Он сразу врубается в тему:
– У нас уже всё готово. Просто ждали ещё кое-какие грузы, но на худой конец обойдёмся без них, раз такое дело. Давай приводи себя в порядок, а я объявляю тревогу.
Он нажимает большую красную кнопку на столе рядом с компом, и воздух разрезает могучий пронзительный звук сирены. Все в лагере знают, что это означает – тренировки проводились не раз. Поэтому нет никакой паники, люди знают, что делать. Возвращаюсь, в свою палатку. Супруга злая, дочь смотрит на меня:
– Опять?
– Нет. Теперь по-настоящему.
Жена открывает было рот, но я рявкаю:
– Собирайся! Живо! Если жить хочешь!
Ирина молча лезет под свою кровать, вытаскивает ящик с имуществом. Начинает одеваться. Я следую её примеру под изумлёнными глазами сына и жены. Тёплое бельё. Новенький камуфляж, верный калаш, броник, боеприпасы, 78-й пристёгивается на разгрузку.
По моему виду до супруги доходит, что шутки кончились, и она молча бросается укладывать вещи, которыми незаметно обросли. Тридцать минут. Всё упаковано, начинается погрузка. Рычат многочисленные двигатели тракторов, инженерных машин, боевой техники. Кроме БМП и БТР у нас есть даже четыре танка. Пусть старенькие Т-72, но в рабочем состоянии. Все грузятся в автобусы, грузовики, легковушки, формируя колонну. Перекрывая шум и гул моторов, включаются мощнейшие динамики:
– Товарищи, это не учебная тревога. На нас готовится нападение. Поэтому мы покидаем лагерь и уходим в безопасную зону. Не волнуйтесь, маршрут проверен и чист.
Быстро запрыгиваю в кабину мощного «Урала» ещё советских времён, со складов длительного хранения, киваю водителю, молодому парнишке откуда то с Севера:
– Вперёд.
Шофёр послушно включает передачу, и, отфыркиваясь, гружённый до отказа грузовик медленно ползёт к вспыхнувшему алыми огнями огромному квадрату, метров в десять высоты и ширины. Рядом пристраиваются ещё две машины. Перед нами – два танка. Следом тащат на прицепе Ми-28, а после него – два громадных «Катерпиллера» с трудом тянут 26-й. Он тяжело переваливается на своих шасси, но нам немного и надо – всего-то протащить метров сто через проход. На уши давит, и появляется звон. Впрочем, он обрывается на высокой ноте сразу же, как только мы оказываемся за пределами рамки. И – знакомое ощущение того, что мы уже на месте. Сразу отгоняем машину в сторону, а я с автоматом устремляюсь обратно. Замираю возле перехода, из которого один за другим по две, по три появляются набитые до отказа людьми и грузами машины, тягачи, тракторы… Пока темно, никто ничего не понимает, и потому люди спокойны. Они ещё не знают, что уже на другой планете. Представляю, какова будет их реакция, когда всё выяснится. Но, думаю, вряд ли кто будет против. Семьи переселенцев у нас в полном составе, включая всех родственников и близких. Так что… Время от времени бросаю взгляд на часы – не успеваем… До меня доносятся глухие звуки взрывов. Авиация? Или уже подошли войска? Да нет, вряд ли. Скорее всего, сработали наши закладки, разносящие в клочья мосты и образующие завалы из лесных великанов на трассе. Это даст нам хоть немного дополнительного времени для эвакуации. Как бы я хотел сейчас быть там! Но нельзя – любой предмет или человек, прошедший обратно, вызовет обрыв тоннеля перехода. Так что остаётся только крепче сжимать автомат и кусать губы…
Вкатывается очередной грузовик. С него спрыгивает гибкая фигура дочери.
– Пап?
– Рядом. Всё успели?
Она кивает, пристраивается с полюбившейся ей СВД возле меня. С лязгом гусениц и рёвом дизелей вкатываются ещё два танка, волокущие на прицепе мощную, в 1650 кВт дизель-генераторную установку, вспахивающую землю чужой планеты, словно плуг. Пошли сплошной чередой, сразу по три, бок о бок, грузовики и автобусы, едва миновав ворота, растекающиеся по степи, где мы вышли. Серый и Инженер умудрились решить самую главную проблему, ожидающую нас в новом мире, – они открыли проход к выбранному нами для создания своего собственного государства материку.
Между тем я уже начинаю ощущать нехорошие подрагивания почвы. Надеюсь, никто не обратит на это внимания? Свет обрамляющих ворота прожекторов-индикаторов становится всё сильнее… И как только хвост потока людей и грузов вытянулся из прохода, его рамка резко погасла. Всё? Да. Громовой, последний удар в воздухе заставляет вздрогнуть, но тут возле меня появляются Серый и Инженер. Оба усталые, но довольные:
– Мы сделали это! Миха! Сделали!!!
От избытка чувств вскидываю калаш к небу, выпускаю короткую, на два патрона очередь в небо. Тишина вспарывается треском, от которого с отвычки звенит в ушах. Впрочем, очень коротко. Поднимаю глаза: здравствуй, чужое небо. Мы пришли…
Сразу отправили дозоры, организовали выгрузку пассажиров для отдыха, одновременно ставя палатки. Машины пока не разгружали, потому что утром, после отдыха, планировали двинуться дальше. А пока в небо поднялся беспилотный робот, управляемый по радио. Раскрутив свои шесть винтов, дисковидный аппарат практически бесшумно взмыл в небо, быстро набрав высоту и передавая картинку в инфракрасных лучах, которую умная программа переводила в привычные нам краски. Первая подробная карта Южного материка начала составляться. Спустя тридцать минут ещё три точно таких же зонда отправились в другие стороны на разведку. Первым делом нужно было найти место для постоянного поселения. А дальше – будет видно. Станем действовать по обстоятельствам.
Испуганные люди молча копошились при свете фар и фонарей, торопливо устанавливая временные обиталища. Самые догадливые поняли, что мы где-то очень далеко от прежних мест, но как мы здесь оказались, никому не могло даже в голову прийти. А также – где сейчас находимся. Тёплый густой ночной ветерок, терпкий, напоенный ароматами трав воздух, и странная лёгкость в теле. Хорошо, что небо плотно затянуто облаками, но вроде бы дождь не намечается… Спустя минут тридцать лагерь стал затихать, только мы не могли оторваться от большого монитора, на который проецировалась картинка.
– Нужна вода. Запасы есть, но немного, – раздался негромкий голос кого-то из членов совета.
Говорим вполголоса, обмениваясь короткими репликами:
– Это Южное полушарие. Сейчас тут весна, можно будет сразу сеять.
Семян и саженцев всех сортов и видов с нами полно, едва ли не несколько тонн и сотен разных видов: яблони, груши, вишни, черешни и абрикосы, пшеница элитных сортов, рожь, ячмень… Перечислять всё очень долго и ни к чему. Есть и экзотика – ананасы, киви, фейхоа и апельсины… В общем, агрономическое наследие человечества. В отдельном грузовике-скотовозе живность: громадные, породистые коровы с быком-производителем, овцы, козы, свиньи, лошади. Скакуны и тягловые тяжеловозы, пара владимирских и четыре советских монстра по метру семьдесят в холке. Чего их стоило найти и по какой цене, лучше промолчать. Отдельно везут кошек и собак. Начиная от обычных дворняг до овчарок всех мастей и моих любимцев колли. Есть даже ньюфаундленд. Здоровенный флегматичный пёс с грустными глазами. Собаки чуют, что места здесь совершенно не похожи на родные, поэтому волнуются, ощетинившись и насторожив уши, кто к этому способен. Впрочем, при виде людей постепенно успокаиваются. Кошаки… Это отдельная песня. Сибиряки, Васьки подзаборные, подобранные на улицах; здоровенные рыжие крысоловы и даже один манул, на удивление всех мирно уживающийся с камышовым котом, привезённым ребятами с Дона. И весь этот зверинец молчит, что очень-очень странно. Волнуются, переступают с ноги на ногу, свиньи раскачивают свой грузовик из стороны в сторону, но всё происходит молча. Степь вокруг нас тоже не издаёт ни звука. Лишь иногда над головой что-то шуршит, пролетая в мгновение ока над нами. Да тихое жужжание местных насекомых. Нас, кстати, местная живность игнорирует. Невкусные мы, видимо…
