— Плачь, плачь! Еще не так наплачешься, если выйдешь замуж за твоего уголовника!
— Потом к нам не приходи!
— Если уж выбрала себе жениха против нашей воли, на нашу поддержку не надейся!
— Господи, зачем я тебя вообще на свет родила! Неудачница!
— Даже внуков нам подарить не сумела.
— Пустоцвет!
— Кому ты вообще сдалась, кроме нас с отцом?! Даже твой уголовник тебя просто использует!
— Конечно! Ты просто дура, если думаешь, что у него есть к тебе какие-то чувства!
— Ты работаешь в ювелирном магазине, а он небось на этот магазин нацелился.
— Как и в тот раз!
— Он ограбит, а тебя подставит!
— Он же мерзавец!
— Сядешь за него в тюрьму, потом на нас не надейся!
— Какой ужас! Наша дочь — уголовница!
Бедная Гуля билась в истерике. А родители продолжали ругать на чем свет стоит и Тамерлана, и дочь, и самих себя. Стоя под дверью, Лилька слушала и буквально изнывала от нетерпения, хотелось немедленно мчаться к подругам, чтобы поделиться с ними потрясающей информацией.
— Ведь это же все объясняет! — сказала она, закончив рассказ. — Родители Гули не знают, что у нее в магазине произошло ограбление. И то они подозревают Тамерлана в недобрых намерениях. А мы-то с вами точно знаем — ограбление произошло!
— Знаем?
— А как же иначе? Драгоценности инков пропали! И лично я думаю, что это работа Тамерлана. И Гулю втянул! Наверное, они похитили Семена Семеновича, вытянули из него код сейфа, а потом пришли и забрали драгоценности инков!
— А… А Сеня? Он жив?
Этот вопрос дрожащим голосом задала Глаша. Ответить ей никто не решился. В связи с поступившей от Лильки информацией, судьба Семена Семеновича выглядела весьма плачевно. Наверное, Глаша и сама это поняла. Потому что судорожно сглотнула и спросила:
— И как же нам быть? Как нам найти следы Сени? Как вывести преступников на чистую воду?
Предложение Леси пойти в милицию и честно обо всем рассказать следователю Горшкову особого энтузиазма не вызвало. Глаша и Лилька успели уже лично пообщаться с этим типом. Да и Кире казалось, что Горшков им мало чем поможет.
— Для того чтобы идти к следователю, нужны хоть какие-то доказательства виновности Гули и ее Тамерлана. А то этого уголовника прижмут, а он ментам алиби под нос сунет. Небось у него все подготовлено и продумано и все ходы прикрыты. Отпустят мерзавца. А он на дно уйдет.
— Что же нам делать?
Кира не ответила. В дверь раздался звонок.
— Кто это? — встрепенулась Раечка. — Бабка с мальчишками приехали?
— Нет. Я им сказала не приезжать пока, — ответила Глаша. — Наверное, это Николай Семенович.
— Дядя Коля?! — обрадовалась Раечка. — А разве он в городе?
— В городе. И обещал зайти вечером.
И Глаша пошла открывать дверь. А подруги пристали к Раечке с расспросами.
Ого! Теперь еще и брат всплывает! А большая семья, оказывается, у этого Семена Семеновича. Жена, мать, трое мальчишек, дочь от первого брака. Бывшая жена. А теперь еще и брат сыскался.
— А где же он раньше-то был, этот ваш дядя Коля? Странно как-то, — протянула Кира.
— Что странно?
— Ну, все-таки не кто-нибудь, а его родной брат пропал. Из сейфа к тому же исчезли драгоценности. Жена брата в истерике по городу мечется. А этот дядя Коля и носа не кажет, чтобы ее поддержать.
— Я тоже была в истерике, — немедленно надулась Раечка, почему-то усмотрев в словах Киры обиду. — И побольше Глашки. И дочь, на мой взгляд, куда важней персона, чем какая-то там Глашка. Тем более что жен у моего папы было уже две штуки. А дочь пока что одна!
— Ну, хорошо, хорошо! Не обижайся ты из-за каждого пустяка. Пусть жена и дочь в истерике. Почему ваш дядя Коля только сейчас появился?
— А его в городе не было, — ответила Раечка, заметно успокаиваясь.
— Почему?
— Потому что он археолог. Ездит по разным раскопкам. И застать его в городе летом — это дело непростое. Если хотите знать, я ему первому позвонила, когда папа пропал. Сначала к нему на кафедру в институт, потом по тому телефону, который мне там дали. Это оказалось где-то под Новгородом. И телефон был не дядин, а какой-то женщины — его квартирной хозяйки. Она обещала, что все передаст дяде Коле, когда он вернется с раскопок. Вот, наверное, и передала.
Дядя Коля оказался высоким и статным красавцем лет сорока. Он был моложе и куда стройней холеного, но изрядно раздобревшего на плюшках и Глашиных пирожках Семена Семеновича. Виски у дяди Коли серебрила благородная седина. Лицо, руки и шею покрывал красивый темный загар. И на его фоне голубые глаза дяди Коли сверкали особенно пронзительно.
Прямо-таки киногерой! Во всяком случае, в старых вестернах положительные ковбои выглядели именно так. Да и не только ковбои. Любой герой, желавший снискать симпатию зрителей, выглядел именно так — сухощавый, прожаренный солнцем пустыни, крепкий, как сыромятная плеть, и сверкающий голубым льдом смеющихся глаз.
Видимо, дядя Коля усек свое сходство с таким человеком, потому что старательно ему следовал. Об этом свидетельствовали потертые вельветовые джинсы, «казаки» с заклепками и металлическими бляшками, которые звонко цокали при каждом его шаге, облик завершала расстегнутая на груди джинсовая рубаха. Не был забыт и шейный платок. Не хватало только ковбойской шляпы. Но видимо, дядя Коля понимал, что шляпа — это будет уже явный перебор.
— Ну, племяшка, рассказывай толком, что произошло! — едва войдя, обратился он к Раечке.
А обведя глазами остальных девушек, восхищенно причмокнул:
— О! Я вижу перед собой настоящий цветник! Сколько прекрасных цветов в одном месте!
И не успели девушки покраснеть от полученного ими чуточку тяжеловесного, но все же комплимента, как он громогласно обратился к жене своего брата:
— Глафира, рюмка чаю для усталого путника у тебя найдется?
— Найдется, Николаша. Как не найтись? Чтобы для тебя и не нашлось чего-то! Да быть такого не может.
В присутствии брата своего мужа Глафира как-то приободрилась, расцвела и еще больше похорошела. Она проворно засуетилась, собирая на стол угощение. Николай Семенович прибыл издалека. И наверняка проголодался. А что голодному мужчине какие-то печенюшки и кусочки дыньки. Ему требуется заправка посущественней.
И хорошо вышколенная мужем и свекровью Глафира это отлично знала. И сейчас вовсю суетилась возле гостя. На какое-то время подругам даже стало завидно. Им вот никто не предложил ни колбаски, ни сыра со слезой. Никто не резал для них салат из свежих огурцов с помидорами и не жарил ароматное мясо. А ведь они тоже провели целый день на ногах. И тоже здорово проголодались.
