Он жмет на кнопку приема и рявкает в трубку:
— Черт возьми, Марго! Ты на часы смотрела?
Из трубки доносится высокий голос Марго:
— Смотрела, смотрела, Энди, извини! На этот раз у меня уважительная причина, обещаю. Дай скорей трубку Эллен.
— Даже семи нет! — продолжает Энди. — Сколько раз просить тебя, чтобы ты нас не будила? Моя работа только тем и хороша, что утром можно выспаться! А если бы Эллен вышла замуж за кого-то другого, ты ей тоже звонила бы в самую рань? По-твоему, родного брата уважать не надо, а любого другого — надо?
Мне становится смешно. Мой муж, кем бы он ни был, уже не «любой другой». На ум опять приходит Лео, и я болезненно морщусь. Он тоже для меня не «любой другой», и никогда им не будет. Однако Энди я понимаю. Марго наверняка тоже, но он не дает ей и слова сказать в свое оправдание. Закончив тираду, муж тут же сует мне трубку, падает на бок и театрально накрывается подушкой.
— Привет, Марго, — невозмутимо говорю я.
— Извини, — говорит она и без всякого перехода продолжает взволнованным голосом: — А у меня новости!
Я безошибочно узнаю звенящие, доверительные нотки: точно таким же голосом она сообщила мне о своей помолвке с Уэббом. Уэбб утверждает, что Марго бросилась со своей новостью ко мне, не успев еще сказать ему «да». Он несколько преувеличивает, но Марго действительно позвонила мне первой, раньше, чем своей маме. Этот факт мне особенно приятен, даже не знаю почему. Может, потому, что сама я долгое время живу без матери и благодаря Марго имею возможность убедиться: друзья — та же семья. Даже если никто у тебя не умер.
— Не может быть, Марго, — произношу я, окончательно просыпаясь и уже не стараясь говорить тише.
Энди высовывает голову из-под подушки и обеспокоенно спрашивает:
— Что у них случилось?
Я киваю — мол, все в порядке, но он твердит: «Что? Что?» Грожу ему пальцем: дескать, не мешай.
Надеюсь, мое первое предположение верно. Таким голосом Марго говорит только о свадьбе и детях. В «Джей Крю» ей одно за другим дали три весьма солидных повышения, и что вы думаете? Она даже не особенно радовалась. Не потому, что она такая скромная, а скорее потому, что карьера ее никогда особенно не волновала. Несмотря на то, что у нее все так здорово получалось с работой, она как будто установила для себя планку: после тридцати наступит новый виток жизни — пора будет обзаводиться мужем и детьми. И переезжать в Атланту, конечно.
— Ты правда?.. — спрашиваю я и представляю Марго с большим животом в гламурном платье для беременных.
— Что «правда»? — спрашивает Энди, и я удивляюсь его бестолковости. Как маленький мальчик, честное слово. «Да, да, Энди, твоя сестренка пошла в магазин за ребеночком, стоит в очереди за самым хорошеньким».
— Да!!! — визжит Марго. — Я беременна! Только что сделала тест!
— Вот это да! — выдыхаю я. Впечатляет, хотя для меня это новость относительная. Я в курсе, что они хотели ребенка. А Марго из тех людей, которые почти всегда получают то, что хотят, — отчасти потому, что она упертая отличница, отчасти потому, что фортуна всегда на ее стороне. Ей неизменно везет — по-крупному и в мелочах. За те пятнадцать лет, что я ее знаю, самое тяжелое, что ей пришлось пережить, — смерть дедушки. Это случилось, когда мы оканчивали университет, и, помнится, она действительно переживала. Но потерять дедушку или бабушку на выпускном курсе — не то же самое, что потерять мать в детстве.
Я все это рассказываю о Марго совершенно без задней мысли. Да, моя мама умерла в сорок один год, да, я все детство носила секонд-хенд, даже когда мы с классом снимались на общую фотографию, но я вовсе не корчу из себя этакую сиротку. Выросла не хуже других, и все у меня нормально, по крайней мере, сейчас. Работа есть, депрессией не страдаю. Даже если бы я была больна и одинока, мне бы и в голову не пришло завидовать своей лучшей подруге. Никогда не могла понять сложной женской дружбы, которая больше похожа на соперничество, — а таких «подруг» немало. Ну, иногда и мне приходится — по-доброму! — завидовать Марго, особенно когда я ее вижу вместе с матерью. Мне также хотелось бы иметь ее вкус, уверенность в себе и штампы других государств в паспорте. Ну и что? Я же не желала бы все это у нее отобрать. Кроме того, мы ведь теперь одна семья. Что ее — то мое.
Так что я сижу с трубкой в руке совершенно счастливая, хотя и ожидала этой новости со дня на день. У меня даже голова закружилась. Кроме того, планировать ребенка — это одно, а получить, наконец, положительный результат теста на беременность — совсем другое. Каково это — знать, что через несколько месяцев станешь кому-то мамой! Или тетей (это я о себе)?
— Поздравляю! — говорю я со слезами на глазах.
— Она беременна? — Энди наконец догадался и смотрит на меня во все глаза.
Я улыбаюсь и киваю:
— Да! Ну, больше не сердишься, дядя Энди?
Он широко улыбается:
— Дай-ка мне ее.
Я передаю ему трубку.
— Марго, что же ты сразу не сказала?!
Я слышу, как она говорит:
— Сначала я должна была сообщить Эллен, ты же знаешь.
— А родному брату?!
— Сначала тому, кто рад меня слышать в любое время, — отвечает Марго.
Энди игнорирует ее подкол.
— Замечательная новость! Как здорово, что мы приедем в Атланту на выходные. Жду не дождусь обнять тебя, сестренка.
Я выхватываю у него трубку и начинаю выспрашивать волнующие детали: она уже высчитала, когда ребенок родится на свет? Кого она хочет, мальчика или девочку? Имя придумали? Вечеринка в честь ребенка будет в Атланте?
Она подробно отвечает: двадцать первого сентября; скорей всего будет девочка; имя пока не придумали; вечеринку можно устроить где угодно.
Тут я вспоминаю, что муж Марго тоже некоторым образом причастен к событию, и спрашиваю:
— А что сказал Уэбб?
— О, он просто счастлив! Никак в себя не придет. Немножко бледный, — смеется она. — Дать тебе его? Он тут, рядом.
— Давай, — соглашаюсь я, хотя с удовольствием поговорила бы с ним в другой раз.
Честно говоря, мне всегда хочется поговорить с Уэббом в другой раз. Хотя он, в отличие от многих предыдущих бойфрендов Марго, весьма ко мне расположен. Марго привлекали нахальные, самоуверенные парни, а уж Уэбб имел множество оснований быть самоуверенным. Во-первых, он сейчас суперуспешный спортивный агент, а в недавнем прошлом — профессиональный теннисист. Его имя стало известным в спортивных кругах после того, как он на юношеском турнире побил Агасси. В добавление к успеху и богатству Уэбб обладает привлекательной внешностью классического образца — в обморок упасть можно. У него прямо-таки пугающе роскошная шевелюра, а смеясь, он демонстрирует такие белые и ровные зубы, что вспоминаешь рекламу зубной пасты. Голос у него звучный, он обладает даром красноречия и умеет польстить дамам, а самый дурацкий анекдот рассказывает так, что мужчины покатываются со смеху. По всем приметам Уэбб просто обязан быть невыносимо самодовольным типом. Однако ничего подобного: он скромен, уважителен и очень, очень доброжелателен.
