– Старший сержант Нуварры, администратор Сети Новой Руси, Владимир Михайлович Звонарёв. Очень приятно с вами познакомиться, дамы…
Реакция следует незамедлительно. Тихое «ой» со стороны Хьямы, стремительно алеющей. Восхищённое «ух» Юницы. И поражённый взгляд Аоры, только вот её глаза опять стали глазищами, бездонными, словно озёра. Она не может оторваться от сына. Потом переводит взгляд на меня, её ротик приоткрывается в изумлении…
– Эрц, это ваш сын?!
Я широко улыбаюсь:
– А что, по лицу не видно?
Вовка едва удерживается от смеха, потом внезапно кошачьим движением подхватывает на руки Юницу. Та опасливо сжимается, но его улыбка так похожа на мою.
– Привет… сестрёнка. Меня Вовой зовут.
Она смотрит на громадину, потом смущённо отвечает:
– Я – Юница. А почему ты меня сестрой назвал, дяденька?
– Папа ведь тебя дочкой называет?
– Угу, – кивает она. Потом вдруг поражённо выдыхает: – А что, мой папа и твой папа?! Одновременно?
– Ну да. Так что ты – моя сестра. Младшенькая. Согласна?
– Согласна. – Смотрит широко распахнутыми глазёнками.
Вовка шутливо трогает её за носик:
– Ты красивая. Я рад, что у меня такая симпатичная младшая сестра.
– А я рада, что у меня такой большой братик…
Девочка счастливо улыбается. Потом чмокает Вову в щёку, и тот смущённо улыбается, глядя на будущую мачеху, так и застывшую в некоем остолбенении. Потом отпускает девочку на землю, лезет в карман, достаёт оттуда шоколадку, открывает упаковку, протягивает ей:
– Вот тебе за знакомство, как у нас говорят.
Юница несмело берёт, откусывает крохотный кусочек, потом буквально вгрызается в лакомство. А я вспоминаю обещание гараху. Тем более что до его обиталища уже совсем близко.
Теперь Аора и сын смотрят друг на друга. Парень на мгновение склоняет голову, потом щёлкает каблуками. Женщина вздрагивает, торопливо представляется, едва не дёрнувшись присесть в полупоклоне, как положено по этикету:
– Баронесса Аора ун Ангриц.
– Очень приятно с вами познакомиться, баронесса…
Затем поворачивается к бордовой, словно свёкла, океанке. Вопросительно произносит её имя:
– Хьяма?
Она опускает голову.
– Как мой батя, не обманул? Похожи мы?
Она молчит, не в силах произнести ни слова. Девочки из фургона сгрудились в кучку возле прицепа, зачарованно смотрят на сына. А я… А что – я? Я горд! И счастлив.
Пауза затягивается, и я решаю её нарушить:
– Эй, вы, двое, потом почирикаете. Дело не ждёт.
Будущая семья одновременно поворачивается на мой голос, и я показываю на гору ящиков и бочек:
– Разобрать надо…
Слышу Вовкин вздох:
– Прости, но надо.
И ответ, шелестящий ветерком:
– Знаю… Долг превыше всего…
Аккуратно упакованные ящики с едой. Переложенное сухим льдом мясо в пенопластовых контейнерах, непонятно откуда добытых. Может, в контейнеровозе нашли? Не знаю. Крупа, молодая картошка. Отдельно – четыре больших ящика с надписью на русийском: «Собственность Михха Брумма». Значит, лично мне. Вовка рядом объясняет:
– Боеприпасы, жрачка. Оружие решили пока не посылать. Положили побольше еды. Вам надо пройти ещё сутки. А там уже должны встретиться с нашими. «Зубр» вышел с Новой Руси одновременно с два-шесть. Так что уже должен дойти до базы-ноль четыре. Там ребята отдохнут и двинут к вам навстречу.
– Понятно. А то Серёга по рации вечно: ждите, терпите. Ничего толком не говорит.
– А… – Сын машет рукой в привычном жесте. – Вечно он шифруется. Да ещё Аллия ему мозги выносит. Ей скоро рожать, вот и психует.
– А при чём тут бывшая императрица? – не понимаю я.
– Так она за него замуж вышла. Буквально на второй день сошлись. Нашли друг друга, как говорится.
– А… – Как назло, имя бонны вылетело из головы, но сын понимает, о ком я.
– Влада? Тоже с пузиком бегает.
– А Ира?
– Сказала, годик отдохнуть надо. По медицинским показателям. А потом опять…
– Ничего себе…
Честно говоря, я даже рад этому. Тому, что моя дочь становится матерью моих внуков, число которых увеличивается. Прежнее правило насчёт одного-двух детей в семье здесь просто неприемлемо. Сын рокочет:
– Девчонки у неё забавные. Но горластые.
– Ничего. Зато растём! – хлопаю его по плечу.
Он улыбается… Из ящиков выгружаем присланное. Вот это подарок! Спасибо всем, кто собирал! Целый громадный контейнер S-мин! Патроны, гранаты, в общем, на всех океанцев, если что, хватит с избытком. Мои женщины по-прежнему опасливо стоят у джипа, не решаясь подойти. Вовка бормочет вполголоса:
– Чего это они?
– Стесняются. Уже неделю не мылись. С водой у нас плохо. Вот и…
Он удивляется:
– И только?
– Воспитание тут… Сам понимаешь. Кстати, как тебе? – киваю в их сторону.
Он довольно шепчет:
– Красивая. Что одна, что другая. А сестрёнка – вообще прелесть.
Дальше работаем молча. Переливаем топливо в бак. Больше всего радуют мины. ПОМ-2, конечно, получше бы. Но вручную их не поставишь, а средств дистанционного минирования у нас, естественно, нет. Но зато ОЗМ-72 куда мощнее… Я зловеще ухмыляюсь, держа в руке массивный цилиндр защитного цвета. Внезапно сын толкает меня в бок:
– Твои?
Поворачиваю голову – точно, вдали показались первые телеги.
– Мои.
– Может, я пока в машину залезу?
– Не вибрируй. Всё нормально.
Вдруг он хлопает себя по лбу:
– Чёрт, забыл! Её надо срочно съесть!
– Что?
– Клубнику.
Я от души смеюсь:
– Ты всё такой же сластёна!
Он извлекает откуда-то из штабеля оставшихся ящиков большой непрозрачный пластиковый мешок, торжественно водружает его на один из рядов.
– Эй, все сюда! – окликаю я своих дам и девчонок из прицепа.
Все медленно подходят к нам. Володя, улыбаясь, торжественно извлекает из чёрного полиэтилена громадную, килограммов на пять, не меньше, клубничную ягоду. Затем вынимает из ножен тесак. Несколько точных взмахов – и каждому достаётся по ровному, похожему на арбузные, ломтику.
– Угощайтесь, люди! – приглашает он, отходя в сторону.
Гробовая тишина. Все, без исключения, изумлённо смотрят на нарезанную клубнику. Потом кто-то из девочек выдыхает:
