– И он слил их Сателлиту, потому что обе его потаскушки сидят на сыворотке Неравнодушных, и он, как положено подкаблучнику, из кожи вон лезет, чтобы выслужиться перед Беловым, – закончил за опера полковник. – Так?
– Так точно, – подтвердил старший оперуполномоченный. – Всё произошло как вы сказали.
– Это можно использовать в наших интересах! – заключил Лиман. – Многие будут недовольны такими подробностями относительно порядочности и приверженности комбата Десятого бата боевому братству. Пока держим всё в тайне. Обязательно разузнай подробности, чем полнее, тем лучше! И заодно выясни, с какого перепоя тот тип добровольно собрался стать Зависимым.
– Есть версия, объясняющая его мотив, – продолжил оперативник. – Наш источник за Нейтралкой утверждает, что этот человек принял меры для изменения своей внешности, но по косвенным признакам – рост, телосложение, возраст, овал лица – совпадает с находящимся в розыске гражданином Петровым Петром Анатольевичем.
– Отец Водяного? – Лиман мгновенно насторожился. – Его приняли? Внучка при нём?
– ФСБ проводило задержание, но безрезультатно, – покачал головой опер. – Петров очень осторожен, наверняка предполагал подобный вариант заранее, потому что ушёл от людей Белова прямо из-под носа, за какие-то минуты до ареста. Девочку с ним никто не видел, наверняка прячет её у тех, кто ему помогает. Но она где-то недалеко от него, ведь из-за неё весь переполох.
– Жаль, что мы не узнали обо всём этом раньше Белова, – поморщился полковник. – Заполучить себе этого Петрова было бы интересно. Вдруг в Ареале у него откроются какие-нибудь полезные способности, как у сына… Да и собственный боевой вертолётчик нам не помешает…
– Не срастётся, – возразил опер, – он слишком заметен, Белов вычислит его быстро, попадём в немилость. Мы и так у него в списке нелояльных.
– У нас Синька и нет зависимости от его сыворотки от Зависимости, – усмехнулся Лиман. – С этим ему придётся считаться. Да и реальная угроза от тандема исходит только тогда, когда они сидят в Ареале в ожидании новой дозы от Кугельштайна. Пока они в Москве, у них хватает других забот. Но ты прав, усугублять не будем, наш бизнес сильно зависит от настроения Москвы. А там тандем в очередной раз признали национальными героями. – Он мгновение помолчал и сокрушённо вздохнул, недовольно скривившись: – Эх, везёт, как утопленникам… Ни «вертушки», ни вертолётчика, а всё вроде бы под носом… Ладно, замяли. Закрывай дело, теперь всё это никому не нужно.
* * *
Туман ослабил захват, пытаясь резким движением руки дотянуться до подсумка с «Живой Водой», но Рентген взбрыкнул, демонстрируя завидную мощь, и снова вырвался из удержания. Контрразведчик сильным рывком сбросил навалившегося сверху Берёзова, вывернулся из-под него и, не вставая, нанёс из положения лёжа на спине удар обеими ногами в лицо. Туман поставил блок, принимая удар на предплечья, перекатом ушёл от второго удара и вскочил на ноги. Рентген подскочил одновременно с ним и тут же бросился за отлетевшим к креслу с телом академика Лаврентьева кислородным баллоном. Так же тебя и растак! Берёзов устало вздохнул. Опять всё заново. Зомбированный контрразведчик усталости не чувствовал и кинулся в атаку немедленно, едва его руки обрели оружие. Туман ушёл от наносившегося с разбега удара, молниеносным движением смещаясь с линии атаки, но Рентген размахивал баллоном непрерывно, словно заправский адепт кунг-фу, специализирующийся на боях с аквалангом, и следующий удар пришлось блокировать. Левое предплечье полыхнуло болью, но пока Берёзов блокировал очередной удар правым, вернулось в норму. Обратная регенерация, установленная внутри инопланетного шлюза Фрагментом на максимальную скорость, залечивала повреждения спустя мгновение. Это позволяло Туману нейтрализовывать любые атаки Рентгена и одновременно не давало надеть на контрразведчика «Живую Воду». Зомбированный Рентген не чувствовал боли, не терял сознание от нокаутирующих ударов и оказался многократно сильнее, чем обычно. Всякий раз после того, как Берёзову удавалось обезоружить и обездвижить контрразведчика, наступала патовая ситуация: на болевые приёмы Рентген не реагировал, а для проведения удержания необходимы обе руки. Стоит лишь на секунду разжать хотя бы одну, чтобы достать «Живую Воду», как зомбированный контрразведчик вырывался и всё начиналось сначала.
Рентген, сверкая злобным взглядом, молча и безостановочно наносил удары, стремясь оттеснить Тумана к стене. В обычной ситуации нельзя позволить противнику прижать себя к препятствию, это потеря маневра и фатальное ограничение подвижности, зачастую приводящие к проигрышу в схватке. Но в условиях фантастической скорости регенерации не только Берёзову не удавалось скрутить Рентгена. Удары зомбированного контрразведчика имели столь же призрачную эффективность. Берёзов позволил сопернику загнать себя в тупик, выжидая подходящего момента, и перешёл в контратаку прямо под градом ударов. Один из них всё же достиг цели, и металлический баллон врезался в бровь, отозвавшуюся тихим хрустом. Этот перелом полностью заживёт приблизительно через две с половиной секунды, зато отсутствие блока позволило освободить руки для контратакующих действий. Туман провёл серию ответных ударов, выбил из рук Рентгена металлический баллон и прошёл в ноги, заходя на бросок. Зомбированный контрразведчик вцепился ему в лицо, стремясь выдавить пальцами глаза, но опоздал. Берёзов провел широкоамплитудный бросок, с размаха вбивая Рентгена головой в тускло светящийся минерал пола, и сразу же перешёл на удержание. Соперник оправился от мощного удара не дольше, чем за полсекунды, но этого времени Туману хватило. Он взял контрразведчика на удержание, и тот начал брыкаться, мало чем уступая взбешённому коню-тяжёловесу. На всё надо смотреть с оптимизмом, как Медведь! Берёзов криво ухмыльнулся, с трудом удерживая вырывающегося Рентгена. Чем не отличная возможность освежить борцовские навыки? А то всё стрельба да удары. Нельзя терять квалификацию! Вот бы ещё третью руку иметь, так вообще был бы праздник! Туман предпринял попытку зафиксировать плечо контрразведчика подбородком, чтобы всё-таки освободить одну руку для манипуляций с «Живой Водой», но в таком состоянии удержать Рентгена не представлялось возможным.
Бьющийся в судорожных попытках освободиться контрразведчик немедленно почувствовал образовавшееся в захвате слабое место и мгновенно вывернулся, целя лбом Берёзову в лицо. Пришлось перекрыться, чтобы не получить в бровь, как в первый раз. Рассечение тогда зажило на следующей же секунде, но брызнувшая кровь попала в глаз, веко рефлекторно закрылось, и Рентген вырвался. Он вообще все удары пытается наносить в пах, горло или по глазам, видимо, где-то его натаскивали на предмет самозащиты, но постоянная кабинетная работа не позволила уделить тренировкам должное количество лет. Навык закрепился неважно, чему сейчас можно только порадоваться. Туман заблокировал удары в лицо и, не вставая, провёл вскакивающему Рентгену подсечку. Тот рухнул, немедленно подскакивая вновь, но было уже поздно. Берёзов выполнил захват, переводя его в приём, и вновь вышел на удержание. Источающие киловатты ненависти глаза зомбированного контрразведчика маниакально сверкали яростью, и оказавшийся в тисках Рентген забился с утроенной силой, по-прежнему не произнося ни звука. Туман ударил его лбом в знак несогласия с позицией оппонента. Я так тебя до старости держать должен, что ли?! Вариант разжать одну руку не действует, наручников нет, верёвки нет, повязка с «Филином» в процессе драки куда-то отлетела, да и слишком тонкая она, порвётся, не выдержит. Рентген брыкается, словно бык. Может, ремнём от автомата или противогазной сумки? Но проблема та же: как связывать, когда руки заняты?
