Заглушив мотор и выключив фары, я вышел из машины. В ноздри ударил запах сырой земли. Тут я в большей мере чувствовал себя дома, чем где-либо еще.
Я захлопнул дверцу, сжал в руке свою маску, наблюдая за Рикой, которая тоже вылезла из «гелендвагена». Она то и дело бросала беспокойные взгляды на темный безмолвный собор, дыхание участилось.
Она боялась. Отлично.
Я снова позволил себе окинуть взглядом ее наряд, несмотря на то, что во всех деталях рассмотрел его перед отъездом.
Рика надела юбку в сине-зеленую клетку, белую блузку с таким же клетчатым галстуком и синюю жилетку. А на ногах у нее были черные балетки. Она даже расчесала волосы и немного накрасилась, чтобы привести себя в порядок.
Думаю, Рика имела представление о том, что ее ожидало, когда я велел ей надеть форму, однако она определенно удивилась моей просьбе сесть в машину.
А сейчас… даже слегка испугалась.
Мой взгляд заскользил по ее ногам. Кровь прилила к члену, стоило мне вспомнить, какие они гладкие, и как тепло было между ними.
Сердце начало биться быстрее.
– Давай спустимся в катакомбы. – Я кивком головы указал на собор. – На этот раз без всяких повязок на глаза.
Сохраняя суровый вид, я ухмыльнулся. Не хотел, чтобы она чувствовала себя в безопасности.
Рика опустила голову и уставилась в землю, словно думая о пути к отступлению. Должна ли она отказаться? Должна ли задать очередной вопрос, на который я не отвечу?
Или она подыграет?
Подняв глаза, Рика сглотнула, и на ее лице мелькнуло воинственное выражение. Я подавил улыбку, увидев, как она развернулась и пошла в сторону входа.
Я натянул маску на лицо и медленно двинулся за ней. Не шел следом, а преследовал.
Глядя ей в спину, шагал неторопливо и уверенно. Она спешила, спотыкалась о камни и неровности. Повернув голову, Рика оглянулась. Ее лицо вытянулось, когда она заметила маску.
Но затем она отвернулась и быстро двинулась дальше, принимая все как есть.
Мое дыхание отражалось от маски; я чувствовал испарину, выступившую на лбу.
От вида ее обнаженных ног, тех нескольких сантиметров, что были доступны моему взору, руки сжались в кулаки. Мне хотелось запустить пальцы ей под юбку и дотронуться до кожи, которая, как я знал, напоминала атлас.
Волосы на ее макушке сияли в свете луны; каждый раз, когда она оглядывалась, и я встречал ее беспокойный взгляд, мой пульс учащался.
Я заставлю тебя кричать.
Рика медленно переступила порог собора (дверь теперь висела на петлях) и остановилась, осматриваясь.
Но мы сюда не на экскурсию пришли. Положив руку ей на спину, я подтолкнул ее вперед.
– Майк… – Она охнула и затрясла головой, тяжело дыша. – Я не думаю, что нам стоит…
Я сразу же схватил ее за шею, не дав договорить, и опять толкнул.
– Майкл!
Она дышала быстро и громко, попятившись от меня. Ее глаза расширились от страха. Не отрывая от меня глаз, Рика сглотнула. Сейчас я с точностью мог сказать, что ей было ужасно страшно.
Затем, увидев, как ее рука будто сама собой опустилась к внутренней поверхности бедра, я прищурился.
Господи. Она была так чертовски возбуждена, что собиралась заняться мастурбацией прямо здесь, но быстро убрала руку, по-видимому, осознав свой порыв.
Я дернул головой в сторону входа в катакомбы, сохраняя молчание. Рика замешкалась, озираясь, однако все равно развернулась и пошла вперед.
Она мне не доверяла. Но хотела этого.
Мы подошли к проходу. Оттуда исходила прохлада, проникшая сквозь ткань моих джинсов и толстовки.
Рика замерла.
– Там нет… – Она обернулась ко мне. – Там нет света.
Я стоял сзади, смотрел на ее макушку и ждал. Меня не волновало, был ли там свет.
Похоже, когда я ничего не ответил, она это поняла. Сделав глубокий вдох, Рика наощупь, медленно шагнула на лестницу и провела рукой по стене справа, используя ее в качестве ориентира и поддержки.
С каждым ее шагом мой член становился все тверже.
Спустившись, она вновь оглянулась и вопросительно посмотрела на меня. Тьма стояла почти кромешная, лишь местами через щели в потолке просачивался лунный свет.
Холодная тишина тоннелей, уходивших вправо и влево, давила на нас подобно смыкающимся стенам. Я задумался, был ли здесь кто-то еще.
Подойдя к Рике, я стал оттеснять ее спиной вперед в ту самую камеру, куда привел ее три года назад.
Попятившись она ступила в небольшое помещение. В темноте я мог различить только ее волосы.
– Майкл? – позвала она. – Где ты?
Я щелкнул зажигалкой, доставая свечу из подсвечника на стене возле входа.
Мягкий свет едва озарял камеру, но его было достаточно, чтобы видеть Рику.
Я уверенно подошел к ней, обратив внимание на то, что матрас, лежавший на полу, когда я был здесь в прошлый раз, исчез, а вместо него появился маленький деревянный стол.
– Здесь есть еще люди? – выдохнула Рика. – Я что-то слышу.
Продолжив приближаться к ней, я схватил завязку своего капюшона и вытянул ее.
Ветер задувал во все расщелины и трещины, создавая иллюзию шепота, доносившегося из тоннелей, однако она не поняла, что причина шума была только в этом. Ее чувства обострились от страха.
– Майкл?
Схватив Рику за руки и услышав тихий вскрик, я обернул веревку вокруг ее запястий, связал их вместе и затянул узел.
– Майкл, что ты делаешь? – спрашивала она. – Скажи что-нибудь!
Я поднял ее связанные руки и накинул веревку на другой подсвечник, торчавший из стены на приличной высоте. Рике пришлось встать на цыпочки, ее тело вытянулось и напряглось.
– Майкл! – Она попыталась освободиться.
Подойдя к ней вплотную, я посмотрел ей в глаза, опустил руку и подхватил край жилетки и выбившейся из-под нее белой рубашки. Потянув вверх, задрал их вместе с лифчиком выше грудей.
– Майкл, нет! – возмутилась Рика. – Я что-то слышу, и мне холодно.
Я опустил взгляд на ее идеальные груди, чуть больше моей пригоршни, и твердые, словно пули, соски.
– Вижу, что холодно.
Сорвав с себя маску, я прильнул к ней, обхватил одну грудь ладонью и накрыл ртом сосок. Другой рукой обвил талию и притянул девушку ближе, пока она извивалась в моей хватке.
Дразня Рику, я лизнул жесткий бугорок, принялся покусывать нежную кожу вокруг соска, буквально пожирая ее. Я наслаждался полной свободой действий, возможностью трогать и ласкать ее.
