И снова Света вернулась мыслями к тому разговору. «Кто он такой, этот Глеб? Неужели и правда квартирный вор? Вот ужас!» И хотя после того недвусмысленного предложения, которое он ей сделал, сомневаться в роде занятий парня не приходилось, Тополян почему-то трудно было представить неуравновешенного Глеба со связкой воровских отмычек в одной руке и чемоданом награбленного добра – в другой. Слишком уж трусливым он казался для этой роли. В представлении Светы вор должен был обладать железной выдержкой, быть отчаянным и смелым. Ни одним из этих качеств Глеб, как казалось девушке, не обладал. А что, если он просто решил произвести на нее впечатление? Мол, видишь, какой я крутой? Но это тоже вряд ли… Кто же станет наговаривать на себя такое? Чтобы выглядеть в глазах девушки крутым, можно и получше что-нибудь придумать. Например, наврать, что его папа – олигарх. Впрочем, Света в это не поверила бы ни на секунду. Сынки олигархов не ходят в джинсах, купленных на вещевом рынке за двести пятьдесят рублей! Уж в чем, в чем, а в шмотках она разбиралась.
Девушка вздохнула, взяла в правую руку щетку, но расчесаться не успела, потому что в эту секунду раздался звонок в дверь.
2
После приснившегося кошмара не так-то просто было решиться открыть дверь. Так и мерещилась Свете ухмыляющаяся рожа того коренастого подонка.
– Кто там? – дрогнувшим голосом спросила она, прильнув к дверному «глазку».
Ответа не последовало. Через «глазок» Света видела лишь обитую деревянными планками дверь соседской квартиры. «Неужели он не ушел, а притаился, прижавшись к стенке?» Почему-то Света была уверена, что за дверью прятался парень. Перед глазами стояло искривленное наглой усмешкой лицо бандита из сна.
– Кто там? – громче и уверенней повторила девушка.
И снова тишина, и ни шороха за дверью.
«Не открывать», – была первая мысль. Но Света Тополян никогда не считала себя трусихой. Все-таки сон – это всего лишь сон. Не стоит поддаваться эмоциям. Надо уметь контролировать их, подчиняя воле и разуму. Но пальцы не слушались и никак не хотели поворачивать ручку замка. На всякий случай Света еще раз посмотрела в «глазок». Никого. Это уже было делом принципа. Сейчас девушка пыталась доказать себе, что она смелая и решительная, а не какая-нибудь суеверная клуша. Ну и что с того, что сон страшный приснился?
Набрав полную грудь воздуха, девушка решительно крутанула металлическую ручку, а затем распахнула дверь. На пороге, прямо посередине шершавого зеленого коврика, напоминавшего весеннюю траву, лежал белый конверт. Света вышла на лестничную площадку, огляделась. Кругом было пусто и тихо. Перегнувшись через перила, она глянула вниз – тоже никого. Значит, тот, кто бросил на коврик конверт, позвонив, сразу смылся, не дожидаясь, пока она подойдет к двери. Вначале Света хотела выбросить конверт, даже не заглянув в него, но любопытство взяло верх.
Внутри оказался сложенный вдвое листок. Развернув его, девушка с замиранием сердца прочитала: «Это была проверка на вшивость, дурочка! Но своей фразой ты подписала себе приговор. Теперь жди. Как только, так сразу». И ни слова больше. Впрочем, личность автора не вызывала у Светы никаких сомнений. Записку написал Глеб.
«Псих какой-то, – подумала она, слушая гулкие и частые удары собственного сердца. Девушка перевела дыхание. – Нет, это ни в какие ворота не лезет! Он еще будет мне угрожать и дурочкой называть… Ничего себе проверочка! Вот придурок. Чего же он ожидал? Что я спасибо ему скажу за такое предложение и сломя голову ринусь разнюхивать, где лежат бриллианты? Больной. Что он, собственно говоря, имеет в виду? Какой такой приговор я себе подписала? И что уж такого обидного он узрел в моей фразе? Как только, так сразу… Подумаешь, какое оскорбление!»
Света, сама того не замечая, с силой комкала в руках листок. Посмотрев на измятую бумагу, девушка ощутила непреодолимое желание немедленно сжечь записку. Она принесла из большой комнаты пепельницу, чиркнула спичкой. И в ту самую секунду, когда пылающие оранжево-синие языки вмиг охватили почерневший комок, затрещал телефон.
Света даже «алло» произнести не успела.
– Получила? – услышала она враждебные интонации почти забытого голоса.
– Слушай, какого черта! – заорала она в трубку. – Что ты о себе возомнил? Думаешь, напугал? Как же! Трепещу вся от страха!
– Заткнись, – сдавленным голосом проговорил Глеб. – Даю тебе два дня. Если не одумаешься, пеняй на себя.
– А если одумаюсь? – с вызывающими интонациями в голосе поинтересовалась Света. – Чего, собственно говоря, ты от меня ждешь?
– Ты должна пройти испытания и стать моей девушкой, – ответил Глеб.
Казалось, будто что-то мешало ему говорить, заставляя с силой выталкивать из себя слова.
– Испытание?! – так и задохнулась от возмущения Света. – Скажите, какая честь мне выпала – стать его девушкой! Да я не то что испытание какое-то проходить, видеть тебя не хочу. Понял? Забудь обо мне!
– Одну ошибку ты уже совершила, – вновь заговорил Глеб. Он будто бы не слышал ее пламенной речи. – Но я предоставлю тебе новую возможность доказать свою преданность.
– Придурок! – окончательно теряя над собой контроль, заорала Света. – Какую преданность? Я знать тебя не желаю! Ты же в своей записке дурацкой написал про какой-то приговор… Так в чем же дело? Приводи его в исполнение!
– Я передумал, – тихо отозвался голос на том конце провода. – Очень скоро ты получишь шанс. Она тоже надо мной смеялась, – перешел на зловещий шепот Глеб, – и часто повторяла эту фразу: «Как только, так сразу». Вы с ней вообще чем-то похожи. Ты не должна больше произносить этих слов. Никогда, слышишь? Ненавижу узкоглазых, – ни к селу ни к городу добавил вдруг парень.
– Да пошел ты! – выдохнула Света и бросила трубку.
Через минуту телефон снова затарахтел, но, отключив его, Света вышла из комнаты.
3
– Все, о чем ты рассказываешь, очень странно. Странно и тревожно… – Вика остановилась и внимательно посмотрела на Свету. – Если честно, то я за тебя боюсь.
– А я не боюсь, – тряхнула пышными волосами Тополян. – Еще я из-за психа какого-то буду переживать!
– В том-то и дело, что этот твой Глеб, скорее всего, психически больной человек. С медицинской точки зрения, понимаешь? – Вика поправила выбившуюся из-под ободка прядь волос и зашагала чуть быстрей.
Они направлялись в кафе «Два клона», излюбленное место Светы Тополян, впрочем, как и многих ее одноклассников.
– Я недавно читала в одном медицинском журнале…
– Надо же! – перебила Тополян. – Я думала, ты у нас только высокохудожественной литературой увлекаешься!
– Так вот, – продолжала Вика, пропустив ироничное замечание подруги мимо ушей. – Там описывался один человек, который совершенно искренне полагал, что Леонид Парфенов, который программу «Намедни» ведет. Знаешь?
