– Значит, вас просто можно попросить? – спросила Женя.
– Меня?.. Попросить?.. – удивился он, – о чем? О том, чтобы я уничтожил Серых Срулей – моих помощников? Да ты понимаешь, о чем ты просишь? Получается, что ты просишь меня уступить вам, ослабить свои позиции, которые мне достались с таким трудом и отдать вам то, что я завоевал? Для чего же я тогда положил на все это столько сил? Ведь это духовное банкротство.
– Но ведь вы же все-таки Денница, – сказала Женя, – а мама говорит, что имя – это судьба. И значит, сейчас вы живете не так, как вам положено.
Злой Зайтан уже не усмехался, ничему не удивлялся и даже не взлетал над Серыми Скалами. Он устало сидел, слушая эту странную девочку и удивляясь лишь самому себе, как это он до сих пор не уничтожил ее, а вместе с ней и эту белую кошку, что так уютно устроилась в его кресле. Они же находятся в его руках, и достаточно было его… даже не движения, а одной лишь мысли, желания, намерения – и они бы исчезли, рассыпались в прах, растворились в воздухе, став его мельчайшими частицами.
Но он продолжал сидеть и разговаривать с ними, хотя это ему порядком надоело, и он как будто стал даже уставать.
Чего они хотят от него? Зачем они явились? Как не побоялись вообще показаться ему на глаза?
– Я хотела вас спросить, – снова сказала девочка, – вы не пробовали с кем-нибудь подружиться, а то вы совсем один, разве вам не скучно? У вас есть, конечно, прислужники, но это же не друзья! И они – не добрые, а вы, мне кажется, не очень злой, просто вы… только вы не обижайтесь, вы больше… изображаете из себя злого и даже не хотите попробовать быть добрым. Знаете, у меня в детстве была игрушка – маленькая собачка, и она могла лаять. Однажды к нам пришли гости со своим малышом, и ему так понравилась эта собачка, что он не хотел ее оставлять и стал плакать. А мама мне сказала, чтобы я отдала ему эту собачку, хотя мне было ее ужасно жалко, потому что я ее тоже любила. Но я все равно ее отдала, и знаете, как он обрадовался и заулыбался. И мне почему-то даже стало необидно, вот.
– Так что ты от меня хочешь? – недоуменно спросил Злой Зайтан, – чтобы я тоже подарил кому-нибудь такую собачку?
– При чем тут эта собачка, – всплеснула руками Женя, – просто я привела пример, как приятно делать другим что-то хорошее. Нам Филин Филипп рассказывал о вас и тоже, между прочим, говорил, что вы когда-то были добрым и светлым ангелом.
– Да? Он, в самом деле, так говорил? – спросил Злой Зайтан, – и почему-то нахмурился. Женя хотела продолжить свою речь и открыла рот, но он жестом остановил ее.
– Неужели на Земле еще помнят о моем светлом прошлом? – медленно произнес он.
– Конечно, – без тени сомнения ответила девочка, – вот я и не пойму, неужели вам самому приятно быть таким злым и таким мрачным? Я читала, что от злости человек быстро стареет, и у него появляется много морщин. Вы же не хотите, наверное, быстро постареть?
Злой Зайтан просто молчал. А девочка между тем продолжала.
– А из-за вас, между прочим, люди не могут вернуть на Землю Вечную Весну, из-за вас не могут вспомнить великий Закон Прави, нам говорил об этом Спорыш-папа.
– Зачем вам жить по этому закону, если людям больше нравится бесчестие и ложь, – сказал он, – ты же видела, как они хорошо себя чувствуют, обманывая друг друга.
– Не все, – возразила девочка, – мама говорит, что хороших людей все равно больше, и что добро обязательно перевесит зло.
– А может быть, им лучше просто находиться в равновесии? – спросил он.
– Не знаю, – призналась Женя, – мне это еще очень трудно понять, но Филин Филипп говорил, что зло можно уничтожить только…
– Злом? – спросил Злой Зайтан.
– Нет.
– Добром? – снова спросил он.
– Да нет же… он сказал, что в наших силах только ослаблять его и уменьшать его количество на Земле.
– А ты не думаешь, что оно так же необходимо на Земле, как и добро? И что это – такая же составляющая единого целого, как день и ночь, свет и тень, лето и зима. Ты занимаешься музыкой и знаешь, что из семи нот нельзя выкинуть ни одной – гармония рухнет. Из цветовой палитры тоже нельзя выкинуть ни одного оттенка, верно? Палитра обеднеет. И точно так же из мира человеческих чувств нельзя выкинуть ни одного, потому что все это – составляющие гармонии. Природа добра и зла намного сложнее, девочка.
– Ой, точно такие же слова говорил и Филин Филипп, – воскликнула Женя, – правда, я не совсем это поняла.
– Значит, он достаточно мудрый, – ответил Злой Зайтан.
– Да, он удивительно мудрая птица, – воскликнула Лиза, доселе молчавшая.
– И вы бы, наверное, с ним подружились, – добавила Женя.
– Если бы встали на путь раскаяния, – заключила Лиза.
– Что? – воскликнул Злой Зайтан и неожиданно замолчал.
Женя и Лиза переглянулись.
– Дайте мне подумать, – вдруг сказал он, – я сейчас оставлю вас ненадолго, хорошо? – и он снова исчез, как и в прошлый раз, оставив их в растерянности и недоумении.
Смятение злодея
– Ты знаешь, – сказала Женя, – мне кажется, он несчастный че…
– Он не человек, – добавила Лиза, – но он действительно несчастный, видишь, как он мечется. Если бы у него на душе было спокойно, он сидел бы сейчас с нами и беседовал на какие-нибудь приятные темы.
– Я тоже так думаю, – согласилась девочка.
– И никуда бы от нас не сбегал, – заключила Лиза.
– Ты думаешь, он от нас сбегает? – спросила девочка.
– Не знаю, – сказала Лиза, – но я думаю, он от себя бежит, я же вижу, как ему тошно. Смотри, вон он! Опять летит к нам.
Они увидели, как над Серыми Скалами появился яркий оранжевый факел, он становился все ближе и ближе, пока не превратился в Злого Зайтана. Выглядел он измученным.
– Так что же мне с вами делать? – спросил вдруг Злой Зайтан.
– А что вы собираетесь с нами делать? – спросила Лиза, – вы бы с собой разобрались, вон у вас какой усталый вид.
Он взглянул на нее гневно, но было видно, что это лишь по привычке, потому что выглядел он действительно изможденным.
– Мне надо полумать, – ответил он.
– А что тут думать, – снова сказала Лиза, – вы лучше освободите Колокольчиковый Колодец, а то теперь к нему даже никто не ходит.
– Потому что все боятся, – добавила Женя.
– А там, между прочим, самая вкусная вода, – заметила Лиза.
– Да, да, да, – подтвердила Женя, – около нашей дачи семь родников, но почему-то все ходят к нашему колодцу, вернее, ходили.
– И зачем только вы пугаете людей? – сказала Лиза и взмахнула хвостом.
– Там даже колокольчики все завяли, – вздохнула девочка.
