сделай ещё один шаг – поймай маленькую фею, и тогда мы пойдём за тобой.
– Хорошо. – Удомо скрипнул зубами, но нашёл в себе силы улыбнуться. – Как я уже сказал, в течение двух дней последняя Непревзойдённая покинет Прелесть.
Глава XIX
в которой Ириска и Полундра встречают Малинку, устраивают переполох на Улётной площади и едва не попадают в лапы жутких клоунов Нелепого Марчелло
Вблизи Френца оказалась такой же красивой, как издалека. Её мощённые булыжником улочки ловко змеились вокруг трёх– и четырёхэтажных домов и дворцов, разбегались и вновь встречались самым причудливым образом. Улочки плавно перетекали в удивительной красоты площади, на которых обязательно стояли мраморные или бронзовые скульптуры и частенько били фонтаны, воду которых можно было безбоязненно пить. А по всему периметру площадей располагались крытые галереи для прогулок во время дождя.
– Мне кажется, я тут бывала, – произнесла Ириска, разглядывая добродушные лица горожан.
– Скорее всего, – поддержала девочку Рыча. – Непревзойдённые любят Френцу.
– Почему?
– Потому что она красива.
– И всё?
– Потому что в ней можно потерять время.
– И всё?
– Потому что Непревзойдённые дружат с Утончёнными.
– И всё?
– Потому, что граждане Френцы любят фей.
– Только сейчас они меня ищут, – вздохнула Ириска. – Ты ведь слышала, что сказал Папаша Чиско.
– Искать можно по-разному, – легко рассмеялась Полундра. – Думаешь, стражники у городских ворот тебя не узнали?
– А думаешь, узнали? – вздрогнула Ириска. И тут же обернулась, словно выискивая идущих по пятам соглядатаев.
– Конечно, узнали, – махнула рукой рыжая. – Но сделали вид, что верят вознице, и пропустили нас. А это означает, что стражники, какой бы приказ они ни получили, не станут нас искать, и опасаться следует исключительно циркачей.
– Это хорошо, – улыбнулась Ириска.
– Я тоже так думаю.
Они верили в то, что их окружают добрые люди, но не забывали об осторожности и потому выбирали самые дальние и узенькие улочки Френцы, такие, где от одного дома до другого можно дотянуться рукой, на подоконниках распахнутых окон стоят горшки с цветами, прямо над головами сушится бельё, а солнечные лучи далеко не всегда добираются до булыжных мостовых. На таких улочках редко встречались прохожие, а те, что попадались, разглядывали идущую впереди Рычу, не замечая притаившуюся чуть позади фею.
Казалось, что именно здесь беглянки будут в безопасности, но так, увы, только казалось.
