Сержант тупо смотрел на эту истерику и ничего не предпринимал.
– Черт с вами, бесово отродье, катитесь, куда хотите, только подальше отсюда со своим Берией! А то с вами спятишь!
Людмила Львовна еле дотащила мужа до машины, и здесь Борис Ефимович пришел в себя, но решительно ничего не мог сначала понять.
– Тебя били? Скажи, тебя били? – нервно спрашивала его супруга, – на тебе же лица нет. Едем скорее отсюда, подальше от этого проклятого места.
– А наша Облепиховка? – еле выговорил он.
– Ну ее, дома разберемся, – ответила жена.
И тут Бориса Ефимовича словно прорвало.
– Дома?.. Что значит дома?.. Мы здесь построили наш дом… Здесь… Где он? Где-е-е?
– Вот дома и разберемся, поехали, Борис. Позвоним Иннокентию Дмитриевичу, он поможет нам и подскажет, что делать, – ласково сказала Людмила Львовна.
– Аборскому? – разъярился он, – чем может помочь нам этот прохвост?
– Борис, дорогой, что ты такое говоришь?
– Я знаю, что говорю, потому что только что звонил ему! – воскликнул разъяренный Жадовский.
– Да-а-а? – протянула Людмила Львовна, – и что он сказал?
– Он сказал… Он сказал… – почти простонал несчастный супруг, – что не знает никакого генподрядчика Берию.
– Как это не знает? Он же сам познакомил вас, – возмутилась Людмила Львовна.
– Именно, а теперь отказывается от своих слов.
– Как это отказывается? Он в своем уме? – спросила она.
– Не знаю. Но только он считает, что это я не в своем уме! – закричал супруг.
– Надо к нему съездить, – предложила Людмила Львовна.
– Я тоже так думаю, – согласился Борис Ефимович, – но сначала давай заедем к этому Берия.
– Давай.
– И я даже хочу явиться к нему без звонка, – предложил супруг.
– Точно, – поддакнула Людмила Львовна.
– Вдруг, они заодно? – предположил Жадовский.
– И уже поделили наши денежки? – продолжила мысль жена.
– А теперь разыгрывают из меня дурачка, – хитро прищурился Борис Ефимович.
– Правильно, Борис, какой же ты догадливый, – с облегчением произнесла супруга, – а я сразу и не додумалась.
И супруги покатили, как договорились к генподрядчику Луке Петровичу Берия, роскошный офис которого находился в центре города напротив известного уже нашим читателям памятника.
Что за чудесный человек Лука Петрович!
Вот и шикарный офис Луки Петровича Берия. Вот широкая мраморная лестница, которая ведет в кабинет высокого начальника. И вот, наконец, приемная, где сидит странная секретарша, похожая на птицу.
– Здравствуйте, – радостно заулыбался ей Борис Ефимович, и взгляд его упал на латунную табличку. И тут ему показалось, что на ней выгравировано: «Лаврентий Павлович», а не как в прошлый раз – «Лука Петрович». Конечно, это было именно так, сомнений не было. И теперь он даже разглядел крупные буквы, которыми четко и ясно было написано именно это, знакомое всем из истории имя.
– Что это? – он грубо ткнул пальцем в сторону таблички.
– Здравствуйте, – каркнула секретарь ему в ответ, – что вам здесь не нравится?
Борис Ефимович медленно осел на стул. Людмила Львовна ничего не понимала. Она подскочила к мужу и посмотрела в сторону, куда он указывал, но ничего особенного там не заметила.
– Простите, пожалуйста, – заговорила она с секретаршей, – Борис Ефимович переутомился, перенервничал со строительством дома, да еще эта жара. Доложите Луке Петровичу, чтобы он нас принял.
– Луке Петровичу? – тихо и как бы сам с собой заговорил Борис Ефимович и засмеялся, – а мы думали он – Лаврентий Павлович.
– Боренька, милый, что ты говоришь, – пролепетала Людмила Львовна и продолжила, обращаясь уже к секретарше:
– Мы, конечно, без предварительного звонка, но у нас особые обстоятельства.
Секретарша, на говоря ни слова, вошла в кабинет Луки Петровича.
Супруги, оставшись вдвоем, огляделись, весь стол секретарши был усыпан серым птичьим пухом и перьями.
– О-о-о… – простонал Борис Ефимович.
– Тебе нехорошо? – спросила жена.
– Нехорошо… – вяло произнес Жадовский, – и как он ее терпит?
– Кого?
– Эту ворону.
– Ну, почему ворону? Она еще достаточно молодая женщина, правда, резковатая, но каждому свое.
Жадовский начал понемногу приходить в себя. В это время в углу за занавеской кто-то завозился, потом раздалось хлопанье крыльев.
– Это попугай, – пояснил Борис Ефимович, – он меня еще в прошлый раз напугал, – и он заглянул за занавеску, но там, к его удивлению, никого не было. И тут ему на голову что-то мягко шлепнулось.
– Люсенька, посмотри, что там такое.
– Ой, Борис, да это же птичий помет, – сказала она растерянно.
– Говорю же, где-то здесь живет попугай. Клетку его, наверное, секретарша куда-то переставила, – со злобой сказал Борис Ефимович. И тут они, в самом деле, увидели попугая. Тот сидел на занавеске под самым потолком.
Это был самый обыкновенный, ничем не примечательный зеленый попугайчик, каких любят заводить немолодые одинокие женщины. Клюв у него был приоткрыт. Казалось, он хитро уставился на Бориса Ефимовича и как будто хотел ему что-то сказать.
– Кыш, чертова птица, – замахнулся он на нее.
– Борис, успокойся, я уже все убрала, – пыталась утешить мужа обеспокоенная Людмила Львовна, – сейчас войдет секретарша и пригласит нас к директору. Успокойся, говорю тебе. Бог с ним, с этим попугаем.
И в этот же момент попугай четко и отрывисто закричал:
– Бер-рия хор-роший… Бер-рия хор-роший…
Дверь открылась так неожиданно, что супруги Жадовские вздрогнули.
– Лука Петрович вас ждет. Заходите, – как всегда резко, произнесла секретарша.
И тут произошло невероятное – секретарша внезапно замахала руками, как крыльями. Надо полагать, это был жест приглашения.
– Благодарю, – как можно более приветливо сказала ей Людмила Львовна, и они вошли в кабинет генерального подрядчика, директора строительной фирмы «Адонирам» Луки Петровича Берия.
Что за чудесный человек был этот Лука Петрович! Он сдержанно выслушал сбивчивый рассказ Бориса Ефимовича, поддержал эмоциональную речь Людмилы Львовны и тут же сказал им, успокаивая обоих:
– Сейчас мы во всем разберемся.
– Да вы понимаете, дома на месте нет! – в отчаянии воскликнул Борис Ефимович.
– Как это нет, дорогой мой? Он там, где ему положено быть, – ответил Лука Петрович.
