– У нее есть любовник! – пыхтел Гена, не отпуская горло жены. – Дрянь! В доме его прятала! Под самым моим носом. Когда вспыхнул пожар, она сразу же к нему побежала! К первому!
– Гена, это был не любовник! Сима прятала Сергея Юльевича!
От изумления хватка Гены на несколько секунд ослабла. И Сима проворно отползла прочь. Судя по тому, как быстро она передвигалась, руки любящего супруга не нанесли ей серьезных травм.
– Сергей Юльевич? – тупо таращась на Маришу, произнес Гена. – Но… Но он же умер!
– Нет, не умер! Ты же сам его видел! Ты мне говорил.
– Но это… того самого… я думал, того… что это привидение!
– Гена, очнись! Разве на свете бывают привидения? Это был Сергей Юльевич. Живой и невредимый. Но если мы не поторопимся, то сейчас он задохнется в дыму или погибнет в огне. Сима, ты ведь пыталась спасти хозяина?
Вместо ответа Сима кивнула.
– Но его там нет!
– Где?
– В той потайной комнате, где хозяин прятался все это время, его нет.
– Верно, – подтвердил Гена. – Пустая каморка. Только кровать стоит и пятна крови на ней.
Мариша побледнела. Кровь! Может быть, она уже опоздала? Может быть, убийца прикончил Сергея Юльевича, а потом уж поджег дом, чтобы скрыть следы? Если так, то это ужасно!
– Сима! Гена! Вы знаете дом как свои пять пальцев! Где еще можно спрятать тело, чтобы его не заметили остальные?
Некоторое время супруги дружно сопели, соображая. А потом Сима сказала:
– Есть! В кабинете у Сергея Юльевича есть потайная комнатка. Она совсем крохотная. Не знаю, зачем он ее сделал. Но она там есть.
– Точно!
Оставалось только изумляться осведомленности этой парочки. В доме имеется потайная комнатка, о которой никому нельзя знать. Однако эти двое без труда вспомнили о ней даже в такой экстремальной ситуации.
Кабинет располагался в той части дома, куда огонь еще не добрался. Но дыма было и тут предостаточно. И к тому же огонь с каждой минутой отвоевывал все новые и новые позиции. Еще немного, и весь дом будет охвачен пламенем.
– Скорей! У нас мало времени!
Дверь в кабинет Сергея Юльевича оказалась закрытой. Но Гена сломал ее, благо прихватил с собой пожарный топорик, которым еще совсем недавно пытался раскроить своей жене голову. Теперь топор пригодился. И все трое ввалились в кабинет.
– Вот тут!
И Гена показал на совершенно ровный участок стены.
– Можешь открыть?
Гена отрицательно помотал головой.
– Тогда ломай!
Гена крякнул, размахнулся топором и лезвие впилось в обшивку стены. Раз! Раз! Раз! И в стене образовалось отверстие, откуда раздался жалобный стон.
– Успели! – обрадовалась Мариша. – Он еще жив!
Еще несколько усилий, и в стене появился провал, достаточный для того, чтобы заглянуть внутрь.
– Хозяин! – обрадовалась Сима. – Он там! Гена, вытаскивай его.
К этому времени клубы дыма уже достигли кабинета. Дышать тут стало трудно. Все трое чихали и кашляли. Один лишь мертвенно-бледный старик, которого Гена извлек из дыры в стене, хранил высокомерное молчание. Но это был Сергей Юльевич. И он был жив. Сейчас мужчина очень мало напоминал свои собственные фотографии, расставленные по всему дому. Там на них был запечатлен интересный мужчина в годах и с благородной сединой на висках. А Гена извлек из тайника глубокого старика с совершенно седыми волосами.
– Он жив!
– Быстрее отсюда!
– Ничего не вижу!
Мариша подскочила к дверям и поняла, что выйти из кабинета тем же путем, каким они сюда вошли, вряд ли удастся. Лестница была объята пламенем. Жар становился невыносим. Подскочив к окну, Мариша распахнула створки. Какое счастье! Свежий воздух!
– Что ты делаешь! – кинулся к ней Гена. – Нельзя открывать окна. Это даст новую силу огню!
Но было уже поздно. Было слышно, как внизу угрожающе загудело пламя.
– Нужно прыгать!
– Отсюда? – ужаснулась Мариша. – Но тут не меньше пяти метров!
– Шесть с половиной.
– Мы переломаем себе руки и ноги.
– Все лучше, чем зажариться заживо!
Это было правдой. К тому же внизу был газон, усаженный какими-то кустами. Можно было надеяться, что они хоть немного, но смягчат падение. Первым спрыгнул Гена. Приземлившись, он сразу же перекатился и встал на ноги.
– Выкидывайте хозяина!
Сергей Юльевич полетел вниз, храня все то же выражение лица, полное презрения к происходящему. Гена поймал его, так что Сергей Юльевич почти даже не ударился о землю. Падение смягчил Гена своим собственным телом. Потом он поймал Симу. Наступил черед Мариши прыгать. Но она медлила.
Господи, кто бы знал, как же Мариша боялась высоты. Если и было что-то в этом мире, что заставляло ее холодеть, то это именно высота. Даже на уровне второго этажа у нее начинала кружиться голова. Она не любила открытых балконов и чердаков. А при мысли о том, что можно выйти на крышу, ей становилось дурно.
И вот теперь ей предстояло либо изжариться, либо избавиться от своего страха.
– Прыгай! – с тревогой наблюдая за ней, кричал Гена. – Прыгай! Огонь уже в соседней комнате!
И тут Мариша решилась. Будь что будет! Она закрыла глаза, мысленно попросила прощения у мужа и мамы. И солдатиком прыгнула вниз. Не окажись внизу Гены, она бы переломала себе обе ноги. Но Гена был там. И Мариша угодила прямо к нему в руки.
– Уходим! Сейчас начнет все рушиться!
Схватив лежащего на земле Сергея Юльевича, Гена поспешил прочь от полыхающего дома. Во дворе уже столпились все прочие его обитатели.
– Все тут? – бросилась к ним Мариша. – В доме никого не осталось?
– Никого, – произнесла Ольга и внезапно заплакала.
Слезы оставляли на ее испачканных копотью щеках неровные дорожки. А пламя рвалось все выше. И когда оно показалось над крышей, вдалеке раздался вой пожарных сирен.
И вот огонь наконец потушен. Пожарные уехали. И все собрались в гостевом домике. Он стоял в глубине сада под защитой плодовых деревьев. Поэтому пожар и пощадил его. К тому же ветер дул в другую сторону, так что искры не долетели до этого строения. И теперь оно стало единственным пристанищем для погорельцев.
Была уже ночь, когда все сумели смыть с себя пятна копоти и налет сажи, переодеться в кое-какие вещи, которые удалось вытащить из полыхающего дома, и приготовить нехитрый ужин из тех продуктов, что хранились в холодильнике для гостей и запас которых Раиса Михайловна регулярно обновляла. Благодаря ее заботам все получили на ужин по одной котлете и приличной порции отварной цветной капусты. В других условиях кто-то, быть может, и начал бы ворчать. Но сейчас все проглотили свои порции и замерли.
