— Да, — ответил я через плечо.
— Нет, подойдите сюда на минутку, это важно. Я сделал шаг назад:
— Выкладывай, но, пожалуйста, побыстрее. Марта смотрела на меня из окна автомобиля с очень серьезным выражением лица. Густые темные брови резко контрастировали с длинными блестящими волосами, но почему-то это не казалось невероятным.
— Я вам помогла, не так ли? Для вас я согласилась на этот маскарад и вела машину. Разве нет?
— Ты здорово помогла.
— Тогда вы должны кое-что мне сказать.
— Что?
Она облизала губы.
— Вы должны пообещать мне остановить его. Вы не дадите ему убивать. Иначе... Иначе мне придется пойти вниз к нему и предупредить.
Смысл этого беспорядочного высказывания был достаточно ясен. Я посмотрел на нее долгим взглядом:
— Послушай, почему ты так любишь полицейских, а, Борден?
— Я люблю не полицейских, а просто людей!
— Только людей типа шерифа, а не людей типа Карла.
— Совершенно верно! Ваш друг Карл больше не человек. Он — машина, безжалостная машина мести. Вы должны пообещать, что остановите его.
Я глубоко вздохнул.
— Конечно, я сделаю все, что в моих силах. Черт возьми, да ведь именно за этим я сюда и приехал.
Я отвернулся, в душе желая, чтобы у меня за спиной остался хороший, надежный агент вроде Лорны, если уж мне пришлось работать не в одиночку. В этих обстоятельствах было бы лучше действовать одному, не принимая в расчет ничей темперамент. Может быть, в следующий раз мне удастся уговорить Мака послать меня на задание одного. Если, конечно, следующий раз будет.
Кустарник был довольно густой, а земля достаточно мягкая. Можно было совершенно без проблем передвигаться тихо и незаметно. Выбирая самый легкий и тихий маршрут, я все время обнаруживал перед собой на земле следы сильно изношенных рабочих ботинок. Что ж, Карл умел позаботиться о мелочах. Такой характер следов подходил к грузовику. Я вспомнил, что он родом из деревни и неплохо ориентируется на открытой местности.
Эта мысль заставила меня быть внимательнее. Я вспомнил ультиматум, который выставил Карл, что, если Мак пошлет кого-нибудь за ним, гонец не вернется. Это было в стиле Карла. Вообще-то в тот момент он говорил не с Маком, но не знал этого. Однако он знал меня. И если его настроение не изменилось, то он попытается вышибить мне мозги. Разумеется, если только я не приму меры, чтобы это предотвратить.
Последние сто ярдов я полз на животе дюйм за дюймом и наконец увидел его. По крайней мере, кто-то лежал в кустах слева от меня. Я мог различить неясный силуэт мужчины. У глаз он держал бинокль. Именно легкое движение, которое он сделал, устанавливая фокус, и привлекло мое внимание. Рядом с ним была какая-то винтовка, тип которой я не мог ясно рассмотреть.
Очень осторожно я пробрался вверх, откуда виднелись черная лента автострады, унылые городские постройки слева и ферма прямо напротив — так, как описала ее Марта. Однако за прошедшее время к “кадиллаку” во дворе добавились голубой “фольксваген” и белый официальный седан с радиоантенной. Приземистый тяжелый человек выходил из радиофицированной машины. На нем была белая шляпа и кобура с револьвером. Пока он вылезал, стройная высокая женщина в джинсах и белой блузке с короткими рукавами что-то ему говорила.
Я не досмотрел, что было дальше. Мужчина внизу на пригорке вновь привлек мое внимание. Он оторвался от бинокля, давая отдохнуть глазам. Это был не Карл.
Я внимательно рассматривал его — пожилого человека лет шестидесяти с худощавым крестьянским лицом и щетинистой седой бородой. Волосы тоже были седыми и довольно тонкими. Это я обнаружил, когда налетел на него сзади, сбив рукой старую фетровую шляпу. Он оказался сильнее, чем я ожидал, — весь из сухожилий и мышц. И слава богу, что я не промахнулся, иначе, несмотря на разницу в возрасте, старик доставил бы мне немало неприятностей. Ему все же удалось лягнуть меня по голени каблуком тяжелого ботинка, прежде чем я смог надежно отключить его.
Уложив незнакомца, я потер голень и произвел инвентаризацию. Прежде всего я убедился, что короткая вспышка активности на холме не привлекла внимания обитателей дома в полумиле отсюда. Потом еще раз промассировал голень и посмотрел на человека, который меня так пнул. Помимо высоких шнурованных ботинок и слетевшей шляпы, он был одет в рабочие брюки, серую рубашку и темный пиджак от старого костюма, протершийся на манжетах и локтях.
Винтовка, лежавшая рядом с ним, оказалась “саваж” модели 99, калибра 0, 300. Это, наверное, лучшая из всех старых моделей, хотя слава и досталась винчестеру. Образец был таким старым, что воронение с металлических частей стерлось и они серебристо блестели, а на прикладе не осталось отделки. Но канал ствола был чистый и в хорошем состоянии. Оптика состояла из старинного полевого прицела времен войны генералов Роберта Ли и Улисса Гранта.
В карманах я нашел какие-то ключи, очки без оправы в твердом футляре, маленькую пластмассовую коробочку неизвестных таблеток, голубой носовой платок, немного мелочи и складной нож с двумя лезвиями и потертой ручкой. Кроме того, я обнаружил бумажник с правами, выписанный на имя Харви Баскомба Хол-линсхэда, 72 лет, из Баскомба, штат Кентукки. Я вздохнул, глядя на худощавое упрямое лицо. Определяя его возраст, я дал маху на добрый десяток лет. Потом еще раз потер голень. Для семидесятилетнего старика он здорово лягался.
Я связал его запястья и лодыжки, воспользовался носовым платком в качестве кляпа и взвалил его на спину. Не могу сказать, что это была легкая ноша, Несмотря на всю свою хрупкость, он был тяжелый и неудобный, а я был немного не в форме. Плаванье и рыбалка в компании привлекательной блондинки — не лучший способ подготовки к переноске тяжестей.
Сделав несколько шагов, я подумал, что скорее окажусь в больничной палате, чем мне удастся дотащить его через кустарник до группы деревьев, где ждала Марта. Я и не стал тащить его до самой машины. Оставить его наедине с девушкой? Ее гуманные порывы могли заставить привести его в чувство и развязать. А я, хорошо потрудившись над этим телом, не собирался терять его. Поэтому я спрятал старика в канаве и снова поднялся на холм за винтовкой, биноклем и шляпой.
С исполнительностью у Марты было не очень. Услышав мои шаги, она, вместо того чтобы притвориться спящей, выскочила из машины и подбежала ко мне.
— Мэтт, что вы делали все это время? Я чуть с ума не сошла от беспокойства... Что это?
— Трофеи, — сказал я, проходя мимо нее и бросая вещи на капот.
— Так, значит, вы взяли его. — Ее голос вдруг стал ровным. — Вам пришлось... вам пришлось причинить ему вред?
Я устремил на нее острый взгляд, но Марта была абсолютно искренна и совершенно не вспомнила о том, что человека, о здоровье которого она сейчас беспокоилась, она недавно обвиняла в бесчеловечности.
