– Сузи?
– Ты ее помнишь? – удивилась Каро и села рядом с Джеком.
– Конечно, помню – классная брюнетка.
Она была на их свадьбе. Джек сдвинул брови, стараясь вспомнить что-нибудь еще, лишь бы расположить отца Сузи к ним с Каро.
– Она, кажется, переселилась в Швейцарию и возглавляет там отделение коммерческого банка?
– Она практически ведет сейчас там все операции, – с гордостью произнес ее отец.
– Очень рад за нее. Прекрасно, что она процветает.
– Да, сейчас все замечательно, – сказала Каро. – Но так было не всегда, особенно после рождения второй малышки. У Сузи была послеродовая депрессия, но сейчас с ней все в порядке. – Каро с улыбкой посмотрела на Лоренса. – Мы с ней неделю назад долго болтали. Она преуспевает. Вы должны ею гордиться.
– Я и горжусь, – ответил Лоренс. – Ты же знаешь, Каро, что я всегда буду тебе благодарен за то, что ты взяла отпуск, чтобы побыть с ней те первые недели после того, как ее выписали из больницы. Ей это очень помогло.
Джека был поражен и пристально смотрел на Каро.
– Так поступают друзья… и крестные, – сказала она.
Каро была крестной?
– Я бы все сделала для Сузи и ее семьи. Как и она для меня.
Джек вознес благодарность всевышнему за сообразительность Каро. Вот умница. Она заслуживает овации.
– Каро…
– Дядя Лоренс, я попала в крайне неприятную историю…
Без дальнейших церемоний Каро рассказала ему все. Когда она закончила, он снял очки и потер глаза.
Каро наклонилась к нему:
– Вы должны понять – я не могу допустить, чтобы Барбару судили.
Лоренс снова надел очки:
– Каро, если я проведу тебя к ее депозитной ячейке, то нарушу столько правил, не говоря уже о статьях закона, что не смогу честно смотреть людям в глаза и…
– Я не жажду сама залезать в ячейку.
Джек не поверил своим ушам.
Каро вынула из сумки фотографию:
– Это фото пропавшей табакерки. Я не хочу знать, что еще Барбара держит в ячейке – меня это не касается. Но, может, вы проверите ячейку. – Каро вложила фотографию ему в руку. – Я не прошу забрать табакерку – просто посмотрите, там ли она.
Каро умоляюще смотрела на дядю Лоренса. Джек затаил дыхание.
Лоренс долго молчал, не сводя с обоих глаз, потом произнес:
– Сидите здесь и ждите. – Ничего больше не сказав, встал и вышел.
Каро вознесла благодарность Богу. Повернувшись к Джеку, она сказала:
– Прости. Я представить не могла, что он появится здесь именно сегодня.
– Ты не виновата. А возможно, все складывается удачнее, чем мы думали.
– За исключением того, что я посвятила еще одного человека в семейную драму.
Джек хотел сказать, что это ерунда, но вырвалось у него совсем другое:
– Ты – крестная?
Она улыбнулась:
– Два раза. У обеих девочек Сузи. Хочешь взглянуть на фото?
– Еще бы.
На фотографии Каро сидела на траве с годовалым ребенком на коленях, а совсем крохотного прижимала к груди. Она выглядела… такой счастливой. У Джека бешено забилось сердце, грудь сдавило. А с ним она когда-нибудь вот так светилась счастьем?
Но он хотел сделать ее счастливой. Такой счастливой, как на фотографии. Он хотел…
Тут вернулся Лоренс.
– Ну что? – не выдержала Каро.
Лоренс опустился в кресло:
– Я не обнаружил табакерки.
Черт! Джек сжал кулаки. Неужели Барбаре удалось продать ее за те полдня, пока он еще не успел заняться этим делом? Он проверил всех гостей на загородной вечеринке и пришел к выводу, что Барбара не взяла с собой на уик-энд табакерку, чтобы продать. Значит, она поехала туда, чтобы сначала повидаться с кем-то. Он ждал, что она позже нанесет визит кому-нибудь из гостей или этот человек появится в доме на Мейфэр. Но пока что ничего не произошло.
– Однако я нашел это. – Лоренс положил на стол перед Каро медальон.
Джек был весь внимание. Каро замерла, потом протянула руку и пальцем дотронулась до медальона.
– Мамин медальон…
– Это принадлежит тебе.
Совершенно верно! Но почему медальон оказался у Барбары?
– Хотя я плохо ее помню, но всю свою жизнь тень мамы нависала надо мной, – медленно проговорила Каро. – Отец создал тот благотворительный фонд в память о ней и предполагал, что я посвящу свою жизнь руководству фондом. Он превратил мою мать чуть ли не в святую, и не существовало ни одной живой женщины, которая могла с ней сравниться. Думаю, что Барбара тоже чувствовала себя в тени прежней миссис Филдинг. – Каро подержала медальон в ладони – он был на тяжелой золотой цепочке – и вернула Лоренсу. – Положите его обратно. У меня и так предостаточно ценностей. Это мне не нужно.
– В депозитной ячейке оказалось еще довольно-таки интересные вещи.
Каро покачала головой:
– Барбара имеет право на собственные секреты. Я не собираюсь в них копаться. – Она встала и поцеловала Лоренса в лоб. – Я очень вам благодарна за то, что вы сделали. Могу я прийти к вам как-нибудь на обед?
– Мы всегда тебе рады, ты же знаешь. Тетя Кейт будет счастлива.
Он тоже встал и расцеловал Каро в обе щеки. При этом он незаметно за спиной Каро передал Джеку свою визитку.
Джек и Каро шли к парковке, не обменявшись ни единым словом. Но как только они оказались у машины, Каро оживилась и даже начала приплясывать, глаза заблестели, щеки раскраснелись.
– Это было… – Она не могла подобрать нужного слова.
– Мы были на волосок от гибели, – подсказал Джек. – Если бы Лоренс не был о тебе такого высокого мнения, мы с тобой провалились бы.
Каро схватила Джека за руку.
– Я уже и не помню, когда чувствовала… такой прилив энергии.
– И кто обозвал меня адреналинозависимым? – пошутил Джек.
Он остро ощущал тепло ее руки, ее улыбку. Ее губы… Они тянули его к поцелую. Он разрывался от желания поцеловать Каро. Он взорвется, если не поцелует ее сию минуту.
«Ты не можешь этого сделать. Ты обещал».
– Спасибо, – сказала Каро.
– За что?
– За то, что поверил в меня.
Его переполняла нежность, и нежность боролась с желанием – то и другое сплелось, образуя что-то более сильное и светлое.
– Ты была великолепна, – произнес он и не погрешил против правды. – Ты спасла положение.
– Не помню, когда в последний раз я так быстро соображала. Какую-то долю секунды я не знала, врать или довериться Лоренсу.
