— Но здесь все совершенно по-другому, — говорю я, начиная заводиться. — Они тут все взрослые, в полном смысле этого слова, причем еще до того, как заведут детей. Как будто снова наступили пятидесятые годы, когда дети превращались в своих родителей, прежде чем им исполнялся двадцать один год… И с нами, со мной и Энди, происходит то же самое… Больше не осталось никакой тайны, никакой новизны, никакой страсти, никаких безумств. Это просто… как всегда, ты понимаешь? Вот так мы и проживем жизнь, только это жизнь Энди. Не моя.
— Так он рад, что вы переехали? — говорит Сюзанна. — Он не раскаивается в своем выборе?
— Нисколько. Он в полном восторге… Насвистывает еще чаще, чем обычно… Прямо герой из телесериала: насвистывает в доме, насвистывает во дворе и в гараже, насвистывает, когда уходит на работу с папочкой и когда идет играть в гольф со старыми приятелями.
— Со старыми приятелями? И много у него в Атланте?
— Да сколько хочешь. Юноши из приличных семей, студенческое братство и все такое…
Сюзанна смеется.
Я выливаю в раковину остатки молока и стряхиваю последние хлопья сухого завтрака, прилипшие к тарелке. Если когда-то я и умилялась гастрономическим предпочтениям Энди, сейчас только удивляюсь, как может взрослый мужчина, у которого еще нет детей, есть на завтрак хлопья пастельных цветов с мультяшным кроликом на коробке.
— Ты с Энди об этом говорила? — спрашивает Сюзанна.
— Нет, — отвечаю я. — Это бессмысленно.
— Бессмысленно говорить правду? — осторожно интересуется она.
Такие же советы я давала ей, когда у них с Винсом возникали проблемы: «Откройся ему. Расскажи о своих чувствах. Выговорись». Похоже, мы с Сюзанной поменялись ролями. И потом, советы оказались из тех, которые легче давать, чем им следовать. Такое решение только кажется легким, поскольку проблемы в отношениях бывают разные. Вот, например, мои теперешние проблемы вряд ли можно решить таким образом. Очень уж они серьезные.
— Я не хочу, чтобы Энди принял это на свой счет, — говорю я.
На самом деле все еще сложнее, но суть такова.
— Ну, может, ему стоило бы почувствовать себя виноватым, — роняет Сюзанна. — Это же он заставил тебя переехать.
— Он меня не заставлял, — говорю я, стремясь разубедить ее и защитить Энди. — Я тысячу раз могла отказаться. Сама виновата… со всем соглашалась.
— Значит, вела себя как дура.
Я отворачиваюсь от раковины и отвечаю ей, как ответ ла бы десять лет назад:
— Сама такая.
Глава 23
Спустя несколько дней я как примерная хозяйка принимаюсь за наклейки для кухонных шкафчиков (дань синдрому навязчивых состояний) под ток-шоу Опры Уинфри по телевизору. Красивым шрифтом вывожу «Кулинарные лопатки», когда раздается стук в дверь. За стеклянными панелями — Марго.
Не успеваю ответить, как она уже в комнате:
— Привет, это я.
Приглушая голос Опры, и откладывая в сторону маркер, испытываю смешанные чувства: с одной стороны, ужасно, что кто-то пришел и оторвал меня от нудного занятия, с другой — поведение Марго кажется чересчур самоуверенным. «Могла бы и не так бесцеремонно заявиться», — думаю, к тому же мне стыдно, что я смотрю телевизор днем — в Нью-Йорке меня никто не заставал за столь позорным занятием.
— Здорово, — устало говорит она, что на нее вообще-то не похоже. На ней свободный топ без рукавов, черные леггинсы и «вьетнамки». В первый раз за все время у Марго по настоящему «беременный» вид, тяжеловесный и неуклюжий — по крайней мере, по ее стандартам. Кажется, даже ноги отекли.
— Ну что, вы на ужин к нам сегодня приходите? — спрашивает она.
— Конечно. Я как раз собиралась позвонить. А где ты была? — спрашиваю я. Вообще-то я обычно знаю, где находится Марго в каждый конкретный момент суток.
— Йога для беременных. — Марго со вздохом опускает ноги на диван. — А ты чем занималась?
Я молча пишу «Половники» и показываю ей:
— Навожу порядок на кухне.
Марго рассеянно кивает и внезапно осведомляется:
— А Джозефина?
Я не сразу понимаю, о чем она. Ах, она ведь имя выбирает! Опять, Боже мой. Мы вот уже неделю ни о чем другом не говорим. Конечно, каждый знает, как важно правильно назвать ребенка, ведь очень часто человек оправдывает данное ему имя. Да и в слова поиграть я люблю, но не до такой же степени! Если Марго хотя бы знала пол младенца, всем было бы вдвое меньше работы.
— Джозефина. — Я словно пробую имя на вкус. — Мне нравится. Необычно, красиво…
— А Хейзел?
— Гм, не слишком ли претенциозно? К тому же, если не ошибаюсь, так зовут дочь Джулии Робертс. Обязательно скажут, что ты копируешь знаменитостей.
— Да, действительно, я не подумала, — бормочет она в задумчивости. — А как тебе Тиффани?
Тиффани, по правде говоря, мне совсем не нравится. Оно совсем не к месту. Тем не менее, отговаривать не буду. Мало ли в жизни бывает — ляпнешь, что тебе имя не нравится, а друзья именно так и назовут дочь. Примерно так же можно заявить, что тебе не нравится парень подруги, а они возьмут и поженятся.
— Не уверена, — осторожно говорю я. — Хорошенькое, но такое легкомысленное имя… А потом, я думала, вы за традиционные фамильные имена.
— Это и есть фамильное — так звали двоюродную сестру Уэбба, которая умерла от рака груди… Но маме не нравится. Оно, говорит, как-то уж очень опростилось. Да и сам брэнд обесценился!
— Да, у меня в Питсбурге были знакомые Тиффани, — иронизирую я, — так что Стелла, пожалуй, права насчет опрощения.
Марго иронии не улавливает и весело продолжает:
— А я вспоминаю «Завтрак у Тиффани», Одри Хепберн. О! Как насчет Одри?
— Одри лучше, чем Тиффани. Но ассоциируется со смертным одром.
Марго буквально заливается смехом — она обожает, когда я склоняю имена на разные лады, подвергая их испытаниям.
— Ну какой, скажи на милость, ребенок знает слово «одр»? — сквозь смех спрашивает она.
— Они сейчас еще и не то знают.
— Ты ненормальная, — хохочет Марго.
— А что случилось с Луизой? — говорю я.
Луиза, совсем недавно лидер соревнования в номинации «Имя для девочки», тоже освящено традицией семейного употребления. Марго даже купила на распродаже в детском магазине милый детский купальничек и вышила на нем это имя «на всякий случай», как она объяснила. Становится ясно, что она мечтает о девочке. Я уже начинаю волноваться, а вдруг родится мальчик?! Как воспримет это молодая мать? Я на днях говорила Энди, что Марго напоминает актрису, номинированную на «Оскар». Вот-вот прочтут имя победителя, и ей предстоит либо подпрыгивать от радости, либо изображать равноценную радость за более удачливую конкурентку.
