«Ни фига себе поворотик!» – ахнула про себя Инна.
– Папа, папа, а меня? – раздался требовательный детский голосок. – И куда ты все время уходишь?
– Папе нужно на работу, – поспешно ответила женщина. – А ты иди спать. Тебе уже пора в постельку.
– Пусть папа меня сначала поцелует, – упрямо возразила девочка.
Павел послушно чмокнул ребенка.
– И Тотошку, – сказала девочка.
Павел покорно поцеловал и Тотошку. После этого Инна на цыпочках начала удаляться в сторону лестницы. И вдруг с ужасом увидела свои мокрые следы, которые выдавали ее присутствие. Она-то была уверена, что весь снег стаял с ее сапог, пока она поднималась по лестнице. Но, видимо, ошиблась. На улице шел мокрый снег, а у Инны были сапоги с глубоко рифленными подошвами. В них, видимо, забилось достаточно много снега, чтобы его хватило на всю лестницу и осталось, чтобы еще накапать и на площадку.
Но вытирать мокрые следы уже не было времени. И Инна, пошарив в сумке, нашла тяжелую пудреницу и запустила этой пудреницей в единственную лампочку, которая освещала площадку. Лампочка разбилась, и площадка немедленно погрузилась в полумрак, который, как надеялась Инна, помешает Павлу разглядеть, кроме его собственных, мокрые следы на полу возле квартиры его подруги и дочери. Сама Инна начала поспешно отступать прочь.
Не успела она скрыться за поворотом, как дверь двадцать шестой квартиры открылась и раздался негодующий голос Павла:
– Уже успели! Надо же, я шел – на площадке было светло. А сейчас какие-то хулиганы разбили лампочку. Ветка, проследи за этим!
– Хорошо, – раздался все тот же мелодичный женский голос. – Удачи тебе, любимый.
«Любимый! – фыркнула про себя Инна. – Ну и Павел! Не знаю даже, сообщать Юльке еще одну приятную новость о ее муже или не стоит. Боюсь, не сможет она себя сдержать. Одно дело знать, что муж скрыл от тебя существование хоть и четырех жен, но покойных, и ребенка, которого он совсем не навещает. А другое, когда выясняется, что у мужа имеется еще и любовница с ребенком, который явно часто видит своего папу».
Павел направился к лифту, который словно по заказу дожидался его на пятом этаже. А Инна начала осторожно спускаться вниз. Внизу она удвоила осторожность и вышла из дома, только убедившись, что Павел уже завел свою машину. Тогда Инна припустила бежать. Павел уже отъехал, когда Инна плюхнулась в «девятку» и тронулась следом за «Фордом». Впрочем, на этот раз Павел не сделал ничего интересного, разве что купил букет роз в одном цветочном магазинчике, работающем допоздна.
– Если у этого хмыря есть еще одна баба, то я тут же еду за Юлькой! – решила про себя Инна. – Вызову службу спасения, пусть вскрывают дверь на хрен и вызволяют ее из заточения!
Но розы Павел повез домой. Жене. Юльке. Инниной лучшей подруге, которой он морочил голову уже больше двух месяцев.
– Должно быть, любовница посоветовала цветочки жене купить! – злобно пробормотала Инна. – Сам бы он не додумался! Козел!
И тут мысли Инны приняли несколько другой оборот.
– Что же этому Павлу нужно от моей Юльки? – задумалась она. – Ничего не понимаю. Любовница у него есть, и самое странное, что любовница уже давнишняя. Их ребенку не меньше трех лет. Павел эту женщину любит, она в нем души не чает. Так почему же они не живут вместе? Зачем эта комедия с женитьбой на Юльке? Да и все прежние жены? Зачем они были нужны Павлу? Ну хорошо, от Алины и Марии Павлу достались квартиры. Но на Галине ведь он женился без всякого расчета?
Проводив Павла до его дома, где его поджидала еще ничего толком не знающая Юлька, Инна вернулась обратно на Светлановский проспект. Ей хотелось побродить возле дома, подумать, прикинуть, подышать тем же воздухом, которым дышала любовница Павла. Инне ужасно хотелось попытаться понять, что же все-таки происходит. И лучшего места она для этого придумать не смогла.
Выйдя из машины, Инна, не обращая внимания на начавшийся мокрый снег, обошла вокруг дома, где жили любовница и дочка Павла. Потом она заглянула на детскую площадку позади дома и наконец направилась к ближайшей остановке общественного транспорта. Тут ей в глаза бросился стенд с объявлениями. От нечего делать Инна принялась читать их все подряд. И вдруг ее взгляд наткнулся на одно объявление.
«Магия. Верну мужа в семью. Сниму венец безбрачия и порчу. Налажу удачу в бизнесе и личной жизни. Потомственная ведунья Ангелина».
Подобного рода объявлений Инна встречала пруд пруди. Но на этом ее взор почему-то задержался. Какое-то смутное воспоминание шевельнулось у нее в памяти.
«Павел даже к экстрасенсу после смерти Сони ходил», – вспомнила она слова Тамары Сергеевны – матери Павла.
– Хм, – сказала самой себе Инна. – Интересно, где живет эта ведунья Ангелина?
И, достав свой сотовый телефон, набрала номер, указанный в объявлении.
– Да, – ответил ей голос, услышав который, Инна вздрогнула.
Несмотря на шум проезжающих мимо машин, Инне показалось, что она узнала этот голос.
– Я звоню вам по объявлению, – сказала Инна. – Мне кажется, что мой муж завел себе другую женщину. Он стал таким далеким, равнодушным. Совсем перестал интересоваться мной и ребенком. Вы можете мне помочь, вернуть его в семью? Понимаете, у нас ребенок. И… И мой муж нас содержит. Если он от нас уйдет, то я просто не представляю, как и на что мы с моим Мишкой будем жить.
– Давайте сразу договоримся, – сказала Ангелина. – Я у себя дома не принимаю. Сейчас вы позвонили по моему домашнему телефону. Но принять я вас смогу только завтра, у себя в салоне. Приходите, и мы обязательно поможем вашему горю. Я уверена, ваш муж вернется к вам. Ничего страшного не случится.
– Я приду, – быстро сказала Инна. – Нельзя ли адрес салона.
– Салон называется «Медея», – сказала Ангелина и продиктовала Инне адрес.
– Когда придете, скажете, что идете на прием именно ко мне, – предупредила ее Ангелина. – Я буду вас ждать в одиннадцать часов. Вам удобно?
– Вполне, спасибо! – Инна тут же повесила трубку.
После этого она больше не стала здесь задерживаться. Ей необходимо было сделать еще кое-что. Но для этого надо было оказаться дома. Примчавшись домой, Инна поставила машину Игоря на стоянку и зашла к нему, чтобы вернуть ключи и документы на машину, забрав свои.
– Я поставила твою машину рядом со своей, – сказала она Игорю. – Так что завтра не потеряешь.
– С ней все в порядке? – поинтересовался художник.
– Вполне, если не считать, что, когда включаешь печку, едешь словно в газовой камере.
– Труба глушителя в одном месте оторвалась, – равнодушно пояснил Игорь. – А так как она и днище уже ржавые, то выхлопные газы прут в салон. А в остальном все нормально?
– Вот деньги на бензин, – остановила дальнейшие пояснения Инна, доставая триста рублей. – Боюсь, я оставила тебя с почти пустым баком. Но лампочка не мигала.
