– Шахматист и Репейник, – брякнула Леся.
– Это кто такие?
– Репейник – это наш председатель. Вон его дом. А Репейником мы его прозвали, потому что он жутко приставучий. Как начнет свою волынку про платежи, про дороги да про расчетные квитанции на свет, так до вечера не отвяжешься.
– А Шахматист?
– Шахматист – это хозяин вон того дома. Он не совсем в себе.
– Как это? Сумасшедший, что ли?
– Ну, не совсем, раз его на свободе держат. Но всюду таскает с собой шахматы. А играет только сам с собой. И страшно ругается, если кто-то хочет с ним партию сыграть.
– Понял. Действительно, полный придурок.
И майор, проводив подруг до дома, выпил целый стакан холодной воды. И только после этого отправился к соседям.
– Да, постойте! – окликнула его Кира.
– Что еще?
– Если вам удастся разговорить Шахматиста, спросите у него, пожалуйста, чего он к нам около полудня в дверь ломился.
– А он ломился?
– Чуть вовсе не сломал.
Майор в ответ только крякнул. И отчалил. Подруги могли бы побежать за Сергеем, но снова не получилось. Вернулся парнишка, которого майор отряжал на пляж.
– Пить охота, – вздохнул он, выжидающе глядя на подруг.
Обозлившись (что им тут, водопой?), подруги все же налили парню кружку воды прямо из колодца. Он осушил ее одним махом. И снова посмотрел на подруг. Как он пил вторую кружку, подруги смотрели уже с сочувствием. А когда парень потянулся за третьей, их сочувствие переросло в нечто большее. Ишь, упарился бедненький.
– Может быть, покушать хочешь? – предложила ему сердобольная Леся.
Парень хотел. Еще бы, с утра на ногах. И пообедать не удалось. Правда, в доме у подруг особых разносолов не было. Но мелко порубленная телятина, тушенная с помидорами, солеными огурчиками и укропом, отлично подошла к отварной горячей картошке. А маленькие греночки, которые нажарила Леся, было очень вкусно намазывать сырной массой, сделанной из плавленого сырка, майонеза, сливочного масла и чесночка.
Мясо, картошка и греночки исчезали с тарелки сержанта с такой же быстротой, как только что вода из кружки. Но ведь то вода, а мясо и греночки нужно было жевать. У подруг создавалось такое впечатление, что парень глотает все не жуя, словно гусь.
– Может быть, ему вараньей каши предложить? – посоветовалась с подругой Кира, наблюдая, как со стола исчезает вся еда. – А то ведь не наестся.
– У меня еще есть окрошка.
Окрошки Леся наготовила еще вчера огромную кастрюлю. Туда пошла и колбаска, и редисочка, и зеленый лучок, и укроп с петрушкой, и картошечка, и мелко порубленное крутое яичко. Все это полагалось заливать холодным квасом, который был кисленьким, как и положено настоящему квасу.
Парень слопал пять тарелок окрошки. И успокоился лишь после этого.
– Спасибо, – выдохнул он. – А сладенького ничего не осталось?
Леся, которая безмолвно наблюдала процесс поглощения еды, которой им с Кирой хватило бы дня на два, молча покачала головой. Сладенького ему! Обойдется!
– Ну, тогда хотя бы чаю, – разочарованно протянул сержант.
И куда в парня столько лезет? Ведь выпил три огромные кружки воды, потом слопал пять тарелок окрошки, значит, еще пять стаканов жидкости. А теперь еще и чаю хочет!
Но чаю Леся сделала. И даже тортик выставила. Правда, не собственноручно сделанный, а купленный в магазине. Тортик, по правде сказать, был вафельный и немного суховат. Но парень уничтожил его с таким аппетитом, словно это был самый лучший «Наполеон».
Покончив с тортиком, откинулся на спинку стула, потягивая сладкий чай. Наконец-то его челюсти были свободны! И подруги могли приступить к выяснению интересующих их подробностей. Но сержант их сразу же разочаровал:
– Обошел половину пляжа. Никто из отдыхающих этого типа не видел. Теперь вот передохну немного и снова пойду. Сразу-то, сами понимаете, мне и с места не двинуться. После такого-то обеда!
Зря они его кормили! Зря! А теперь еще майор придет, и его нужно будет кормить!
Но майор от обеда отказался.
– С ума вы, девки, сошли! Такая жара! Кроме воды, ни о чем и думать не могу.
Впрочем, квасу он испил с удовольствием. И тарелочку окрошки навернул. Подобрев, он утер усы и сказал:
– Нашел я свидетеля. Ваш сосед с шахматами видел, как этот тип пришел к вам около одиннадцати часов утра.
– Ну и…
– Стучать или звонить в дверь не стал. Открыл ее своим ключом. И вошел.
И майор уставился на подруг. Те молчали. Да и что им было говорить? Они спали и ничего не слышали.
– Вошел и больше уже не вышел, – многозначительно добавил майор.
Снова обвинения! Подругам это уже надоело.
– А больше Шахматист никого не видел? Может быть, следом за потерпевшим в дом вошел еще кто-нибудь?
– Нет. Больше он никого не видел.
– А приходил к нам тогда зачем? В дверь стучался?
Майор хмыкнул.
– Вообще-то, вы парня верно охарактеризовали. Дрянной тип. И с головой не очень-то дружит. Решил, что вы в отсутствие хозяина дома решили любовника пригласить. Вот и возмутился.
– Что?! – хором воскликнули подруги. – Его-то какое собачье дело?
– Уж не знаю, почему он так о вашей нравственности печется. А только увидев, что к вам мужик пожаловал, да еще почти голый, он ужасно возмутился.
– Дурак какой!
– Своими бы делами занимался!
– Дом покрасил!
– Или в шахматы нормально играть научился!
Подруги были страшно злы на Шахматиста. Ишь, нашелся блюститель морали. За собой бы последил! Кретин!
И вдруг Лесе пришла в голову одна очень интересная мысль.
– А что? – спросила она. – Шахматист так и сказал, что гость к нам в одних плавках пожаловал?
– Да.
– И через весь поселок в плавках шел?
– А что тут такого? Лично я, пока к вам ехал, человек двадцать в одних купальниках видал. Ну, девушки еще платочком замотаются или шортики на попу натянут. А мужики так и гуляют в одних плавках. И в магазин заходят, не стесняются.
– Но если так, то где же наш гость оставил свою одежду? На берегу? Чтобы ее там украли?
– Вот я и говорю, – кивнул майор. – Либо этот тип не один приехал и одежу свою приятелю или знакомой оставил. Либо… Либо в машину сложил, а сам налегке к вам прогуляться решил.
– А машина где? – настаивала Кира.
– На берегу осталась.
– А ключи от нее?
