Раз в неделю, в один и тот же день, Наполеон собирал всех своих министров на совещание, где каждый из них представлял ему отчет о делах, за которые отвечал. Ни один министр не мог принять решение самостоятельно. Вся почта этих десяти министров тоже каждый день передавалась для рассмотрения императору. Фактически министры были сведены на роль руководителей отделов, которые должны были только подавать начальнику вопросы на рассмотрение и передавать его распоряжения. Свои приказы император диктовал тоном обычного разговора, шагая вперед и назад по своему кабинету. Он никогда не повторял дважды одно и то же слово и говорил так быстро, что его опытные секретари иногда с трудом записывали лишь половину его слов, потому что диктовал несколько приказов одновременно. Чтобы понять, какой огромный объем работы проделывал Наполеон, достаточно знать, что опубликованное собрание его сочинений состоит из тридцати томов и содержит 23 тысячи документов и в различных архивах лежат еще примерно 50 тысяч продиктованных им писем.
Характером Наполеона объясняются те учреждения и принятые правительством меры, из которых складывался имперский режим.
Мощное воображение и убежденность в том, что для удержания власти над людьми, особенно французами, надо угождать их самолюбию, подсказали его императорскому величеству, что он должен окружить себя роскошью и великолепием. Поэтому он возродил двор и создал новую аристократию.
Наполеон, завистливый деспот, не поддерживал ничего, что могло бы стать ему помехой в будущем. Он упразднил Трибунат, увеличил до огромного размера полицейскую систему, воссоздал государственные тюрьмы и отменил свободу прессы. С этого времени он желал быть хозяином не только тел, но и душ своих подданных и поэтому хотел формировать их умы так, как ему было удобно. Именно для этого он создал университет.
Вкусы самого императора были очень просты. Он жил как военный в высоком звании, которому его множество обязанностей не позволяют уделять много времени на личные пустяки. Он всегда был одет в мундир, обычно в темную форму полковника легкой кавалерии (colonel de chasseurs) – зеленый сюртук и белые брюки. Солдаты видели, как он ходил среди них, одетый как один из самых оборванных офицеров в армии. Но офицеры и придворные, которые окружали императора, были украшены плюмажами, золотом и шитьем. В Тюильри, где Наполеон обычно жил, в значительной степени были восстановлены вокруг императрицы Жозефины версальские церемонии. Снова вошла в моду одежда, которую носили при прежнем дворе, – сюртуки, панталоны, шпаги, туфли с пряжками, платья с длинными шлейфами. И так же, как в 1780 г., существовали, кроме дворца короля, дворец его брата и дворец королевы, в 1804 г. кроме императорского дворца существовали дворец императрицы, дворец матери Наполеона и дворцы его братьев и сестер императора – имперских принцев и принцесс. И все же это не был возврат к худшим злоупотреблениям старого режима. Самым важным и самым большим отличием императорского двора от королевского было то, что новый двор не имел никакого политического значения и что ни любовницы, ни другие женщины не имели ни малейшего влияния на правительство.
После триумфов под Аустерлицем, Йеной и Фридландом и поражения австро-прусской и российско-прусской коалиций (1805–1807) Наполеон в 1807 г. создал имперскую аристократию. Правда, происхождение новых аристократов не могло бы удовлетворить придирчивого исследователя. Мы уже видели
[203], каким скромным было происхождение некоторых лучших генералов Наполеона, которые теперь стояли у самого императорского трона. Разумеется, многие дворяне из старинных семей, принявшие новый режим, были радушно приняты при новом дворе и получили почетные места; но все же он по своей сути был двором выскочек. Происходило то, что очень часто бывало в других странах: выскочки выстроились в очередь за правами и почестями. Чтобы создать аристократию с большими претензиями, эффективному и щедрому на награды правителю нужно мало времени.
Эта аристократия была создана из чиновников. Так же как в знаменитой табели о рангах, которую Петр I ввел в России, в этой системе иерархия титулов соответствовала иерархии должностей. Министры, сенаторы, государственные советники, архиепископы, различные члены института и некоторые любимые дивизионные генералы получили титул графа. Председатели Высшего кассационного суда и различных апелляционных судов, епископы, председатели избирательных коллегий и некоторые мэры могли гордиться титулом барона, а члены Почетного легиона стали кавалерами, то есть рыцарями. Титулы графа и барона при некоторых условиях становились наследственными и переходили к старшему сыну первого обладателя, что увековечивало новую аристократию.
Таким же образом император присвоил титулы герцога или князя многим маршалам и некоторым высшим гражданским чиновникам. Маршалы получили свои титулы в награду за выдающиеся услуги, которые они оказали республике или империи. Келлерман, в прошлом якобинец, стал герцогом де Вальми; Ожеро – герцогом де Кастильоне; Ланн – герцогом де Монтебелло; Ней – герцогом Эльхингенский и позже князем Московским; Даву – герцогом Ауэрштадтским, а потом князем Экмюльским и т. д. Среди гражданских чиновников Талейран, министр иностранных дел, получил титул «князь Беневенто», а Фуше, ловкий и в высшей степени неразборчивый в средствах министр полиции
[204], стал герцогом Отранто. К каждому из этих титулов, которые были наследственными, император прибавил пенсионы, часто очень большие. Даву, например, получал около миллиона франков (200 тысчяч долларов) в год. Некоторые из этих пенсионов до сравнительно недавнего времени французское правительство еще выплачивало наследникам их первых обладателей.
В то самое время, когда Наполеон создавал имперскую аристократию, он уничтожил несчастный Трибунат, поскольку знал, что в этом собрании еще сохранились следы «того беспокойного духа демократии, который так долго тревожил Францию». Пятьдесят трибунов получили новые места в Законодательной палате. Позже и она была практически уничтожена: продолжительность ее сессий была сокращена до нескольких недель, а в некоторые годы Законодательная палата вообще не созывалась. Затем Наполеон незаконно потребовал от сената, который был очень сговорчивым, утвердить большое количество постановлений – о призыве в армию новобранцев, о составлении бюджета и другие, для принятия которых, согласно конституции, были необходимы голоса депутатов-законодателей. В 1813 г. император сам занимался составлением бюджета и вводил новые налоги только собственной властью – точно так же, как Людовик XIV. Так исчезла самая важная из политических свобод, приобретенных в 1789 г., – право народа самому определять свои доходы и расходы. Лучше было бы вообще отменить конституцию, которая стала только видимостью.
