Я снова набрала ее номер, однако звонок сразу же переадресовали в голосовую почту.
– Ладно, мам, – сказала я с неприкрытым раздражением. – Прошло несколько дней. Твое молчание уже начинает меня волновать. Если ты собиралась уехать, почему не позвонила мне?
Я не хотела накричать на нее, но у меня сдавали нер-вы. Опустив трубку, я сбросила вызов.
Моя мать была ветреной и совершенно несамостоятельной, однако она всегда оставалась на связи со мной.
Подойдя к холодильнику, я набрала номер офиса мистера Криста и, прижав мобильник к уху плечом, достала бутылку «Гаторейда» и открыла крышку.
– Офис Эванса Криста, – сразу ответил мне женский голос.
– Привет, Стелла. – Я быстро сделала глоток и закрыла бутылку. – Это Эрика Фэйн. Мистер Крист на месте?
– Нет, Рика, извини, – сказала она. – Он уже ушел. Продиктовать тебе номер его сотового?
Вздохнув, я поставила бутылку на стойку. Сколько себя помню, Стелла работала у мистера Криста и была его личным секретарем. Я привыкла общаться с ней, так как по его поручению она контролировала большую часть финансов моей семьи. По крайней мере, до тех пор, пока я не окончу колледж.
– Нет, у меня есть его номер. Просто не хотела беспокоить его в нерабочее время. Ты бы не могла при следующей встрече попросить мистера Криста связаться со мной, когда ему будет удобно? Дело не срочное, но важное.
– Конечно, дорогая, – откликнулась Стелла.
– Спасибо.
Я завершила разговор, взяла «Гаторейд» и подошла к окну, чтобы посмотреть во дворик и на раскинувшийся внизу город.
Солнце клонилось к закату, его тонкие лучи пробивались между небоскребами, а чистое небо вдалеке окрасилось в пурпурные тона. Уличные лампы в саду, оснащенные световыми сенсорами, внезапно зажглись. Подняв взгляд, я посмотрела на окна пентхау-са Майкла.
Там было темно. После инцидента в «Хантер-Бэйли» я не видела его несколько дней, и мне было любопытно, пропадал ли он на тренировках или уехал из города? Баскетбольный сезон должен открыться через пару месяцев, однако показательные и предсезонные игры до начала регулярных матчей не были редкостью. Майкл будет очень занят. Скорее всего, ему придется часто уезжать с ноября по март.
Я включила музыку – песню Silence группы Delirium, размотала шарф, сбросила обувь и расположилась за кухонной стойкой с ноутбуком, чтобы поработать над домашними заданиями, которые получила сегодня.
В дополнение к антропологии я начала посещать лекции по статистике и по когнитивной психологии. Я до сих пор не определилась с будущей профессией, но набрав большое количество предметов, ориентированных на психологию и социологию, была практически уверена, что скоро выберу специализацию.
Я была уверена в одном: мне нравилось изучать людей. То, как работает их мозг, чем руководят химические реакции, а чем – социальная система. Я хотела понять, почему мы совершаем те или иные поступки. Почему принимаем те или иные решения.
Прочитав текст, я подчеркнула самое важное, выделив большую его часть, а закончив, взялась за задачи по статистике. Потом сделала себе салат «Цезарь» с курицей и дочитала несколько глав для завтрашней пары по истории.
К тому времени, как я разделалась с домашней работой, солнце уже село. Я сложила в сумку все, что мне понадобится завтра, и поставила айпад на подзарядку. Подойдя к окнам, снова набрала мамин номер и посмотрела на сияющий огнями город.
Меня опять перебросило в голосовую почту. Я нажала на кнопку «Завершить вызов», а затем набрала миссис Крист.
Но она тоже не ответила. Я оставила сообщение, попросив ее перезвонить мне, и сокрушенно бросила сотовый на кресло. Почему я не могла связаться с мамой? В прошлом году, когда я училась в Браунском, она звонила практически каждый день.
Посмотрев опять наверх, я вдруг заметила, что в квартире Майкла горел свет. Он дома.
Я задумалась. Мне не удавалось дозвониться до миссис Крист, а ее муж – занятой человек. Я не любила его отвлекать или даже просто иметь с ним дело, когда приходилось. Терпеть Майкла было чуть легче, и он, наверное, знал номер спутникового телефона на «Пифоме».
Решившись, я, как была, босиком направилась к входной двери и спустилась на лифте в холл.
Я не собиралась ему звонить. Майкл просто отмахнется от моих расспросов. У меня будет больше шансов получить ответы, если спрошу у него лично.
Выйдя из лифта, я заметила снаружи швейцара Ричарда и быстро огляделась в поисках консьержа. Рабочий день уже закончился. В столь позднее время персонал редко оставался в лобби, но мне обязательно нужно было получить ключ-карту для доступа в лифт Майкла.
Я побежала к парадному входу, намереваясь умаслить Ричарда, чтобы он помог мне попасть в пентхаус, однако в этот момент сзади послышался звон колокольчика. Обернувшись, я увидела, как из лифта вышли два высоких чувака. Они были огромные, по крайней мере, сантиметров на десять выше Майкла, и это при том, что он и сам – великан. Направляясь к выходу, парни обменивались шутками, успевая одновременно что-то смотреть в своих телефонах. Проходя мимо, один из них улыбнулся мне. Наверняка, это были баскетболисты, приятели Майкла по команде.
Бросив взгляд на лифт, я заметила, что створки до сих пор были открыты, поэтому не стала ждать. Торопливо подошла и нырнула в кабину, быстро нажимая на кнопку, чтобы двери закрылись. Я даже не проверила, не застукал ли меня Ричард – слишком боялась произвести впечатление, будто делаю что-то недопустимое.
Двери закрылись, и лифт сразу же начал подниматься. Я сомкнула руки за спиной и улыбнулась, ощутив прилив адреналина.
Казалось, прошла целая вечность. У меня в животе все переворачивалось, сердце безудержно колотилось. Однако, когда лифт остановился, мне показалось, что время замерло вместе с ним. Я была на месте.
Створки снова открылись, и, собравшись с духом, я приготовилась сделать шаг наружу.
В квартире стоял полумрак, будто в пещере. Передо мной была серая стена. Несмотря на барабанную дробь в груди, я вышла из лифта и, ступив на черный паркетный пол, стала осторожно красться влево – другого пути не было.
Это был его запах. Пахло специями, деревом, кожей и чем-то еще. Я никак не могла определить этот аромат. Что-то присущее только Майклу.
Медленно пройдя по короткому коридору, я услышала песню Inside Yourself группы Godsmack, разносившуюся эхом по пентхаусу, и вышла в просторную гостиную. Огляделась, любуясь окружавшей меня красотой и темнотой.
Помещение освещали лишь тускло горевшие светильники и голубая неоновая подсветка позади черных панелей, висевших на стенах. Все гармонировало друг с другом, и у Майкла так же, как в моей квартире, одна стена полностью была стеклянной, только в два раза длиннее. Передо мной расстилался сиявший тысячами огней город. И с высоты его пентхауса я видела гораздо больше. Море света казалось бескрайним.
