— Или как спала с чужим женихом? Такими деталями тоже, да?
Декс смеется:
— Нет, этот пример не подходит.
— Или, например, ваше пари, что я не пойду на свидание с Маркусом.
Он снова смеется, поняв, что уличен.
— Она тебе рассказала?
— Да.
— Ты обиделась?
Я вдруг ловлю себя на том, что начинаю получать удовольствие от этого разговора.
— Нет... но мне пришлось согласиться.
— Ого! — хохочет он. — Вот это сработало! То есть, если бы она не проболталась о споре, ты бы не пошла на свидание?
— Действительно хочешь знать правду? — жеманно спрашиваю я, не узнавая себя.
— Очень хочу. Пожалуйста, открой тайну.
— Не знаю... Почему ты думал, что я откажусь?
— Действительно хочешь знать правду?
Улыбаюсь. Да мы флиртуем!
— Ладно. Я думал, что ты откажешься, потому что Маркус совсем не похож на тебя, — наконец отвечает он.
— А кто похож? — спрашиваю я и тут же об этом жалею. Этот флирт едва ли поможет нам искупить свою вину. То, что мы сделали, непоправимо. Так говорит мне разум, но сердце колотится, пока я дожидаюсь ответа.
— Не знаю... уже семь лет как пытаюсь это выяснить.
Интересно, что он имеет в виду? Наматываю телефонный шнур на пальцы и ничего не могу придумать в ответ. Пора заканчивать разговор, он принимает нехороший оборот.
— Рейч? — тихо и вкрадчиво произносит Декс.
Я замираю, услышав, как он назвал меня. Это коротенькое слово такое теплое и приятное.
— Да?
— Ты слушаешь? — шепчет он.
Мне удается выдавить:
— Да, слушаю.
— О чем ты думаешь?
— Ни о чем, — лгу я.
Мне приходится ему врать. Потому что я думаю: «Может быть, ты похож на меня чуть больше, чем мне это всегда казалось».
Глава 5
Возможно, у меня вообще нет определенных предпочтений в отношении мужчин. Когда я размышляю о своих прошлых романах, то никакого законченного образа не складывается. Мне, конечно, трудно заниматься статистикой — ведь, не считая Брэндона в средней школе, у меня было всего три парня.
Впервые я начала встречаться по- настоящему на первом курсе колледжа. У нас было смешанное общежитие, и каждый вечер мы собирались в холле, чтобы позаниматься (или хотя бы сделать вид), поболтать и посмотреть «Беверли-Хиллз 90210» и «Мелроуз-Плейс». Случилось так, что я сильно влюбилась в Хантера Бретца из штата Миссисипи. Хантер был тощий и занудный, но я просто потеряла голову. Мне нравились его ум, его медленный ровный голос, его манера приподнимать брови во время разговора, как будто ему действительно было интересно то, что ему говорят. Моя соседка по комнате, Пэм, джерсийка с роскошной шевелюрой, говорила, что мои чувства — это «сплошная хреновина», но подбивала меня пригласить Хантера на свидание. Я этого не делала, но старалась упрочить нашу дружбу, упорно заставляя его переломить свою застенчивость и поговорить со мной о литературе или о кино. Я и в самом деле верила, что дела у меня с Хантером идут на лад, когда появился Джоуи Мерола.
Джоуи был полной противоположностью Хантеру — горластый, спортивного вида парень с оглушительным смехом. Он всегда приходил в холл весь мокрый, чтобы рассказать нам, как его команда сделала отчаянный рывок на последней секунде. Он был из тех ребят, которые гордятся тем, что они много едят и умудряются учиться в гуманитарном классе, не прочитав в жизни ни единой книги.
Однажды в четверг вечером Джоуи, Хантер и я засиделись в холле, ведя разговор о религии, смертной казни и смысле жизни — вещах, о которых, по моим представлениям, и должны беседовать студенты в отличие от Дарси и ее пустоголовых поклонников. Джоуи был атеистом и сторонником смертной казни. Хантер, как и я, был приверженцем методистской церкви и осуждал убийство в любом его проявлении. И никто из нас не представлял себе в точности смысла жизни. Мы говорили и говорили, и я уже преисполнилась решимости пересидеть Джоуи и остаться наедине с Хантером. Но в третьем часу ночи Хантер встал и набросил на плечи полотенце.
— Ну ладно, ребята, мне завтра с утра на лекции.
— Брось, парень. Плюнь на них. Я никогда не хожу на первые пары, — гордо сказал Джоуи.
Хантер засмеялся:
— Боюсь, мне все же придется пойти, раз я за них заплатил.
Этим он мне тоже нравился. Он сам платил за свое образование в отличие от большинства студентов в Дьюке, у которых были богатые родители. Хантер пожелал нам спокойной ночи, и я с тоской смотрела, как он уходит. Джоуи, не умолкая, продолжал трепаться — дескать, как здорово, что мы родом из Индианы, жили буквально бок о бок, и у нас у обоих там выросли отцы (его папа к тому же был запасным в местной баскетбольной команде). Мы стали вспоминать общих знакомых; Джоуи знал Блэйна, бывшего бойфренда Дарси, — читал о нем в спортивных известиях, и оба мы были знакомы с Трейси Парлингтон, весьма распущенной девицей из соседнего городка.
Наконец я объявила, что иду спать. Джоуи проводил меня наверх и поцеловал на лестничной площадке. Я подумала о Хантере, но поцеловала его в ответ, в восторге от того, что у меня есть возможность получить реальный опыт студенческой жизни. Аннелиза в это время встречалась с Грэгом, своим будущим мужем (и уже успела потерять невинность), а Дарси, по моим подсчетам, крутила романы сразу с четырьмя парнями.
На следующее утро я уже раскаивалась в том, что поцеловала Джоуи, — особенно когда увидела Хантера, который сидел в библиотеке, согнувшись над книгой. Однако недостаточно сильно для того, чтобы это помешало мне снова целоваться с Джоуи в выходные, в этот раз — в прачечной, где мы дожидались своей очереди. И так продолжалось до тех пор, пока все в нашем корпусе, включая Хантера, не узнали, что мы с Джоуи встречаемся.
Пэм страшно разволновалась и сказала, что Джоуи опередил Хантера и заполучил «самую клевую попку во всей общаге». Я написала Дарси и Аннелизе, рассказала им о своем новом парне, о том, как я «бросила» Хантера (что было правдой лишь отчасти), и о том, как я счастлива (на самом деле). У них был только один вопрос: собираюсь ли я идти до конца?
Мое отношение к сексу было двойственным. С одной стороны, я предполагала дождаться серьезной любви — которая придет, может быть, только в браке. Но с другой стороны, страшно хотелось узнать, почему вокруг этого всегда такая шумиха; мне не терпелось стать опытной и грешной. И поэтому, целых шесть недель 66 спустя, я отправилась в клинику при колледже и
вернулась оттуда с рецептом на противозачаточные пилюли, которые, по словам Дарси, не способствовали набиранию веса. Через месяц, вдобавок обезопасившись презервативом, мы с Джоуи это сделали. У него тоже все было впервые. На две с половиной минуты время остановилось. Дарси сказала, что когда она в первый раз занималась сексом с Карлосом, ощущала то же самое. И вовсе не было так больно, как пугала Аннелиза. Мне стало по-настоящему легко оттого, что это наконец случилось; я с гордостью готова была присоединиться к своим подругам, которые уже стали настоящими женщинами. Мы с Джоуи обнялись, лежа на нижнем ярусе кровати, и сказали, что любим друг друга. Наш первый раз был лучше, чем у большинства моих знакомых.
