– Что? – переспросил колдун.
– У Полики была ученица, – объяснила повелительница летучих мышей и прочих гадов. – Они вошли в Прелесть, воспользовавшись одним Самоцветным Ключом, а поскольку ученица, видимо, всё ещё здесь, то и сама Непревзойдённая не может покинуть Прелесть.
– В зале была ещё одна Непревзойдённая, – с умным видом заявил Марчелло. – Только ради неё Уди пожертвовал бы собой.
И тут же получил затрещину. Однако смотрел Захариус не на покатившегося по земле клоуна, не на съёжившихся помощников, а на Ушастую:
– Ты хочешь сказать, что по моему миру разгуливает ещё одна Непревзойдённая?
– Мы её найдём! – замирая от страха, пообещала Бетти.
– Я приложил массу усилий, чтобы изгнать Непревзойдённых из Прелести. Полика была последней, – прошипел чёрный маг. В этот момент он больше всего на свете напоминал разозлённую змею, готовую убить кого угодно. – Если хоть одна из них вернётся в Прелесть, мой план рухнет.
– Я знаю, – пролепетала Ушастая.
– Так поймайте её! – завопил Удомо и в ярости затопал ногами, страстно желая кого-нибудь убить. Помощники бросились врассыпную, а тигры-людоеды запрыгали в клетках, стуча по прутьям тяжёлыми лапами. – Поймайте! Поймайте! Поймайте!!
Глава IV
в которой Ириска расспрашивает Хишу обо всём на свете
– Как мы смогли убежать? – тихо спросила девочка, с содроганием вспоминая случившееся в лесу. А именно – тот ужасный миг, когда из-за кустов и деревьев выскочили злобные силачи. Тогда маленькая фея закричала, а Дикий Страус вновь подхватил её на плечо и бросился прочь, спасаясь от жестокой расправы. И девочка, несмотря на то что ей было очень-очень страшно, успела увидеть, как храбро атаковал оставшийся позади Барсук многочисленных Кияшек, толстых и неповоротливых, словно бурдюки. Первого врага Уди отбросил легко, играючи, но остальные набросились на Барсука скопом, разлетелись от его ударов, зарычали, завизжали, пошли в повторную атаку, и вскоре красно-синий воин скрылся под их сальными телесами.
Схватка превратилась в свалку, из которой то и дело вылетали побитые силачи.
А ещё девочка увидела, что далеко не все трусливые Кияшки рискнули сразиться с Уди, что некоторые из них обежали Боевого Барсука по широкой дуге и продолжили преследовать их с Хишей. И бежали толстые силачи, несмотря на размеры и неповоротливость, довольно шустро. Кияшки, как танки, проламывались сквозь кусты и ветви, злобно подвывали от полученных царапин и громко кричали, приказывая Дикому остановиться. А поскольку те же самые деревья и кусты не позволяли Страусу развить привычную скорость, Кияшки приближались. Хрустели сломанными ветками, хрипели совсем рядом, и в какой-то момент Ириска с отвращением ощутила их противное, зловонное дыхание. А ещё – увидела толстую руку со скрюченными пальцами, которая тянулась прямо к ней.
Увидела и снова закричала от страха. И закрыла глаза, не желая видеть этих омерзительных существ… А когда открыла – рядом не было ни леса, ни злобных силачей, ни их растопыренных лап. Только поле, высокий берег и широкая река, неспешно несущая воды куда-то на юг. Беглецов мягко обдувал приятный лёгкий ветерок, а солнце неотвратимо опускалось за далёкий лес, готовясь отдать мир во власть тёмной ночи.
Дикий снял Ириску с плеча, постоял немного, наклонившись и шумно дыша, а затем упал на траву клювом вверх, широко раскинул крылья и сообщил равнодушному небу:
– Устал.
– Как мы смогли убежать? – переспросила девочка.
– Я колдовал, – просто ответил Хиша. И тут же сварливо добавил: – Потому что кое-кто другой не стал этого делать. Врождённая вежливость не позволяет мне прямо сказать, о ком идёт речь, но все, конечно, понимают, что я намекаю на одну белокурую фею, которая совершенно мне не помогает.
– Как ты колдовал? – поинтересовалась Ириска, решив пока не обращать внимания на нахальное замечание чересчур говорливой птицы. То есть не ставить спутника на место, потому что он может обидеться и вообще замолчать.
А Ириске надо было понять, что происходит.
– Как колдовал? Да как обычно, – горделиво ответил Страус. – Ничего нового тут не придумаешь: накапливаешь силу, читаешь заклинание и получаешь результат. Если бы ты прилежнее обучалась магическим наукам, а не проводила всё свободное время в ПрелеСети и Щебетаниях, то знала бы о Волшебстве гораздо больше меня.
Болтать у Дикого получалось отменно, лучше всего на свете, но его трескотня, в которой то и дело мелькали непонятные слова, ничего не объясняла, и девочке пришлось задать уточняющий вопрос:
– Что именно ты сделал? Как нам удалось удрать?
– Я использовал очень сильное, доступное только великим волшебникам заклинание «Шаг за сто», – сообщил Хиша, но по выражению на его физиономии стало понятно, что насчёт «великого» Страус приврал. А чтобы маленькая собеседница не заподозрила его во лжи, хвастунишка мгновенно пустился в нудные уточнения: – Это когда каждый твой шаг по расстоянию превращается в сто шагов, и ты бежишь быстрее самого быстрого страуса в мире, то есть я стал бежать в сто раз быстрее самого себя, но счёл это недостаточным и добавил к «Шагу за сто» ещё и «Двигайся впятеро», чтобы стать быстрее в пять раз и вместо одного шага получалось пятьсот.
– Я понимаю, что означает фраза: «Стать быстрее в пять раз», – перебила Хишу девочка.
Точнее, хотела перебить, но не получилось, потому что Страус даже не чихнул в ответ. А может, он и правда не услышал замечания за собственной трескотнёй.
– И вот получилось, что, делая один шаг, я на самом деле делал пятьсот, и поэтому ни одна Кияшка не могла даже мечтать за мной угнаться. Хотя, если честно, и без всякой магии никто в мире не способен сравниться в скорости с настоящим Диким Страусом. Нас даже хотели назвать Бегучими Страусами, но мы отказались, потому что наше племя испокон веков прозывалось Диким, и…
– А ты вообще настоящий?!
На этот раз девочка повысила голос, и попытка перебить болтливую птицу удалась.
– Ещё какой! – подбоченился Хиша.
– Поэтому они хотели тебя поймать?
Ириска была хитрой и решила сразу выяснить, как именно её новый знакомый относится к циркачам и почему.
– Они хотели меня поймать, потому что я терпеть не могу Захариуса и однажды вылил ему на голову кастрюлю орехового супа, – хихикнул Страус. – Получилось смешно, но с тех пор я от него бегаю.
– Горохового супа, – поправила птицу девочка.
– Орехового, – поправила девочку птица.
– Никогда не слышала.
– Ты просто не помнишь.
– А ты мне врёшь.
Дикий удивлённо встопорщил на голове перья:
