И почувствовав вдруг укол тупого кончика рапиры в живот, я зарычала.
– Ах, – пробубнила я, отступив. – Проклятье!
Парень посмеялся надо мной, а я хмуро глянула на Майкла, который улыбался.
Моя кожа пылала, каждый нерв был натянут как струна. Костюм и маска давили на меня, словно кокон из одеял. Мне не хватало воздуха, хотелось все сорвать с себя, просто чтобы свободно вздохнуть.
Увидев вызов во взгляде Майкла, я сжала кулаки. О, нет. В этот раз все будет по-моему.
– Отличный бой, – процедила я сквозь зубы, а затем ушла с площадки, покинув своего противника.
– Эй?! – выкрикнул он.
Но я не обернулась.
Швырнув свою рапиру Майклу, увидела, как он ее поймал. Потом прошла мимо его столика и вышла из зала, не сомневаясь, что он последует за мной.
Дойдя до раздевалки, я обернулась. Майкл, в глазах которого полыхал огонь, уже догнал меня. Рапиры в его руках не было. Наверное, оставил ее на столе.
Я отвернулась и направилась к душевым, зная, что в отдельных кабинках мы хоть как-то сможем уединиться, но Майкл остановил меня, схватив за руку.
Он распахнул дверь парной и втолкнул меня внутрь. Я быстро огляделась, убеждаясь, что там пусто.
В воздухе висел настолько густой пар, что некоторые зоны просторного, выложенного бежевой плиткой помещения было трудно разглядеть. Кафельные скамьи располагались в четыре яруса, как в кинотеатре – вдоволь места, чтобы присесть или даже лечь.
Дверь не запиралась, но сейчас здесь никого не было, кроме нас.
Развернувшись, я поддела свою маску, сорвала ее с головы и бросила на пол.
– Игры, игры, игры… – бормотала я, расстегивая свою белую фехтовальную куртку. – Ты сводишь меня с ума.
Майкл схватил меня, потянул куртку вниз, пока та не упала на пол, и жестко поцеловал. Я ухватилась за его плечи, когда он поднял меня и прижал к себе. Его рот накрыл мой, и я сразу же ощутила его вкус и жар. Язык Майкла проник в мой рот, коснулся моего языка. Он буквально поглощал меня. В его поцелуях, как и в прикосновениях, ощущались напор и невероятная сила.
– Мне нравится, когда ты сходишь с ума, – выдохнул Майкл, слегка отстранившись. – А еще мне нравится, когда ты влажная. Как у тебя дела там внизу? – Он запустил руку мне в брюки, без препятствий выяснив, какой готовой я уже была. – Да. Эти штаны хорошо тебя потерли, а? Я знал, что так и будет.
Я набросилась на него с не меньшим рвением и продолжила целовать, кусать, заигрывать. Сняв резинку, наконец-то распустила свои волосы. Длинные пряди рассыпались по моей спине.
Его жадные руки заскользили по моей коже, влажной от пота, проникли под пояс брюк и сжали ягодицы. Майкл притянул меня к себе. Его затвердевший член уперся в мой клитор. Я застонала от удовольствия.
– Кто-нибудь может войти, – прошептала я, стягивая с Майкла черный пиджак. – Нам лучше перебраться в душевую.
– Нет, – тихо прорычал он, рванув свою рубашку так, что посыпались пуговицы. – Я хочу увидеть, как ты потеешь.
Я бросила взволнованный взгляд на матовую стеклянную дверь, зная, что в любую секунду здесь могут появиться посторонние, но моя киска пульсировала, а соски так затвердели от соприкосновений с его одеждой, что я не думала ни о чем, кроме желания ощутить Майкла внутри себя.
Через несколько секунд вся моя одежда оказались на полу. Майкл скинул рубашку, после чего опять поднял меня, и я обвила его талию ногами.
Он стоял в центре парной, сжимал мою задницу, целовал шею, скулы, губы. Я чувствовала, как волосы липли к моей спине, и запрокинула голову назад. Воздух стал еще более густым. Каждый сантиметр моей кожи буквально ожил.
– Рика, – прошептал Майкл, касаясь губами моей шеи. – Ты мне нужна. Ты мне нужна каждый день, каждый час, каждую минуту…
Я подняла голову и крепче прижала его к себе, желая остановить время.
Он был для меня всем.
Сколько бы лет мне ни было, жизнь наполняла меня, только когда Майкл был рядом. Хоть я и знала, что с ним никогда не будет легко, но также понимала, что без него ничего хорошего тоже не будет.
Уткнувшись головой ему в шею и закрыв глаза, я прошептала:
– Я люблю тебя, Майкл.
Он остался неподвижен, сила его объятий никак не изменилась, но мне показалось, будто он перестал дышать.
Слезы подступили к моим глазам, когда Майкл ничего не ответил, и я прижалась к нему еще сильнее. Пожалуйста, не отталкивай меня.
Я не сожалела о том, что сказала это. Я понимала, на что шла, другого выбора у меня не было. Но выдержать его молчание или смириться с тем, что в его сердце, возможно, нет тех же чувств, которые переполняли мое, не могла.
Но я не сожалела.
– Рика… – сдавленно проговорил Майкл, словно с трудом подбирал слова.
Покачав головой, я опустила ноги и заставила его поставить меня на пол.
– Не говори ничего, – попросила я, не глядя ему в глаза. – Я не жду от тебя ответа.
Его руки оставались на моей талии. Я знала, что Майкл смотрел на меня.
– Скажи ей, что ты ее любишь, – низкий голос эхом разнесся по помещению. – Ради всего святого.
Мы с Майклом резко подняли головы, внимательно всматриваясь в клубы пара, и наконец-то разглядели пару ног, свесившуюся с верхней скамьи, когда их обладатель сел.
– Мать твою, неужели это так сложно? – Кай поставил ступни на нижний уровень и оперся на локти, глядя на Майкла. – Ты и так уже истерзался. Тебе приходилось нелегко, да, Майкл?
Шумно вздохнув, я нагнулась, схватила черную рубашку Майкла и набросила ее на себя.
Боже мой. Он был тут все это время? Какого черта?
– Красивая девушка смотрит на тебя, как на бога, всю свою жизнь, – продолжил Кай, перекладывая что-то маленькое и красное из одной руки в другую снова и снова. – И ты никогда не найдешь ничего лучше, потому что лучше просто не бывает, но все равно не можешь произнести эти слова? Ты хотя бы представляешь, как тебе повезло?
Майкл стоял молча и, прищурившись, смотрел на своего друга. Он не будет с ним спорить. Майкл никогда не спорил. Возражая, он допустил бы правоту Кая.
Кай опустил взгляд, по-прежнему с мрачным видом перебрасывая маленькие красные вещицы из руки в руку.
Ты хоть представляешь, как тебе повезло? Тебе приходилось нелегко, да?
– Что это такое? – спросила я, туже затягивая рубашку вокруг груди.
– Гильзы, – ответил он.
Гильзы? Я пригляделась внимательней и заметила золотистое основание и поврежденный верхний край, искореженный, поцарапанный.
Гильзы. Гильзы от дробовика.
