– Ты спроси, чем сейчас занимается ее первый муж. У нее, между прочим, сын от него есть.
– Чем? – спросила Элла Аркадьевна.
– Он начальник юридического отдела в ЦКБ! – выпалила бывшая однокурсница. – Раньше занимался адвокатской деятельностью, имел свое бюро, но потом решил податься на госслужбу. Наверное, слишком правильно дела вел.
– Не иначе, – усмехнулась Элла Аркадьевна, переваривая информацию.
Начальник юридического отдела в Центральной клинической больнице, которую в обиходе называют «кремлевской», – это фигура. Причем фигура, теоретически имеющая выход на любое руководящее лицо в государстве, вплоть до президента. Если не лично, то хотя бы через главврача. Главный врач ЦКБ, которому весь истеблишмент знаком и с лицевой, и с изнаночной стороны, ни за что не станет держать в начальниках юротдела «чужого» человека. А «своему» почему бы не порадеть? Замолвить словечко за человечка… И пускай этот человечек второй муж его первой жены – что с того? Многие же сохраняют после развода хорошие отношения и даже дружат семьями. Все дело в характерах и в том, как произошел развод. Если второй отбил жену у первого, то тут, конечно, дружбы ждать не стоит. А если она сначала развелась с одним, а потом уже встретила другого… Стоп! Они же, кажется, вместе учились… Ну и что с того? После окончания института жизнь их развела, а потом свела снова. Уже после развода. А еще бывает так, что первые мужья испытывают к вторым горячую признательность за то, что избавили их от такого «подарка». Если жена Данилова такая щука, как про нее рассказывают, то возможен и такой вариант. Надо быть осторожной, но…
Но осторожность не означает бездействия. И кто бы кому ни покровительствовал, всегда можно повернуть дело так, что покровитель решит умыть руки и бросит своего протеже на произвол судьбы. Если бы, конечно, Данилова задержали бы flagrante delicto
[25] (Элла Аркадьевна любила к месту блеснуть расширенным знанием латыни, выходящим за медицинские рамки) на отбивающейся от него Рыльской, то от него сразу же бы все открестились. Если бы… Альтернативная история, которую придумала Элла Аркадьевна, такого эффекта, конечно же, не вызовет, потому что доказательств нет. Слова, слова, слова… Тень, конечно, бросит, но этого не всегда достаточно.
– Стойкий он, как ванька-встанька, – пожаловалась Элла Аркадьевна бывшей однокурснице. – Достал вконец.
Пожаловалась не просто так, просто так Элла Аркадьевна ничего не делала, а с умыслом. Вдруг знакомая предложит помощь. Знает же, что за Масконовой не пропадет. Но бывшая однокурсница промолчала, только кивнула сочувственно – бывает. Элла Аркадьевна не особенно расстроилась, хотя немного и огорчилась, конечно. Характер у нее был бойцовский, победительный, азартный, и препятствия с трудностями ее только раззадоривали. Утомляли, конечно, и раздражали, но зато когда победишь, так взлетаешь от счастья на седьмое небо.
Ожидая звонков от Исаева и Инны Валерьевны, Элла Аркадьевна пыталась заставить себя работать, но работа шла туго. Буквы прыгали перед глазами, мысли путались, все вокруг раздражало. Дошло до того, что Элла Аркадьевна наорала на секретаршу слегка замешкавшуюся с приготовлением кофе. У секретарши была уважительная причина – она отвечала на звонки, но это обстоятельство не спасло ее от несправедливого разноса. Секретарша не обиделась, понимала, что «хозяйка» (так Эллу Аркадьевну называли в департаменте) сильно нервничает, а сама Элла Аркадьевна, выпустив пар, смогла приняться за работу. Некогда было бить баклуши, потому что назревал очередной скандал. Или скандальчик, это уж как раздуть.
В юном месяце апреле, к приезду делегации депутатов Государственной Думы, во главе с заместителем председателя Ниеловским, Элла Аркадьевна торжественно открыла новый операционный блок в шестой больнице. По уму открывать его надо было по осени, в сентябре или октябре, потому что ремонт закончили быстро, а вот закупка оборудования, как это обычно бывает, затянулась надолго. То средства не пришли в полном объеме, то поставщики вдруг начали выкидывать фокусы, предлагая бонус в виде дополнительной аппаратуры вместо старого доброго отката в денежной форме… Много было проблем, но приезд высоких гостей, которые в прямом смысле слова свалились как снег на голову – еще вчера ни гу-гу, а сегодня уже едут – следовало отметить чем-то знаменательным. Ничего знаменательнее, чем открытие нового восьмизального оперблока, Элла Аркадьевна устроить не могла. Да и тут пришлось ловчить – часть недостающего оборудования перетащили из старой операционной, часть навезли из других больниц. Ничего – открылись. Отчитались, повосхищались, устроили банкет, в общем, депутаты остались довольны. Банкет еще не закончился, а всю набранную с бору по сосенке аппаратуру уже вернули по местам. Оперблок закрыли до поры до времени. Тем, кто интересовался, почему врачи оперируют в старом оперблоке сначала говорили, что новый закрыт на санобработку, а затем начали ссылаться на мифическую аварию вентиляционной системы. Разумеется, слухи о собранной со всех сторон аппаратуре просочились к журналистам. Но администрация «шестерки», возглавляемая опытным, прошедшим огонь, воду, медные трубы и три уголовных дела главным врачом по фамилии Закопайло, замечательно держала оборону и с сотрудниками провела основательную работу, чтобы те не болтали лишнего.
Если в костер не подкладывать дров, огонь скоро утихнет. Журналисты наседают несколько дней, потом им надоедает, и они хватаются за другие темы, благо каждый день что-то случается. Оперблок потихоньку оснащали всем необходимым и в сентябре собирались открыть по новой, но уже тихо, без лишнего шума. Кто мог подумать о том, что депутат Егорычев ведет тайное следствие по поводу фиктивного открытия оперблока. Нарезав кадров из видеосюжета, этот подлый негодяй (иначе уже его Элла Аркадьевна и не называла) отследил судьбу каждого аппарата, начиная с наркозных аппаратов и заканчивая воздухоочистителями. Телевизионщики, делая длинный репортаж, снимали все подряд с разных ракурсов и много у чего были видны инвентарные номера. Но въедливый Егорычев отыскал все-все-все, даже те аппараты, у которых номера видно не было. То, что депутат втайне от всех смог провернуть такую большую и кропотливую работу, говорило о наличии у него целой сети осведомителей в медицинских учреждениях. Элле Аркадьевне было о чем задуматься…
Спустя неделю после появления в «Севастопольских новостях» интервью Эллы Аркадьевны, в котором она рассказывала о планах по развитию здравоохранения в Севастополе и нападала на Егорычева за то, что он ничем не помогает, а только критиковать горазд, в газете «Севастопольские ведомости», а также в Интернете появилась статья Егорычева. «Напрасно директор департамента здравоохранения упрекает меня в том, что я ничем ей не помогаю, а только болтать горазд, – ерничал депутат. – Я много чего полезного делаю. В частности, вот подготовил реестр оборудования, свезенного в апреле в новый операционный блок шестой больницы для липового открытия. Если госпоже Масконовой захочется еще раз устроить спектакль с открытием, то благодаря моему реестру она не только найдет всю аппаратуру, но и сможет расставить ее по прежним местам…» Фотографий было много. «Ведомости» напечатали выборочно несколько пар, а вот в Сети можно было увидеть все. Закопайло, старый конь, сплоховал – не подумал о том, что надо бы заклеить пластырем реальные инвентаризационные номера и поверх них написать липовые, по единому стандарту. А то один номер начинается с букв «РЕ», другой с «ТР», третий с «РБ»… И дурак догадается, что дело нечисто – аппараты собраны из реанимационного отделения, из травматологии, из родильного блока. Мелочь вроде. А палятся-то всегда на мелочах, которые упускают из виду.
