Эдэр улыбался.
– Все твое, если нравится.
– Правда?! – я перешла на шепот, словно Тим мог отвлечься от журнала и попросить поделиться… Сердце забилось сильнее.
– Правда.
Я схватила охапку одежд дрожащими от жадности руками, захлебываясь от восторга и благодарности, но тут услышала:
– Я бы, конечно, предпочел, чтобы ты ходила голой. Но если в одежде, то сначала примерь и покажись.
Все это Эдэр проговорил тоном хозяина, а мне вспомнилась Шеска и ее «мужчины просто так подарки не делают, чем больше подарят, тем больше потребуют».
– Нет, спасибо, – я положила вещи обратно на стол. – Мне есть в чем ходить.
Глаза Эдэра перестали смеяться и стали обжигающе холодными.
– Обноски больше по вкусу? – прорычал он.
– Да. Я вообще предпочитаю не мыться и ходить в козлиной шкуре, – ответил за меня упрямый бес. – Козы у вас нет?
– Уже завел!
Эдэр в сердцах смёл наряды на пол. Браслеты жалобно звякнули, покатились и утонули в тканях. Я вздрогнула. Так и тянуло подобрать их, но я стояла, гордо выпрямившись, и смотрела Эдэру прямо в глаза, думая: «Со мной твои штучки не пройдут».
– Эйнштейн меня раздери, – подошел Тим. – Вас на секунду оставить нельзя.
– Хорошо, что ты не баба, Тим, – процедил сквозь зубы Эдэр, сердито зыркая на меня, – иначе мы б с тобой и двух дней в тайнице не продержались. Верно жрец говорил, что женщины – тупоголовые коровы, которых дальше постели пускать нельзя! А в руки им только метла сгодится и тряпка для мытья полов.
– Сам дурак, – буркнула я чуть слышно и ушла в свою комнату.
Залезла с ногами на топчан и забилась в угол. Гад! Какой же гад! Урод глосский! Обозвал меня коровой! И вообще… Духи, поскорее бы он свалил в свой рейд. А мы с Тимом пойдем на охоту, а потом улетим отсюда. Через Разлом. На свободу!
В глазах зачесалось. С одной стороны, было обидно, что меня опять посчитали вещью. Хотели обменять «вещь» на вещи… Как такое стерпеть?! Я – свободная охотница, и плевать хотела на всех глоссов вместе взятых, на их жрецов, которые не только следят за народом, но и внушают всякую чушь. С другой стороны, донимала досада: такую красоту отдать пришлось. У меня в жизни подобных нарядов не бывало. Та же Шеска давно бы сдалась Эдэру, а я отчего-то не могу. Может, я просто дурында стоеросовая?
Я обняла руками колени и потерлась о них носом. Вдруг меня осенило: а, может, жрецы специально такое глоссам рассказывают? Не просто так? И порядки у них такие жуткие тоже, наверное, из-за жрецов? Чтобы все вверх ногами было устроено, и людьми управлять было проще? Вот уж гады в комбинезонах! Попался бы мне хоть один сейчас. Устроила бы я ему хрен с арбузом!
А потом мне стало стыдно за себя: Эдэру я ни много, ни мало, а жизнь задолжала. Хотел бы, уже своего потребовал. Как тогда в терме… Что по сравнению с этим наряды? Он меня спас, рисковал, а я… Но не могу я собой платить, не могу! Хотя повежливее быть следовало.
Совестью сдавило виски. Я прислушалась. К моему удивлению, Эдэр не бушевал в большом зале. Было тихо. Ушел? Жаль, если так. Будет думать, что я сволочь неблагодарная. И Тим тоже так решит.
Я вздохнула и направилась туда. Гигант сидел за столом, надутый, как хомяк, набравший в щеки крупы. Он читал. Или делал вид. Тим рыскал щупальцами по верхней полке стеллажа. А одежда и красивые сандалики так и валялись ненужной кучей на полу.
Я подняла все, еле удерживая в руках, и посмотрела виновато на Эдэра.
– Простите, – тихо сказала я. – Я заберу вещи. Спасибо.
Он не удостоил меня взглядом, перелистнул страницу молча, словно меня тут и не было, а Тим обернулся, покачал головой и продолжил свои занятия. Я все испортила.
* * *
Вернувшись к себе и сбросив вещи на топчан, я с досадой почесала затылок. Дерьмово вышло. А ведь Эдэр явно старался: еды притащил – «пир-горой», об одежде позаботился. Ну, подумаешь, важничает! Если задуматься, имеет право – без него мы бы с Тимом уже кормили червей. Я потопталась на месте, закусив губу. Ладно, сделаю, как сказал Эдэр. Послушаюсь один раз. Всего один! Примерю и покажусь.
В свете масляного светильника одежды уже не казались такими яркими. Розовый балахон сам напрашивался в руки, и я провела по нему ладонью, млея от ласковых прикосновений ткани. Но было не время для прозрачных нежностей, которые значили бы для Эдэра одно: «Бери меня». Вот уж что нет, то нет! В присутствии гиганта я ни одно платье примерять не стану. Может, когда уйдет, не удержусь. Но не сейчас. Я выбрала узкие штаны, которые оказались мне впору. И сандалии тоже. Надо же, а у Эдэра точный глаз!
Под кожаный жилет, больше похожий на доспехи для юноши, я натянула светлую майку, без сожаления обрезала ножом лишнюю бахрому. Затянув волосы в хвост, переплела косу, как делали мужчины-глоссы. В нынешних обстоятельствах лучше быть похожей на парня. Это, кстати, и удобнее.
В стекле на картине отразилась моя фигура, и я осталась довольна – недаром Шеска говорила, что она будто точеная.
В чистой, новой одежде было приятно. И если б Эдэр не обозвал меня, я бы от всего сердца сказала ему «Спасибо» еще с добрый десяток раз. Оставалось лишь удивляться, как такой бесчувственный чурбан сумел раздобыть все нужного размера.
От двери послышался подхриповатый бас:
– Думал, ты выберешь другое.
О, духи, как Эдэр-гора-мышц умудряется бесшумно передвигаться?! Подлетает, что ли? Волей-неволей захочешь целовать амулеты, хотя у меня их уже не осталось.
Я обернулась, как ни в чем не бывало, – раз сам пришел, больше строить из себя виноватую не стану – и ответила:
– Я – охотник. Предпочитаю удобное.
– Охотник? – усмехнулся гигант. – Да ты хоть лук в руках держала?
– Не только держала, но и сделала, – вставил Тим, просачиваясь в комнату из-за плеча Эдэра. – Покажи, Лис!
– Лук?! Шутишь, – сказал Эдэр.
Пожав плечами с видом «а как еще могло быть», я приподняла со стола оружие.
– Ого! – покачал головой Эдэр, рассматривая мое творение. Он натянул тетиву, положив на нее стрелу, прищурился и покачал головой: – Не ожидал.
Тим взял из пластикового тубуса пук тонких, тщательно заточенных стрел и, помахивая ими хвастливо, будто сам вырезал, заявил:
– У Лис, кстати, идейка появилась знатная. Помнишь, я все думал, как летательный аппарат изобрести? Так вот она предложила поймать птицу и сделать аналог крыла, чтобы перелететь Разлом. Круто, да?
«Что-о?!» У меня перехватило дух. Я промолчала, ничем не выдавая гнева, а в душе забурлило: как он мог выдать наш секрет?! Можно подумать, я собиралась лететь с Эдэром, а не от него? Предатель! Мутант недорезанный! А еще… Я чуть было не подумала «друг» и тотчас опомнилась: разве он друг мне? С чего я взяла? Всего лишь из-за того, что раз за меня заступился? Или растаяла из-за доброй улыбки? Вот это вздор! Так довериться незнакомцу за какой-то день! Нет, надо взять себя в руки и не забывать, что Тим – друг Эдэру, который и терпит меня рядом просто потому, что могу руками вырабатывать «драгоценное» электричество… или потому, что Эд попросил.
