Синяк на скуле, шикарный, со ссадиной, и не собирающийся пока рассасываться, подтверждал ее слова. Торн вздохнул, протянул руку и, взяв девушку за подбородок, слегка повернул, чтобы лучше видеть. Осмотрел – сегодня, наверное, уже в третий или четвертый раз, махнул рукой:
– До свадьбы заживет. Драться тебе учиться надо.
– Меня учили…
– И не научили. Умение фехтовать не означает умения убивать. Тебе просто духу не хватит намотать противнику кишки на железо. А голыми руками тебя и вовсе не тренировали, сама признавалась. Было дело?
– Ну… было.
– Значит, придется тебе учиться. Закончится наше приключение – познакомлю с хорошим наставником. Хотя, честно говоря, сейчас твое неумение и мои вынужденные действия создали нам как минимум две проблемы.
– Это какие?
– Ну, во-первых, теперь наши преследователи знают, что я оборотень. Или не знают, но в самое ближайшее время эту информацию получат. Стало быть, козыря в рукаве мы лишились. А во-вторых, когда все закончится и я перестану тебя опекать, герцог этот получит вполне реальный шанс на тебе отыграться. Вряд ли он будет разбираться, кто прав, а кто виноват. Обычно в таких ситуациях наделенный властью вельможа сначала отрывает всем подряд головы, а потом уже думает. Городские, может, и отвертятся, свалив все на нас. Мы пока их опережаем, да и вряд ли у них есть кто-то, способный меня запросто догнать и остановить. А вот позже… Я-то для них буду недосягаем, войну они затевать не осмелятся, а вот тебя начнут ловить.
Кира после его слов выглядела не лучшим образом. То ли потому, что осознала величину грядущих проблем, то ли из-за того, что Торн дал понять – не собирается он опекать ее вечно. Однако сказать она ничего не успела, ибо в этот момент их весьма бесцеремонным образом прервали.
– Вы, молодой человек, весьма и весьма ошибаетесь.
Торн аж подпрыгнул на месте, с трудом удержавшись от того, чтобы перетечь в боевую форму. Просто успел осознать, что если бы хотели, то давно убили бы. Однако руку с эфеса убирать не стал, хотя противника не видел и даже не обонял. И это выглядело по меньшей мере невероятным. Рядом замерла в напряженной позе Кира, наполовину вытащив из ножен шпагу. В ответ откуда-то сбоку раздался смешок.
– Кто здесь?
– Я. К костру подойти разрешите? А то неудобно разговаривать так, как сейчас. Мне-то все равно, а вот вам, подозреваю, расклады доставляют некоторый дискомфорт.
– Да, конечно, прошу вас, – лучше воспитанная Кира ответила прежде, чем Торн осознал суть просьбы.
– Благодарю, – и к очерченному неярким светом костра полумраку шагнул словно бы ниоткуда высокий худощавый человек с длинными седыми волосами. Не старик, просто седой. – Мясо переверните, а то сейчас подгорит.
Торн, не спуская с него глаз, аккуратно перевернул и впрямь начавшее подгорать с одного боку мясо. Этот олень весьма удачно вышел на дорогу, и все, что оставалось сделать оборотню, это свернуть ему шею. Молодой олешек, мясо должно быть нежным, уж в этом Торн разбирался очень хорошо. А вот Кире зверя было явно жалко. Тоже нашлась защитница природы, как отбивную есть – так это запросто, но всхлипнуть над невинно убиенным созданием такие никогда не преминут.
– Так с кем имею честь? И как вы смогли подойти незамеченным?
– Комплексное заклинание. Помогает обмануть магические ловушки. Второе заклинание работает против существ с высокой чувствительностью – оборотней, вампиров, эльфов и прочих. И не просите, как оно работает – не скажу. В конце концов, то, что я его знаю, а вы нет, не мое достоинство, а ваш недостаток. Сами его исправляйте.
– Не больно-то и хотелось, – буркнул Торн. Обижаться он даже и не подумал – на правду злиться глупо и непродуктивно. Внимательно окинул взглядом собеседника, усмехнулся. – Тем более, оно не выдано только что, а генерируется амулетом. И второе, кстати, тоже… О, вы ими прямо весь обвешаны!
– Ну да, – не стал спорить собеседник. – Зачем двадцать раз повторять одно и то же, если можно создать амулет? Здорово экономит время и силы. Да и работу амулета обнаружить тяжелее, даже такому сверхчувствительному к магии существу, как оборотень.
Торн пожал плечами. Сам он никогда не был первоклассным артефактором. Так, кое-что мог, но не более. Отчасти потому, что не увлекался этим делом, считая всякие мечущие огонь серьги или кольца в носу ненадежными. И, похоже, зря, пока жил в лесу, стоило не пьянствовать, а совершенствоваться, благо времени имелось в избытке.
Ну что же, надо уметь признавать свои ошибки. А также прощать тех, кто на них указал. И, кстати…
– Так с кем мы имеем честь разговаривать?
– Герцог ля’Пампе, к вашим услугам. Девушка, милая, не тянитесь вы к своей железке. Во-первых, я быстрее вас и намного лучше фехтую. Да и в магии сильнее вашего спутника. Видите, он сидит спокойно, берите пример. Ну а во-вторых, вы меня совершенно не интересуете. Я как раз с ним хотел переговорить.
– Вот как? – с удивительным спокойствием спросил Торн.
– Ну да. Упустить возможность поговорить с Эль Барро – глупость несусветная.
– И как вы меня опознали?
– Те, кого вы… обидели, – герцог усмехнулся уголками губ, – очень хорошо запомнили окрас вашей шерсти. И не беспокойтесь, устраивать здесь побоище я не собираюсь. Хотя и мог бы, конечно. Мясо переверните, варвары, сгорит же!
Пришлось повторить процедуру, попутно убедившись, что ужин вот-вот будет готов. Герцог, с улыбкой наблюдающий за процессом, кивнул:
– Вот так вот. Женщин к приготовлению мяса допускать нельзя.
– Это точно, – согласно кивнул Торн.
– В компанию примете?
– Угу.
– Вот и замечательно, – ля’Пампе ловко перекинул из-за спины затрапезного вида холщовую сумку и начал выгружать из нее хлеб, овощи, кувшин вина… Как это влезло? И почему сумку не было видно раньше? Не простая сумочка-то, видать. – Кстати, чтоб вы все-таки зря не нервничали. Я не только не сержусь на вас за то, что вы убили этого придурка, но и должен вас благодарить. Получилось даже лучше, чем я рассчитывал.
Челюсть Торна с деревянным стуком упала на колени. Кира выглядела примерно аналогично, с поправкой на женское лицо, разумеется. Герцог рассмеялся:
– Не надо на меня так смотреть. Я не псих и не мерзавец, просто тот, кого вы убили, не был моим сыном. Мои-то дети как росли, так и растут. А он – сын моей жены от первого брака. Неудачный получился ребенок, да… Я к нему теплых чувств не питал. Дурных, правда, тоже… до недавнего времени, когда он начал активно проигрывать деньги. Мои, заметьте, деньги. После… особо крупного проигрыша я в них ему отказал и официально сообщил, что исключаю из списка наследников. Делать мне нечего, чужому ребенку все оставлять. А он соответственно обиделся и решил меня убить. Я об этом знал, конечно, но все равно неприятно. Тем более, погибнуть должны были и я, и его сводные братья, то есть мои дети, и даже его мать. Как-то нехорошо получается, вы не находите?
