Уже собираюсь спать, когда звонит Декс и спрашивает, можно ли ему прийти.
Я получила приглашение на его свадьбу и все-таки говорю: «Да, приходи. Прямо сейчас». Стыжусь собственной слабости, но потом вспоминаю всех, кто из-за любви выкидывал еще и не такие штучки. Важно одно: я люблю Декса. И дело совсем не в том, заслуживает он это или нет. Все равно я его люблю. И не собираюсь бросать.
В ожидании его приезда думаю, убрать ли приглашение с глаз или оставить на столе так, чтобы его можно было заметить. Наконец решаю засунуть между страниц журнала. Через пару минут иду к двери — в своей белой ночной рубашке.
— Ты уже собиралась спать? — спрашивает Декс.
— Да.
— Так давай вместе.
Ложимся. Он натягивает на нас одеяло.
— Ты такая славная, — говорит он, поглаживая мое бедро и ныряя рукой под рубашку. Пытаюсь его остановить, но уступаю. Мы встречаемся взглядами, и он меня целует. Не важно, что я на него сержусь. Просто не могу представить, чтобы я могла ему противиться. Когда мы занимаемся любовью, я почти не двигаюсь. Он все время что-то говорит, и это необычно. Не могу разобрать, что именно, но улавливаю «навсегда». Он хочет остаться со мной навсегда, думаю я. Он не хочет жениться на Дарси. Не может. Она ему изменила. Они друг друга не любят. Он любит меня.
Декс ласкает меня, а подушка мокрая от моих слез.
— Ты сегодня такая тихая, — говорит он.
— Да, — говорю я, стараясь, чтобы голос не дрожал. Не хочу, чтобы он видел, что я плачу. Меньше всего я нуждаюсь в его жалости. Да, я слабая и нерешительная, но у меня тоже есть гордость, пусть и очень ограниченная.
— Поговори со мной, — просит он. — О чем ты думаешь? Я уже готова заговорить о приглашении, о планах на будущее, о нас с ним, но вместо этого бесстрастно роняю:
— Ни о чем. Просто хотела спросить, поедешь ли ты в Хэмптонс на выходные.
— Я вроде как обещал Маркусу. Он хочет поиграть в гольф.
— А-а.
— Ты, наверное, не собираешься ехать?
— Едва ли это хорошая идея.
— Ну пожалуйста!
— Нет, нет...
Он целует меня в затылок.
— Пожалуйста! Пожалуйста, поедем!
Три «пожалуйста» заставляют меня сдаться.
— Хорошо, — шепчу я. — Приеду. Засыпая, ненавижу саму себя.
На следующий день ко мне влетает Хиллари.
— Угадай, что я получила по почте?
Она как будто обвиняет меня! Никакого сочувствия в голосе.
Я как-то упустила из виду, что Хиллари тоже получит приглашение, и не приготовила на этот случай никакого ответа.
— Знаю, — говорю я.
— Вот тебе и ответ.
— Еще не поздно все отменить.
— Рейчел!
— Еще есть время. Помнишь, ты же дала ему две недели. Осталось несколько дней.
Хиллари поднимает брови и презрительно покашливает.
— Ты давно с ним виделась?
Хочу солгать, но сил не хватает.
— Вчера вечером.
Она недоверчиво смотрит на меня широко открытыми глазами.
— Ты сказала ему, что получила приглашение?
— Нет.
— Рейчел!
— Что? — спрашиваю я. Мне становится стыдно.
— Только не говори мне, что ты одна из таких женщин.
Знаю, о чем она. Есть женщины, которые много лет
тянут связь с женатым мужчиной, надеются, даже верят в то, что однажды он прислушается к зову сердца и бросит жену. Вот-вот это случится — и если она сейчас отступит, то нет ей прощения. Но время идет, и с годами он находит все больше отговорок. Дети еще учатся, жена болеет, дочка собирается замуж, скоро появятся внуки. Всегда найдется какая-то причина сохранить все как есть. Потом пелена спадает, и в конце концов женщина осознает, что она всегда будет для него номером вторым и что он никогда не бросит жену. Тогда она решает, что это все же лучше, чем ничего. Покоряется судьбе. Сочувствую таким женщинам, хотя и не верю, что однажды вступлю в их ряды.
— Я не такая.
Хиллари смотрит так, как будто хочет сказать: «Неужели? »
— Декстер не женат.
— Да. Не женат. Но помолвлен. А это, может быть, еще хуже. Учти, он может все изменить. Но как раз этого-то и не делает!
— Хиллари, все это временно. Я пробуду такой женщиной самое большее еще месяц.
— Месяц? Целый месяц? Смотрю в окно.
— Рейчел, чего ты ждешь?
— Пусть он сам решит. Не хочу нести ответственность за... — Почему?
Я не отвечаю. Если она узнает об измене Дарси, то на стену полезет.
Хиллари вздыхает.
— Хочешь совет?
Не хочу, но киваю.
— Брось его! Немедленно. Сделай хоть что-нибудь, пока у тебя еще есть выбор. Чем дольше это будет продолжаться, тем хуже ты себя станешь чувствовать, когда будешь стоять в церкви и наблюдать, как они скрепляют свои обеты поцелуем, который Дарси наверняка затянет до неприличия. Когда будешь смотреть, как они режут свадебный торт и кормят друг друга, как она стирает крем с его физиономии. Как они будут танцевать весь вечер, а потом...
— Знаю. Знаю!
Но Хиллари еще не закончила.
— ...а потом отправятся в свадебное путешествие на эти чертовы Гавайи.
Вздрагиваю и говорю, что она очень живо все описала.
— Просто не понимаю, почему ты ничего не предпринимаешь и не торопишь его. Сделай хоть что-нибудь!
Снова отвечаю, что не хочу стать виновницей их разрыва. Декс должен решить сам.
— Это и будет его решение! Вовсе не нужно промывать ему мозги. Просто стремись к тому, чего хочешь. И почему тебе так не хватает уверенности, когда речь идет о чем-то важном и значительном?
Это необъяснимо. По крайней мере я не могу найти никакого аргумента, который она сочла бы приемлемым. Звонит телефон и прерывает наше тревожное молчание.
Смотрю на экран.
— Это Лэс. Лучше не заставлять его ждать, — говорю я и чувствую облегчение оттого, что допрос окончен. Не думала, что однажды наступит такой отвратительный день, когда я буду рада слышать Лэса.
Вечером я отрываюсь наконец от документов и при-двигаюсь вместе с креслом к окну. Смотрю на Парк-авеню. Улица заполнена людьми. Сколькими из них сейчас владеет отчаяние, радость или апатия? Интересно, многим ли из них предстоит потерять нечто столь же важное? Если у них вообще это важное было. Закрываю глаза и представляю себе те сцены, которые описала Хиллари. Добавляю еще и собственные: медовый месяц; Дарси в новом белье принимает сексуальные позы. Так отчетливо все это вижу!
