– Никогда не думала, что получу награду из руки той, которую всегда боялась, – добавила она.
И девица снова засмеялась в ответ, и тихое, ласковое журчание опять раздалось рядом с ними.
– Но я хочу сказать, – вновь заговорила девица, – что это поле только на первый взгляд кажется спокойным и мирным, на самом деле, на нем вас могут подстерегать большие опасности и самые неожиданные приключения. Так что вы всегда должны быть настороже, друзья мои и… держитесь друг за друга.
– Да мы и так помогаем друг другу во всем, – подхватила Женя.
– Я знаю, но погодите, я еще не все вам сказала, девочки. На этом поле вы должны будете найти Огненный Камень, а дальше вы сами поймете, что нужно делать, – закончила свою речь девица.
– Это трудно? – спросила Женя.
– Очень трудно, но вы справитесь, вы должны справиться, – уверенно ответила Речка-Быстрица.
– Спасибо тебе за добрые советы, – сказала девочка.
– И вот еще что, – добавила девица, – возьми, Женя, этот мой Речной Камешек, он сделает для тебя родной любую водную стихию. С ним ты никогда не будешь бояться воды, легко переплывешь любую речку, озеро, даже море. К сожалению, сейчас люди забыли, что они и вода – родственные стихии, что они могут держаться на воде сколько угодно, и что они вообще не могут утонуть, потому что мы одно целое. Пусть мой волшебный Речной Камешек хранится у тебя, как напоминание о том, что все мы дети великой Природы.
С этими словами девица протянула Жене обычный с виду камешек, и Женя с благодарностью приняла его. И снова на них повеяло живительной прохладой.
– А теперь идите, друзья мои, – сказала она им, – а мне уже пора входить в свои берега.
– Речка-Быстрица, – заговорила Женя, – а скажи, правда ли, что один берег у тебя – золотой, а другой – серебряный? Или нам это показалось?
– Конечно, правда, – ответила она, – и что ж тут такого? Серебро ли, золото, какая разница. Это люди создали вокруг них искусственную шумиху, а для Природы все едино и все одинаково ценно – что золото, что простой придорожный камень. А здесь неподалеку протекают мои младшие сестры – Молочная Река с кисельными берегами и Медовая Река с берегами сахарными.
– Самые настоящие кисельные берега? – воскликнула Женя, – как в сказке?
– Как в сказке, – подтвердила Река-Быстрица.
– И молоко самое настоящее? – поинтересовалась Лиза.
– Самое настоящее, густое, да вкусное, – ответила девица.
– А мы увидим их? – спросила Лиза.
– Если хотите, – пожалуйста, и даже можете подкрепиться, – и она сильно взмахнула руками. Тотчас их обильно обдало прохладными брызгами, и они оказались у Молочной Реки. От нее исходило умиротворяющее тепло, словно молоко было парное.
– Испейте моего молочка, – услышали они нежный голос, – подкрепитесь на дорожку.
– Попробуйте и киселька с моего бережка, – снова раздался нежный голос.
Женя и Лиза попробовали и того и другого и, поблагодарив, в ту же минуту оказались у другой реки – Медовой. Ее золотистая лента красиво смотрелась среди зеленого простора, и казалось, была пропитана самим солнечным светом. Сахарные берега обрамляли ее с двух сторон. А невдалеке кружилось множество пчелок, и все они были заняты делом. Одни собирали пыльцу с цветов, что росли на этих просторах, другие перерабатывали ее в мед, а третьи относили его в крохотных бочонках к Медовой реке.
– Вот это да! – восхитились они.
– И каждый у них занимается своим делом! – заметила Лиза.
– Точно, мне мама всегда говорила, – сказала Женя, – что каждый человек должен заниматься своим делом. Тогда его жизнь интересна, содержательна, и у него все успешно получается.
– Я помню, – подхватила Лиза, – а те, которые занимаются не своим делом, злятся на весь мир и всем завидуют, потому что не могут понять, как это у других все получается гладко.
– Слушай, – вспомнила Женя, – а помнишь, и Муравьиха Мура говорила то же самое.
– Помню, – ответила Лиза, – значит, они были правы.
– Отведайте медку моего, – раздался вдруг бархатный голосок.
– И сахарку моего попробовать не забудьте, – добавил другой, не менее приятный голос.
Подруги с удовольствием полакомились и тем и другим, и конечно же, не забыли поблагодарить за угощение.
И снова их будто обдало прохладными брызгами, после чего они вновь оказались рядом с необыкновенной девицей. Она улыбалась им.
– Спасибо тебе за все, Речка-Быстрица, – сказала ей Женя.
– Благодарим тебя за сердечный прием, – добавила Лиза.
– Идите, друзья мои, – ответила им в ответ Речка-Быстрица, – и пусть удача сопутствует вам.
С этими словами он взмахнула своими красивыми лебедиными руками, и они увидели, как на зеленой глади вновь засверкала блестящая полноводная река. Они поклонились ей в пояс, помахали рукой и лапкой и пошли вперед.
– Кто бы мог подумать, – неожиданно сказала Лиза, – что я буду когда-нибудь ходить по водам, а еще говорят, что кошки боятся воды.
– Ну, ты-то у меня кошка необыкновенная, – заметила Женя, – недаром тебя сама Речка-Быстрица наградила почетным титулом.
– И подарила волшебную Белую Жемчужину, – добавила Лиза, сжимая в лапах драгоценный подарок.
Подруги взялись за руки, теперь они держали путь к Огненному Камню.
Лирический всплеск Жадовского
В дали от привычной деловой суеты, разочарованный и уставший, Борис Ефимович Жадовский никак не мог свыкнуться с мыслью, что его жизнь отныне ограничивается этими пугающими серыми стенами, и что отсюда он вряд ли теперь когда-нибудь выйдет.
Попытка поговорить с главным врачом ни к чему хорошему не привела, тот ничего не понял, хотя он все объяснял ему толково и доходчиво. Но после этого ему почему-то назначили уколы, и видимо, сильнодействующие, потому что после них он чувствовал себя странно и отрешенно. Ему теперь почти все время хотелось спать, и он спал или лежал с закрытыми глазами и в сотый раз обдумывал то, что с ним произошло. Но теперь он думал о случившемся почти бесстрастно, без тех захлестывающих его эмоций, которые раньше буквально клокотали в его душе.
– Как же это могло случиться? – спокойно размышлял он, лежа на больничной койке, – и с чего, собственно, все началось? И что это за странная фирма – «Адонирам»?
Борис Ефимович вспомнил роскошный офис в центре города, мраморные ступени, приемную со странной каркающей секретаршей Кларой Карловной, попугаем, какими-то грязными перьями на столе, птичьим пометом… и тяжело вздохнул.
– А этот непонятный главный архитектор Иннокентий Дмитриевич Аборский! А чудной гендиректор Лука Петрович Берия! Ох, и жулик! Права была его секретарша, когда сказала, что Лаврентий Павлович по сравнению с ним – никто, а этот – сущий дьявол.
