– Значит, около десяти?
– Да. В десять я как раз мимо Лениной двери и проходила.
Подруги задумались. Интересно, а что говорят по поводу Лениной смерти эксперты? Хорошо бы узнать, да как? Но тут Анна Сергеевна сама пришла подругам на помощь.
– Вот и медики говорят, что Лену должны были убить примерно в то же время.
Девушки так и ахнули:
– Что?!
– Они уже установили время смерти?!
– Приблизительно, – вздохнула старушка. – Говорят, что это случилось между девятью и одиннадцатью часами утра.
Значит, нужно обойти всех соседей и поспрашивать, не видели ли они кого-то подозрительного в этом временно́м промежутке. Вообще говоря, этим должна была заняться милиция. Но подруги по собственному опыту могли сказать, что милиции люди говорят далеко не все и не всегда. Людям боязно быть откровенными со стражами правопорядка. Ведь станешь свидетелем, мороки потом не оберешься. Будут таскать тебя для подписания многочисленных бумаг. А потом еще и в суд вызовут. И пойдешь – плохо будет, подсудимый, когда его по твоим показаниям осудят, на тебя обязательно зло затаит. А не пойдешь – суд не состоится, опять плохо все получится. Станут тебя органы допекать и надоедать…
Поэтому девушки возлагали некоторые надежды на то, что им скажут куда больше, чем оперативникам. Но то ли соседи действительно никого подозрительного не видели, то ли просто не хотели ничего знать, только обход квартир не дал подругам никакой новой информации.
Пришлось оперировать тем, что они и так знали. Лену убили где-то в промежутке между девятью и одиннадцатью часами утра. Девушка после бурной ночи в «Чудном уголке» благополучно вернулась к себе из коттеджа убитого Алекса. И уже у себя дома, и не ночью, а утром, встретила свою смерть.
– Кстати, а как она добиралась до своего дома из нашего «Чудного уголка»? Туда ее привез Алекс? А обратно?
Обход соседей повторять не стоило. Все равно они уже заявили, что никто Лену не видел ни вчера, ни сегодня. И вообще, они знать ничего не знают и ведать не ведают.
– Но если Лена вернулась домой под утро, то хоть кто-то в доме должен был ее видеть?
– Собачники? Они бывают на улице чаще остальных соседей и многое видят.
Подруги погуляли во дворе. И дождавшись, когда люди начнут выводить на вечернюю прогулку своих четвероногих любимцев, побеседовали еще и с ними.
– Нет. Ночью я, знаете ли, сплю, – отвечал один.
– Не смотрю я по ночам в окошко. Нету у меня такой привычки, – говорил другой.
– Ночью у меня есть занятия поинтересней.
– Отвяньте, липучки!
Подруги уже начинали отчаиваться, когда к ним подошел маленький мальчик, влекущий за собой огромного, чуть ли не в два раза больше его самого ротвейлера.
– Тетеньки, а вы про кого спрашиваете? – спросил ребенок. – Про ту рыжую тетю, которую сегодня зарезали у нее в квартире?
– Да. А ты откуда знаешь?
– Все знают, – пожал плечами мальчик. – Моя бабка даже обедом меня не покормила. Целый день на телефоне висит, обсуждает.
– И что говорит?
– Ерунду всякую. Дескать, Лену ее любовник убил. И его уже арестовали.
– А ты считаешь, что это не так?
– Я уже говорил бабке: я ее видел.
– Кого ты видел?
– Лену эту, которую убили.
– Где видел? Когда?
– Утром. Очень рано утром. Темно было. Я в туалет встал, а потом мне скучно стало, я к окну подошел. И ее увидел. Она одна домой возвращалась. Никого с ней не было.
– А кто ее привез?
– Она на такси приехала.
– Одна?
– Говорю же вам, одна. Вылезла, вся грязная, мокрая, и к дому заковыляла. Я еще подумал, что она себе ноги натерла или каблук сломала.
Значит, Лена благополучно удрала из коттеджа Алекса. Доехала до своего дома. И спряталась тут. Видимо, она полагала, что у себя дома находится в безопасности. Но – просчиталась. Убийца последовал за ней по пятам. Дождался утра. Под каким-то предлогом проник в ее квартиру (Елена открыла ему сама, следов взлома на двери обнаружено не было), и уже в квартире этот человек убил девушку.
Кто же он был? Если не ее любовник Гоша, то кто еще мог ненавидеть Лену? Кому еще она могла перейти дорогу? Ведь, как ни крути, если убийца пришел к ней домой и она ему открыла, то, выходит, он хорошо знал девушку. Изучил ее привычки. И знал ее слабые места.
Вывод напрашивался неутешительный. Убийца Лены – это кто-то хорошо ей знакомый. Ведь никому другому она дверь бы просто не открыла.
– Нам нужно установить тесный круг общения этой девушки, – сказала Кира. – Ее маму мы оставим на потом.
– Да. Вряд ли Лена была с ней особенно близка. Жили-то они отдельно. Да и образ жизни Лены… Не думаю, что ее мама одобряла свою дочь.
– Значит, нам нужны всякие там подружки-приятельницы.
– Ага.
– И как их найти?
Не придумав ничего лучшего, подруги снова пошли в магазин Гоши. Там уже знали о том, что случилось с Леной. И о том, что Гошу увезли в отделение, предположительно, арестовали. В связи с этим в магазине никто не работал. Ведь глупо работать, когда хозяина, того и гляди, отправят за решетку. Продавцы и покупатели с одинаковым энтузиазмом обсуждали сложившуюся ситуацию. Всех волновал один и тот же вопрос. Убивал Гоша или не убивал?
– А мне ее не жаль! – заявил долговязый дядька с мутным взглядом голубоватых, навыкате, глаз.
Он пошатывался и, чтобы не упасть, постоянно хватался за плечи окружавших его людей. В связи с этим возле него образовалось пустое пространство. Никому не хотелось быть облапанным этим пьянчугой.
– Не жаль мне ее, хоть ты тресни!
– Ты, Петрович, так говоришь, потому что сам к ней подкатывал, да отлуп получил!
Пьяный Петрович побагровел еще больше.
– Дурак ты! Да мне любая даст, стоит мне захотеть! Нужна она мне, подстилка! А говорю, что мне ее не жаль, потому что она со всяким готова была пойти. Только об этом и думала. И подружек себе таких же завела!
– Так ведь она с твоей дочкой, кажется, дружила!
Тут уж Петрович побагровел так, что девушки решили – сейчас он кинется на весельчака. Но Петрович стерпел и лишь заявил:
– Дурак ты! Потому и жена у тебя дура, и жизнь у тебя такая дурацкая.
И, покачиваясь, Петрович побрел к выходу. На улице он подхватил поводок с терпеливо дожидавшейся его овчаркой. И собака поволокла хозяина к дому. Уже подходя к подъезду, собака вдруг радостно взвизгнула, замахала хвостом и начала рваться вперед к высокой стройной девушке в голубом плаще.
